Тебя уволят, детка!

С ключами пришлось возиться Дену: мои руки по-прежнему отказывались служить. Он почти втолкнул меня в квартиру, потянулся включить свет в прихожей, но я быстро его остановила.
– Нет!
Он не должен видеть меня с наверняка размазанной тушью и в испачканной одежде.
– Уходи. Мне нужно в ванную.
Вместо ответа Ден захлопнул входную дверь, а затем одним движением сдернул с моих плеч шубу и уронил на пол. Его куртка полетела туда же.
Ого. Вот это номер.
Ден Овчаренко раздевает меня в полумраке моей квартиры, а я как никогда остро ощущаю на себе каждое его прикосновение. Похоже, я на самом деле под кайфом, раз до сих пор не врезала ему от души.
Ден присел на корточки, снимая с меня туфли. Затем легко, как пушинку, подхватил на руки. Я не знала, от чего все мои внутренности так разрывает: от его мерзких прикосновений или от того, что придется и дальше держаться на натянутых нервах, пока он рядом. Но где-то в дальнем уголке сердца я почему-то с облегчением приняла тот факт, что в моем состоянии из крепкой мужской хватки не вырваться.
– Куда ты меня тащишь? – слабым голосом создала я видимость негодования.
– В ванну. Тебе надо срочно протрезветь.
Не успела я опомниться, как очутилась в ванне, а сверху брызнула ледяная вода. Этот придурок включил душ над моей головой! И я сидела прямо в платье! Зубы тут же стали выбивать чечетку, и я завизжала. В дополнение ко всему Ден еще и свет включил, любуясь мной во всей красе: мокрой, дрожащей и жалкой. Я обругала его так грязно, как только могла, и тогда он сжалился и сделал воду не такой обжигающе холодной.
Затем Ден присел на корточки и протянул руку, коснувшись моих согнутых ног. Я обхватила себя и дрожала как осиновый лист на ветру, но его взгляд был прикован лишь к моим коленкам. Я опустила глаза и увидела, что на колготках в этом месте зияют огромные дыры, а кожа содрана и уже покрылась запекшейся корочкой.
Странно, я совсем не чувствовала боли. Где угодно, но только не здесь.
– Покажи руки, – приказал Ден.
Продолжая трястись, я протянула ему ладони. Он нахмурился, рассматривая ссадины на них. Взял с подставки мягкую мочалку, на миг поднес ее под струи душа, а потом принялся бережно смывать кровь и грязь с моих ран. Лицо Дена выглядело спокойным и сосредоточенным, а мне казалось, что это все – хренов сон, в который я по какой-то случайности попала.
Он не может промывать мои ссадины с таким лицом. Он – самый последний человек, которого бы я хотела видеть в этой роли!
Пальцы Дена сомкнулись вокруг моего запястья. Я смотрела на его руки с округлыми, ровно подстриженными ногтями, ощущала, как наша кожа соприкасается, и в моей голове роились совершенно разнообразные мысли.
Главная из них – я свихнулась, что позволяю ему это.
Закончив дело, Ден отложил мочалку и поднялся на ноги. Я невольно откинулась назад и задрала голову, пытаясь угадать его следующий маневр. Он наклонился. Я оцепенела, почувствовав, как ладони Дена скользнули под подол моего платья вверх по бедрам. Адская волна возбуждения едва не выгнула меня дугой.
Его руки нащупали на талии резинку колготок, захватили ее и потянули вниз. Я опустила глаза, затаившись и наблюдая, как далеко он сможет зайти. Вместе с полупрозрачными колготками из-под платья показалась более плотная ткань. Днем я надела тонкие шелковые трусики. Ден, видимо, не определил их наличие на ощупь, потому что стянул с меня их вместе с колготками до самых коленей и только тогда опомнился.
На мгновение он замер, уставившись на лоскуток ткани. Но нерешительность быстро прошла, и Ден завершил начатое, отбросив в сторону уже ненужные предметы моей одежды. Он снова опустился на колени рядом с ванной. Я резко втянула в себя воздух и перестала дышать.
Я только что позволила самому отстойному парню класса стянуть с меня трусы и не издала при этом ни звука. Так низко мне давно не приходилось падать в собственных глазах.
