Рыжая племянница лекаря

— Я Казиро, верный хранитель этих стен. Можешь не опасаться меня, ведь ты достойной крови и происходишь из семьи, хранящей верность старым обрядам. С тех пор, как был заложен первый камень дворца Эрин, я охраняю этот замок от зла, когда на то мне достает сил, и не врежу добрым людям, живущим здесь. Порченый чужак привел сюда того, кто всегда был врагом и людского, и моего рода. Прежние хозяева этого дома пришли бы в ужас, узнав, что когда-то порог их обиталища перешагнет создание темной крови. Твой герцог навлек беду на эти земли, и за это ему нет прощения.
Я еще раз поклонилась, почувствовав себя куда спокойнее после этих слов, и словно невзначай стряхнула со своего подола особо настырных и любопытных пауков. Мне подумалось, что дядюшка Абсалом был слишком строг ко мне, когда повторял на все лады, что я неотесанная, точно дубовый чурбан, — на господина Казиро мне удалось произвести хорошее впечатление. А он, если разобраться, смыслил в дворцовых обычаях поболе иных дворян, раз уж приглядывал за герцогским замком не одну сотню лет!..
Большая часть свиты господина Казиро уже заняла полагающееся ей место, окружив домового духа, но огромные крысы все еще посматривали на меня с враждебностью. Когда их повелитель заговорил о герцоге, шерсть на их загривках встопорщилась, а зубы оскалились — похоже, его светлость был прав, когда говорил, что сами стены дворца ненавидят его.
— Господин Огасто тяжело болен, — решилась я заступиться за герцога. — Должно быть, демон из подземелий наложил на него дурные чары и заставил повиноваться своей воле…
— Да, чужак порчен колдовством, — с отвращением промолвил Казиро. — Ум его гнетут тайные чары. Но это случилось с ним до того, как он повстречал темных тварей. Я вижу на его челе знак — заклятие наложено с его согласия, и в нем нет следов той магии, что в ходу у проклятых созданий.
Я жадно слушала домового духа, уже не обращая внимания на его беспокойную свиту. Эти слова подтвердили подозрения, зародившиеся у меня при виде страданий герцога. Но, как и все простые люди, я боялась колдовства сильнее, чем чумы и проказы, и, несмотря на сочувствие к бедному господину Огасто, всерьез задумалась о том, что мне следует держаться подальше от обреченного безумца. Даже господин Казиро казался мне не столь пугающим, как герцог, опутанный невидимыми нитями чудовищного чародейства.
— Ты пришла вслед за ним и увидела, на что способно то заклятие, — домовой дух пристально смотрел на меня своими блестящими пустыми глазками, и я не стала спрашивать, как он догадался о том, почему я оказалась этой ночью в заброшенной башне. — Полная луна рвет его душу на части, усиливая действие чар. Однажды она убьет его — и поделом. Но это принесет много горя всем, кто окажется рядом. Как вино проливается из разбитой бутылки, так и проклятие после его смерти растечется черным мором по всему Таммельну. Из уважения к твоим лесным предкам я дам тебе совет — беги из этого дома, пока еще не поздно.
Его слова напомнили мне, в каком бедственном положении я сейчас нахожусь — мне не по силам было покинуть старую башню, что уж говорить о бегстве из города!
— Милостивый сударь, ваше указание, несомненно, стоит всех тех монет, что я на вас вижу, — как можно любезнее начала я, прежде еще раз поклонившись. — Но сейчас я нуждаюсь в менее мудреном совете, уж простите меня за прямоту. Так уж вышло, что я не могу вернуться в свои покои нынче ночью и непременно буду за это наказана. Вы наверняка знаете все тайные ходы, что имеются в этом замке, как и положено вашему высокому чину. Не укажете ли вы мне путь, ведущий к жилой части дворца? Обязуюсь жертвовать в вашу казну медяк к каждому полнолунию и никогда более не смеяться над дядюшкой, когда тот наливает в блюдце молоко для ваших славных подданных.
— Тебе и впрямь здесь не место, — согласился господин Казиро, поразмыслив. — Минуло уж более сотни лет с тех пор, как я позволял человеку присоединиться к нашему торжественному шествию в честь полнолуния… Но ты вела себя учтиво и храбро и к тому же происходишь из доброго лесного народца. Можешь встать по левую руку от меня и сопровождать до самой границы моих владений. Я покажу тебе забытый тайный ход, через который ты вернешься в свои покои, но ты должна пообещать, что больше никогда не придешь в эту башню при полной луне.
