Все для тебя

— Красивая у тебя девушка.
— Она не у меня, — заговорщически шепнул он.
— Не поняла. Я думала, это твоя невеста.
— Все правильно, я и хотел, чтобы так подумали.
— Зачем?
— Для Борьки. Чтобы не возникло подозрений. А он сам, видишь, как увлекся. Ему не до тебя!
— Ты что, это специально придумал?
— Ну да. А как еще я могу спокойно провести с тобой Новый год, так чтобы и борьки были сыты, и семьи целы, и ты довольна. Ты ведь довольна?
— Как тебе сказать? Не очень-то приятно, когда муж уделяет столько внимания другой женщине, да еще в твоем присутствии.
— Ух, какая ты собственница! Потерпи. Это ненадолго. Зато мы можем безбоязненно танцевать и говорить сколько вздумается. Правда, я не рассчитывал на этих ваших соседей. И боюсь, твоя Света помешает нам.
Тут танец окончился. Борька подскочил к Маше, а Светка — к Максу. Вадим посмотрел на нее вопросительно, но Рита отрицательно покачала головой и предложила ему покурить. Она не курила, зато курил Вадим. Они вышли на балкон и постояли какое-то время, разговаривая ни о чем.
Через пару танцев Макс опять ее пригласил.
— Где ты ее взял?
— Машу?
— Да.
— Она переводчица. Наша фирма пару раз пользовалась ее услугами.
— И между вами правда ничего нет?
— Ревнуешь?
— Просто не верится. И потом, как она согласилась встречать Новый год с тобой, если между вами ничего нет? У такой девушки наверняка есть возлюбленный. И тратить свой праздник на чужую компанию?..
— Ты не понимаешь. Думаешь, раз она так хороша, то и жизнь у нее райская. Это не так. Если бы красота гарантировала еще и счастье! Мы говорили с ней по душам, и я понял, что жизнь у нее вовсе не сахар. Она очень красивая! Даже слишком. Настолько, что поначалу ничего, кроме этого, не замечаешь. Одно желание — затащить ее в постель. Ну, не смотри на меня так! Я стараюсь быть с тобой честным. Но лично мне для жизни такая женщина ни к чему. Да и Борьке тоже. Просто он ослеплен и пока не понимает этого. Вот ваш друг Вадим, он из другого теста. За право иметь такую красоту — жизни не пожалеет. Это его жене надо быть начеку. А ты можешь расслабиться. И не беспокоиться ни обо мне, ни о муже. Я пригласил Машу потому, что, во-первых, у нее не было никаких планов, а во-вторых, хотел отвлечь Борьку.
— Не могу себе представить, чтобы у такой девушки не было предложений на Новый год.
— Предложения были. Но они ее не устраивают. Она еще и неглупая, продаваться олигархам не желает. А многие, кроме красоты, ничего в ней не видят. Вот только деньги и предлагают. А ей другое нужно.
— Бедный художник, — усмехнулась Рита.
— Перестань. Тебе не идет ехидничанье. Танец кончается. Я тебя еще приглашу и наконец скажу то, зачем пришел.
Через полчаса разразился скандал. Начала его, конечно, Светка. Вадим протанцевал с Машей несколько танцев подряд, что-то возбужденно шепча ей на ухо. Что именно, можно было понять даже не по губам, а по одному выражению его лица. Такое обычно называют одержимостью. Светка немного потерпела. Потом подошла к нему и влепила оплеуху, затем повернулась и ушла домой. Вадим поплелся следом. Танцы прекратились. Наступило неловкое молчание. Рита пригласила оставшихся к столу и переключила телевизор на юмористическую программу. Они опять подняли бокалы, но теперь уже никто не хотел ни пить, ни есть. Мужчины, лениво переговариваясь, смотрели телевизор, а Маша вызвалась помочь Рите. Они вместе убрали грязные тарелки и ушли в кухню.
— У вас здесь можно курить? — спросила Маша.
— Тебе — можно, — ответила Рита и поставила на стол пепельницу.
— Почему — мне? А кому нельзя?
— Мужу я не разрешаю.
— Тогда и я выйду.
— Не надо. На балконе холодно. Садись. Я тоже с тобой покурю.
— С Вадимом так нехорошо вышло. Опять я во всем виновата.
— Что, такое часто случается?
— Бывает. — Маша красиво выпустила струй су дыма.
Пальцы у нее были длинные, с красивым маникюром — ногти изящно расписаны снежинками.
— Какая прелесть, — залюбовалась Рита.
— Правда, красиво? Это моя маникюрша расстаралась.
