Свидание вслепую
Пробный пузырек вытяжки из какой-то исключительно редкой раковины моллюска с непроизносимым названием, обитающего только на одном крошечном коралловом атолле в Тихом океане, она получила в комплекте с солидной стопкой рекламных брошюр. Все они содержали в себе в основном восторженные отклики бывших подруг Хелен по несчастью, авторитетные суждения профессиональных врачей и — маленькими буковками — сообщения о том, что данные препараты не являются лекарством, а потому фирма-производитель не гарантирует стопроцентного успеха. Девяностопятипроцентный — пожалуйста! А сто — нет, они хотят смотреть правде в глаза.
С вытяжкой из раковины вышла осечка. Видимо, Хелен, как и предупреждали производители, попала в те самые несчастные пять процентов, которых никакое средство не берет. Однако уже следующая партия брошюр призвала Хелен не отчаиваться и попробовать принципиально новый препарат не фармакологического, а, так сказать, механического действия.
Маленькие таблеточки — по уверению создателей, — попадая в желудок Хелен Стоун, начинали с бешеной скоростью всасывать в себя лишние жиры, шлаки, отходы и все остальное, обеспечивая равномерное и интенсивное похудение, а также общее оздоровление и омоложение. После трех дней приема Хелен заполучила изжогу и проблемы с пищеварением, впала в черную меланхолию и провела прямо у себя на кухне опыт: налила в стакан горячей воды, плеснула в нее растительного масла, насыпала ложку соли и бросила в получившуюся бурду чудесную таблеточку. Опять-таки, согласно аннотации, уже через десять минут таблеточка должна была увеличиться в размерах, одновременно поглотив в себя жиры и шлаки.
Что интересно, таблеточка даже не растворилась. Так и лежала на дне стакана, а когда Хелен в ярости выплеснула экспериментальную бурду в раковину, издала звук камушка, упавшего на дно металлической кастрюли.
Хелен Стоун обозвала сама себя дурой, фирму — жуликами, отослала начатую упаковку и начала смотреть передачи о здоровом образе жизни. Однако сетевой маркетинг не унимался. Последним приобретением Хелен стали растительные капсулы из Китая, изготовленные по рецепту древних лекарей при дворе императора династии Тан. Или Мин. С ними усталая жертва сетевиков примирилась хотя бы потому, что капсулы оказались обычным слабительным.
Обиднее всего было то, что никакого внешнего эффекта все эти таблетки, экстракты и пилюли не давали, оставалось только надеяться, что на самом деле в организме Хелен на полную катушку запущен процесс полного оздоровления.
Люсиль Барлоу посетила Хелен на излете кампании по похудению, острым глазом заметила упаковку с иероглифами, спрятанную впопыхах за банку с кофе, но виду не подала, а принялась трещать без умолку. Рассказала все местные новости, пару смешных историй со своей новой работы, а уже перед уходом заметила:
— Представляешь, миссис Паркинсон с Розовой улицы попала в больницу с пищевым отравлением.
— Да что ты! Чем же она так?
— Ох, такая глупость, даже стыдно рассказывать. Одним словом, у нее… ну, сложный возраст. И она влюбилась.
— Миссис Паркинсон?!
— Говорю же, сложный возраст. Короче, он моложе ее на восемнадцать лет, и она решила омолодиться. На пластическую операцию у нее нет денег, так она выписала себе кучу восточных средств и стала пить их горстями…
Хелен с подозрением уставилась на подругу, но Люсиль и бровью не повела.
— …И вот результат! Еле откачали. А все потому, что нынешние дамы хотят стать фотомоделями, не вставая с кресла. Но ведь так не бывает, сама понимаешь. Калории можно сжечь только одним способом — физической нагрузкой. Наши бабушки это знали, потому и ездили на велосипедах и собирали рассыпанные спички. Бедная миссис Паркинсон. Ну все, пока.
Результатом этой встречи с Люсиль стал заказ велотренажера. Именно его и доставили в дом Хелен Стоун в расписном фургоне.
К этому времени переписка с абонентом 8479 шла уже полным ходом. Все самое трагическое из собственной жизни они уже друг другу поверили, теперь пришел черед более мирных тем. Хелен и ее неведомый адресат знакомились все ближе, узнавали о пристрастиях друг друга, предпочтениях в музыке, книгах, еде, спорте, живописи — одним словом, прекрасная дружба все крепла и крепла.