— Да чтоб мне лопнуть! — с живостью воскликнула я, мысленно вознося хвалу богам за столь удачный исход моего глупого приключения. — Клянусь своей душой и всем, что к ней приложено, что никогда более не вернусь сюда. Сказать по чести, мне не пришлась по нраву эта башня…
— Башня Изотте повидала на своем веку больше, чем все мудрецы человеческого племени вместе взятые, — строго одернул меня господин Казиро. — Для нас, извечных жителей этого замка, нет места более святого.
— Превосходная башня! — с еще большим жаром вскричала я. — Она слишком хороша для меня!
Домовой дух, ничуть не поверив в мою искренность, фыркнул с неодобрением, однако указал мне место, которое мне надлежало занять, и торжественная процессия двинулась далее, сопровождаемая совиным уханьем — птицы все так же кружили вокруг башни. Я догадалась, что они тоже являются частью свиты господина Казиро, будучи такими же созданиями ночи, как крысы и летучие мыши.
Путь вниз был не так уж легок — башня Изотте, столь почитаемая замковым домовым, людьми была оставлена в небрежении, и повсюду виднелись признаки усиливающегося с каждым годом разрушения. Там, где господину Казиро и его свите прошмыгнуть не составляло труда, я пробиралась с опаской. И все чаще задумывалась, что представляет собой тот тайный ход, по которому мне предстояло пройти, — возможно, меня ожидает тесная нора, пробираться по которой мог только сам хранитель дворца да его слуги?..
Однако мои опасения не оправдались. Когда мы очутились в пустующем зале, на стенах которого висели полуистлевшие гобелены, господин Казиро указал мне на нишу, где находилось подножие статуи, давно уже уничтоженной временем. Лунный свет свободно озарял полированный черный камень — почти все витражи в высоких стрельчатых окнах были разбиты, и ветви деревьев беспрепятственно проникали внутрь, расчерчивая причудливыми тенями плиты пола. Я наблюдала за тем, как длинные суставчатые пальцы хранителя дворца ловко нажимают на детали орнамента, украшавшего каменный постамент, и хорошо запомнила последовательность его движений. Часть стены с глухим скрежещущим звуком сдвинулась, и я закашлялась от затхлости, пахнувшей из низкого мрачного проема.
— Там так темно… — меня охватил испуг из-за запоздало возникшего подозрения, что господин Казиро мог притворяться, будто согласен помочь. Возможно, коварный домовой дух, разгневанный тем, что я помешала ему чествовать полную луну, желал хитростью заманить меня в ловушку и заживо похоронить в толще каменных стен?..
Господин Казиро был чутким к страху — он махнул рукой в сторону полуразрушенной арки в дальней части зала и сообщил:
— Ты можешь пройти другим путем, но тебе придется миновать ту часть дворца, что заняли наемники порченого чужака. Это недобрые люди, на которых лежит такое же дурное заклятие, как и на их хозяине. Хотел бы я, чтобы их кости истлели не в моих владениях! Они не спят ночами и дурманят свой разум вином… Ты не сумеешь пробраться незамеченной, и это обернется большой бедой…
Сказав это, он поманил к себе одну из тех крыс, что несли фонари, и молча ткнул пальцем в погасшую лампаду, которую я все так же держала в руках, — мне оставалось лишь безропотно подать ее домовому духу. Склонившись к фонарю, господин Казиро подул на него, и вскоре небольшой сгусток зеленоватого пламени словно огромный светлячок перепорхнул в мою лампадку. Не сдержав любопытства, я поднесла к странному огоньку палец — и не почувствовала никакого жара.
— Не касайся мертвого пламени! — предостерег меня господи Казиро, резко отведя мою руку. — Оно не обожжет твою кожу как обычный огонь, но пальцы твои вскоре почернеют от сухой гангрены, и ни один лекарь не сможет тебя излечить. Тайный ход ведет в комнату, где коротает свои одинокие ночи безумец, — ни мне самому, ни моим слугам дороги туда нет, черное колдовство пропитало там каждый камень. Мертвый огонек укажет тебе верный путь, внимательно следи за тем, ровно ли он горит, и не сворачивай лишний раз. Как доберешься к нужному месту, оставь лампаду у открытого окна и трижды подуй на нее, чтобы освободить огонь. Он улетит прочь и никому не причинит вреда. Не вздумай оставить его при себе — к утру он все равно погаснет, но на том месте, где это произойдет, вскоре распространится ядовитая черная плесень…