Мои бедра по-прежнему прикрывало платье, так что если Дену хотелось увидеть меня голышом – он крупно обломался. Его темный взгляд впился в мое лицо, в то время как я почувствовала его пальцы на внутренней стороне бедра, у колена. Очень медленно Ден начал сдвигать ладонь вверх по моей ноге. Он не смотрел вниз, на свою руку, только на меня и мою реакцию на его прикосновения, будто занимался разминированием бомбы и ожидал, что она вот-вот взорвется.
Прохладная вода продолжала течь по моему лицу и плечам, моя нижняя губа дрожала от холода, но внутри все раскалилось от жара. Каждый миллиметр, на который сдвигались пальцы Дена, начинал гореть адским огнем.
Кисть его руки достигла края моего платья и скрылась под ним. Я ощущала, что Ден очень близко подобрался к очень чувствительному месту моего тела, и понимала, что лучшего момента для удара по его рукам может не представиться. Но почему-то, как статуя, продолжала сидеть и ждать, что будет дальше.
Наконец я ощутила, как указательный палец Дена, чуть вытянутый вперед по сравнению с остальными, уперся в складку между моей ногой и телом. Остальные пальцы крепко обхватили нежную мягкость моего бедра. Ден застыл так и тоже превратился в статую.
По факту, Ден так и не коснулся моей интимной части тела. Он держал меня за ногу, и только крохотный участок, самая верхушка его указательного пальца нарушала границы дозволенного.
Время для нас остановилось.
Мои внутренние мышцы сжимались и разжимались, отчаянно желая большего. Краем глаза я видела, как побелели костяшки на другой руке Дена, которой он схватился за бортик ванны. Если в нем и шла какая-то внутренняя борьба, то лишь этот признак ее выдавал.
Правда, я не знала, с чем борется Ден: с тем, чтобы сдвинуть ладонь еще дальше и полноценно коснуться меня, или с тем, чтобы отдернуть руку?
– Вика… – произнес он очень тихим и очень беспомощным голосом.
Как будто умолял меня сделать за него выбор.
И я его сделала.
Я подняла другую ногу и уперлась пяткой в его плечо. В полулежащем состоянии это не требовало какой-то особой сноровки. Мое платье задралось, открывая теперь все, что скрывало прежде, но Ден продолжал смотреть мне лишь в глаза.
Не разрывая контакта наших взглядов, я надавила ногой на его плечо, заставляя отодвинуться от себя. Ден послушно выпрямился, его рука скользнула по моему бедру обратно до колена и осталась лежать там. Он не издал ни звука протеста, но его зрачки пульсировали так, будто это его опоили наркотой, а не меня.
Я убрала ногу и увидела, что на его футболке осталось мокрое пятно от моей ступни. Подтянулась и приняла сидячее положение. Наши лица оказались на одном уровне. Я размахнулась и влепила Дену такую пощечину, что его голова резко дернулась в сторону.
– Ты. Испортил. Мне. Платье, – прошипела я, по-прежнему устремив в него взгляд.
Ден медленно повернулся обратно. На щеке остался красный отпечаток моей ладони. Его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, тогда как во мне они бурлили и захлестывали с головой. Если бы в тот момент он схватил меня за волосы и впился в губы, я бы, наверно, не смогла устоять перед поцелуем.
Но Ден поступил по-другому. С глухим утробным рыком он вскочил и одним махом разорвал на мне платье. Ошметки некогда дорогой ткани полетели в компанию к колготкам и трусикам.
Ого! Он способен на такие поступки?
Я совершенно его не узнавала.
Несмотря на то что осталась перед ним голой, я держалась до конца. Сама сняла и откинула в сторону ставшее бесполезным бюстье. Затем вздернула подбородок. Он хотел смутить меня? Да черта с два ему!
Ден выключил воду и сгреб меня в охапку. Мое мокрое тело оказалось крепко прижато к его груди.
Круто. Его шмотки наверняка промокнут от таких объятий.
С моих волос на пол текла вода, но мне было все равно. Я понимала, что довела Дена до крайней степени бешенства. Он дрожал всем телом, пока нес меня по темной квартире, а его дыхание то и дело сбивалось.
Войдя в спальню, Ден швырнул меня на кровать. Я инстинктивно раскинула руки и ноги при падении и осталась лежать в такой позе. Лунный свет, падавший из окна, освещал нас обоих. Ден остался стоять передо мной. Он сжал кулаки так яростно, что бицепсы на его руках напряглись очень отчетливо. Вся его футболка была в мокрых пятнах. Что творилось у него в штанах, я даже не могла представить.