Все для тебя

— Я не смогу объяснить ей все это.
— Постарайся. Не дурочка же она? Должна понимать, что такова реальность, ничего не поделаешь!
До самого отъезда Макс оттягивал это объяснение. Он просто избегал Риты. Сотни раз прокручивал в голове их воображаемый разговор и знал, что она скажет: «Плевать на все. Я еду с тобой!» На что он ответит: «Не надо. Я должен сначала встать на ноги». — «Вместе встанем». И… он согласится. Потому что это именно то, чего он хочет. Ему будет неуютно в далеком чужом городе одному. Ему хочется, чтобы она была рядом.
А если мать права? Если их любовь не выдержит жизненных трудностей? И, как сказал классик, любовная лодка разобьется о быт. Лучше сказать ей, что он хочет проверить их чувства расстоянием. Посмотреть, сможет ли она его дождаться. А если Ритка его пошлет? Она спокойная-спокойная, но если уж заведется, то что угодно сделает, даже себе назло. И потом, у него нет повода не доверять ей. Она, конечно, его дождется. А если нет?
Он так долго думал и боялся этого разговора, что просто взял и уехал. С глаз долой — из сердца вон. Потом, решил он, напишет письмо. Он принимался за него раз пять, но так ничего и не написал. А через четыре месяца Борька прислал ему приглашение на свадьбу и их с Ритой фотографию…
И вот теперь, на сороковом году жизни, он наконец осознал, что никого, кроме Риты, так и не полюбил. Ни одна женщина на свете не была ему так желанна. Мать поняла это гораздо раньше, чем он. Еще когда он второй раз развелся. «Лучше бы ты женился тогда, сразу после института», — как-то сказала она. Но к чему теперь ее позднее раскаяние? Да и при чем тут мать? В двадцать два года пора свою голову иметь.
Увидев плачущую Риту в объятиях мужа и дочки, он вдруг трезво понял, что шансов у него никаких. Он ушел в ночной клуб. Всю ночь пил там, не пьянея. Под утро уснул на столе. Он подсознательно хотел заставить ее волноваться, ревновать, переживать. Ему было больно. Пусть и ей будет!
Он может съехать от них. Но что он будет делать, не видя ее? Только тогда, когда он приехал к ним, в его пустой жизни появился смысл. Сейчас он хотя бы может видеться с ней, разговаривать. Вдыхать ее запах, ловить ее благодарный взгляд, когда чем-то помогает ей. Он готов каторжным трудом вернуть то, что так бездумно отбросил в годы юности. Он готов отдать Борису все, что у него есть. Готов принять и любить его дочь, как свою, работать для них с утра до ночи. Пусть бы Рита сидела дома и занималась собой. Она так устает на работе. Он не позволил бы ей работать! Она ходила бы в бассейн, в косметический салон, в фитнес-центр или что там еще у женщин считается верхом благополучия. Он дал бы ей все, лишь бы она была рядом!
Но не может же он убить Боба. Как не может не признать и того, что у них хорошая и благополучная семья. Только он не в состоянии видеть это! И не может быть вдали.
…Рита накрывала на стол к ужину. В кухне громко работал телевизор — шла популярная шоу-программа, и Рита краем глаза поглядывала на экран, но в основном слушала. Викуська делала уроки, Борис принимал душ. Макс, как обычно, вызвался ей помогать. Он ловко орудовал кухонным ножом, нарезая лук, огурцы, ветчину. Рита приоткрыла дверцу духовки, намереваясь достать тяжелую утятницу с голубцами.
— Подожди, — остановил ее Макс. — Давай я.
Будь он всегда рядом, то никогда не допускал бы, чтобы она поднимала тяжести или делала какую-нибудь другую непосильную работу. Рита улыбнулась. И почему Борька не такой? Он как раз все домашние дела сваливает на нее. Так его приучила мать: мужчина должен зарабатывать деньги, а все остальное — для женщины.
— Спасибо, Макс.
— Тебе нельзя поднимать такие тяжести!
— Ну, всю жизнь ведь поднимаю.
— Твой Борька — садист!
— Во-первых, он — твой. Твой друг. Твои жены разве никогда не поднимали тяжелого?
— Нет.
— И почему — садист? Ты что-то имеешь против него?
— В общем, ничего, — вздохнул Макс. — Если не считать того, что я зверею, когда думаю о том, что он к тебе прикасается.
— Сам виноват.