Занятия на велотренажере, поначалу обеспечившие Хелен постоянную и сильную боль во всех без исключения частях тела, неожиданно начали давать результаты. Однажды, вынося мусор, она едва не шагнула за порог не только своего дома, но и собственных джинсов, и только тогда обратила внимание на то, что они давно уже перестали врезаться ей в тело и давить на талию, болтаясь отныне где-то в районе… скажем, бедер.
Появившаяся в выходные Люсиль мимоходом сообщила, что ее кузина Сесили, манекенщица из Ланкашира, совсем свихнулась на собственной фигуре и по утрам бегает в резиновых трусах, чтобы обеспечить «проблемным зонам» «парниковый эффект». Хелен навострила уши — и к вечеру того же дня «парниковый эффект» её проблемным зонам обеспечивали целлофановые пакеты, намотанные на эти самые зоны.
Самое же интересное, что вся эта битва с собственным телом начала доставлять Хелен истинное удовольствие. Увидев воочию результаты, она приободрилась, приободрившись — начала думать о будущем. Нет, она вовсе не стремилась как можно скорее увидеться со своим анонимным другом, но он превратился для нее в некий символ, в далекую мечту, ради которой отныне и совершались все подвиги.
Вскоре — а именно через три месяца после начала интенсивных занятий — Хелен Стоун вернулась к своей прежней форме. Пицца и кока-кола были с презрением отвергнуты, на их место пришли салат, парное мясо и соки. Исчезли апатия и лень, теперь Хелен чувствовала себя сильной, бодрой и готовой к разнообразным свершениям.
Люсиль, с удовольствием наблюдавшая за преображением подруги, не дремала. Однажды за чаем она вдруг наморщила свой задорный носик и подозрительно огляделась.
— Фу!
— В каком смысле — фу?
— Тут… чем-то пахнет. Сильно.
— Не говори ерунды. У меня в холодильнике мышь повесилась. Мусор я выношу каждый день.
— Да нет, не протухло, а как-то… слушай, дом отсырел, вот что это такое.
— Люсиль, ты фантазерка. Что это он не отсыревал все пятьдесят лет, а сейчас взял и отсырел?
— Ха! А знаешь ли ты, что дома, в которых не живут люди, разрушаются всего за пару лет?
— Так я же живу!
— Ты живешь в спальне на первом этаже, в гостиной и на кухне. Кстати, в гостиной, где стоит твой паровоз, пахнет как в спортзале. А второй этаж и вовсе пустой. Ты туда хоть раз поднималась?
— Там свалка.
— Так разбери ее.
— Для этого понадобится экскаватор. А что, сильно пахнет?
— Ну сейчас же зима, окна закрыты… Ладно, побегу, масса дел. Может, в следующий раз ты ко мне? Мама с папой будут рады.
— Спасибо. Возможно. Лучше пока ты заходи. Я как-то отвыкла от людей…
После ухода Люсиль Хелен в задумчивости походила по первому этажу дома, принюхиваясь и недоуменно пожимая плечами. Вроде бы ничего особенного, хотя воздух, конечно, спертый… И второй этаж — она действительно туда совсем не поднимается, а ведь именно там ее детская комната, там же спальня родителей, маленькая игровая. Там же и комната тетки Сюзанны, вот уж где бардак, наверное…
Хелен легла спать, и во сне ей привиделся ясный весенний день, живые, смеющиеся мама и папа, дождь из вишневых лепестков и ощущение счастья. А потом приснился Клайв. И они занимались любовью.
Во сне Хелен была и похожа, и не похожа на себя в жизни. Она не видела себя отчетливо и ясно, скорее, это были ее ощущения от себя самой.
Волна белокурых волос, небывало длинных и густых локонов укрывает ее, словно плащом. В темноте жемчужным блеском светится нагое тело.
Вокруг темно и как бы ничего нет, но разгоряченная кожа ясно ощущает что-то мягкое и теплое — не то летний луг, напоенный солнцем за день, не то необъятное любовное ложе, застеленное теплым мехом какого-то животного, не то мох в сосновом лесу…