— У тебя наращенные ногти?
— Да.
— Очень красиво! Может, и мне сделать?
— А у вас — свои?
— Ага.
— Ну, так зачем вам? У меня свои ногти очень ломкие и слоятся. Вот и приходится. А у вас свои вон какие хорошие!
— Слушай, кончай мне выкать. Я что, такая старая?
— Ну что вы… ты? Просто, когда я увидела, какая взрослая у вас дочь, подумала, значит, вы, тьфу… ты старше, чем выглядишь.
— Мне тридцать семь.
— А мне тридцать.
— Да ну, вот тебе точно больше двадцати трех не дашь!
— Стараюсь, — улыбнулась Маша. — Я всегда хотела быть красивой. И брекеты носила, и волосы наращивала, и на диете сидела. А теперь иногда думаю: а стоило ли все это делать? Раньше мне нравилось, что на меня оглядываются, а сейчас все чаще думаю, разве хорошо вызывать у мужчин лишь похоть? Мне хочется, чтобы любили меня, а не мое тело.
Рита задумчиво курила и по-своему даже сочувствовала Маше. Да, видно, прав Макс, красивые редко бывают счастливы.
В кухню заглянул Макс.
— Машенька, можно попросить тебя составить компанию Боре? Мне нужно с Ритой поговорить, — честно сказал он, и Маша послушно поднялась и ушла в гостиную.
— Ты так это сказал, что она может подумать, будто… — насторожилась Рита.
— Успокойся, она прекрасно знает о моих интересах в этом доме.
— Ты хочешь сказать…
— Что она умна и она — мне друг.
Он на минуту умолк, словно собираясь с мыслями, и взял ее за руку.
— Мне нужно сказать тебе что-то очень для меня важное, — начал он, пристально глядя ей в глаза. — Я пришел сегодня сюда, чтобы сделать тебе вполне конкретное предложение. От того, примешь ты его или нет, зависит очень многое, если не все. Подожди, не перебивай. Я долго готовился к этому разговору, а сейчас растерялся… Предложение такое… Нет, не так… Ты знаешь, как я жил раньше. За последние месяцы я обосновался в вашем городе. Мы открыли здесь филиал, и я — директор. Это легальный и надежный бизнес. Квартиру я тоже купил на… — Он назвал престижный район и конкретную улицу. — Ремонт сейчас заканчивают. Четыре комнаты, кухня… — Макс обвел глазами помещение, где они сидели, — побольше вашей будет, две ванные комнаты. В общем, на нормальную семью. Купил машину. Могу еще одну купить, если понадобится.
— Зачем ты мне это говоришь? — прошептала Рита, прекрасно зная ответ.
— А ты не догадываешься? Мне надоело быть ненавязчивым другом, надоело ревновать тебя…
— К кому?
— К кому? — передразнил он ее. — Ты что, дурочка? К кому я могу тебя ревновать?
От его злого голоса ее передернуло, и она нахмурилась. Макс заметил это и поспешил исправить свою оплошность, нежно пожав ей руку.
— Прости… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Не отвечай сейчас! Просто выслушай: ты тоже не забыла меня, ты меня любишь, я чувствую это. Но ты еще и как-то по-своему любишь Борьку. Он хороший, ничего не могу сказать, но ты не любишь его так, как меня. Если бы не моя глупость, мы уже давно были бы вместе! И Вика была бы моей дочерью! Но что теперь говорить… Я все обдумал. С Викой мы поладим. Она уже большая, поймет. А с Борькой? Я готов с ним поговорить, но сейчас это ничего не даст. Тебе нужно самой все ему объяснить. Он сам должен отпустить тебя. А потом мы поговорим с ним. Он ведь тебя любит, значит, должен желать тебе счастья.
Рита ничего не ответила и руки не отняла, переваривая услышанное. Потом вздохнула:
— Нет, я так не смогу. А как же он?
— Ему надо объяснить, что жизнь продолжается. Что он молодой и привлекательный. И будет еще счастлив… Но с другой женщиной.
— Тебе легко говорить!
— Поверь, нелегко. Я люблю Борьку. Я знаю его сто лет. Но кто ж виноват, что так случилось?
— Я не представляю, как он это переживет!
— Рита, а меня тебе не жаль? Я полгода хожу вокруг тебя, не смея приблизиться! Тот единственный раз я вспоминаю каждую ночь! У меня в жизни никого нет, кроме тебя. Все, что я сделал, что создал, купил, чего добился: фирма, машина, квартира: это все — для тебя! Только для тебя! Мне одному ничего не нужно.