— Знаю-знаю… Хотя почему один я виноват? А ты? Три месяца меня подождать не могла — сразу замуж выскочила! Может, я просто хотел проверить твои чувства?
— Вот и проверил.
— Да, проверил. — Макс бросил нож и зло забарабанил пальцами по столу.
— Ну, все готово! Позови, пожалуйста, Вику и Борю. Ты куда? — удивилась она, увидев, как он направляется к двери.
— Знаешь, позови сама, — криво усмехаясь, ответил он и надел куртку. — Что-то мне расхотелось есть. Пойду глотну свежего воздуха, а то меня уже мутит от вида вашей дружной семьи!
Хлопнула дверь. У Риты опустились руки. Господи, как она устала! Когда уже он перестанет мучить ее и съедет?
Впрочем, подобные вспышки случались редко. Обычно Макс был услужливым и спокойным. И проводил с ней гораздо больше времени, чем Борис. Он взял себе за правило помогать ей готовить ужин, охотно вызывался мыть посуду, частенько сам покупал необходимые продукты, так что ей приходилось реже носить тяжелые сумки с провизией, да и денег на хозяйство уходило меньше. Сначала ее это немного смущало, потом понравилось. Кому, скажите, не нравятся внимание и помощь? Боре поначалу это тоже было на руку: он не любил торчать в кухне и с удовольствием отправлялся к телевизору. Да и у Вики поубавилось обязанностей, и это ее вполне устраивало. Она так же все свободное время гуляла, но иногда охотно присоединялась к маме с Максом. Максим нравился ей, он был взрослый, но не такой нудный, как родители, и всегда ее защищал, если она приходила поздно. Рита тоже успокоилась. Макс больше ни разу не пытался даже взять ее за руку. Они часами проводили время в долгих разговорах за чашкой чая. И именно эти вечерние посиделки со временем стали настораживать Бориса. Раньше, пусть не каждый день, но время от времени они с женой тоже могли поговорить вечерком о жизни, о работе, о том о сем. Теперь Рита уже в этом не нуждалась. У нее появился новый собеседник. И что самое неприятное, стоило ему войти в кухню, как в их оживленном разговоре наступала пауза; через минуту они продолжали, но он понимал, что это уже не тот разговор, что он помешал им. Согласитесь, не очень-то приятно, если ваша жена все свободное время проводит с другим мужчиной, пусть даже с вашим другом. И уж совсем неприятно то, что с ним ей интереснее, чем с вами. А судя по смеху и оживленным голосам из кухни, Рита совершенно не скучала в обществе Макса, которого совсем недавно готова была выгнать из дому.
Борис начал ревновать Риту. Он с подозрением прислушивался к их разговорам, беспокоился, если наступала тишина. Ему хотелось войти и увидеть, чем это они там занимаются? Рита стала ложиться поздно, когда он уже спал — это тоже было оскорбительно. Она будто не замечала его. Борис не спал, дожидаясь ее, потом вовсе не мог уснуть и отправлялся на работу с тупой головной болью. Макс тоже прекратил смотреть с ним телевизор, ради разговора с Ритой он пропускал даже футбол, что было просто непостижимо! Борис чувствовал себя лишним в собственном доме!
Он лежал в спальне и ждал Риту. Из кухни едва-едва доносился тихий гул голосов. Потом раздались шаги и послышался шум воды. Борис встал и пошел в кухню. Там свет не горел, а в гостиной Рита стелила Максу постель.
— С каких это пор ты ему стелешь? — ревниво осведомился он.
— Всегда стелю, когда успеваю.
— Он уже перестал тебя раздражать?
— А ты и этим недоволен?
— Я? Да нет. Я доволен! Я вполне доволен! Вы теперь такие друзья!
— Мы и раньше были друзья, и ты знал об этом.
— Да. Но раньше он проводил вечера со мной, а теперь с тобой.
— Значит, вы уже исчерпали все темы. И потом, ты кого ревнуешь: его или меня?
— Никого я не ревную. Но я хочу иметь возможность спать с собственной женой и смотреть футбол со своим другом! — вдруг вспылил Борька.
— Ты вообще о ком-либо, кроме себя, иногда думаешь? — тоже стала заводиться Рита. — Все должны исполнять только твои желания. Нечего сваливать с больной головы на здоровую. Это ты пригласил его в дом. Меня не спросил! И не моя вина, что ему со мной есть о чем поговорить. Ты вообще со мной часто разговариваешь? Первые три недели только с ним и разговаривал! А мне: «подай-принеси». Разве я тебя упрекала?