Принцип удовольствия

– Лучше всего за обедом, не так ли? Позвони мне!
– Непременно! – Курт поклонился и поспешно удалился.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала Надя.
– Прошу вас, останьтесь. Мне надоело обедать в одиночестве. Порадуйте меня своим обществом!
– Благодарю за приглашение, но мне нужно идти.
– Неужели вы меня оставите, даже если я вас очень попрошу не быть такой жестокой?
Он сделал официанту знак принести для Нади стул, и она села. Андерсон спросил, не желает ли она чего-нибудь выпить. Она ответила, что за обедом обычно не пьет вина.
– Я тоже, как видите. – Он кивнул на бутылку минеральной воды, стоящую на столе. – Но раз уж Курт угостил меня шампанским, не пить же мне в одиночестве? Официант!
– Вы очень настойчивы! Умеете добиваться своего.
– Вам тоже палец в рот не клади. Скажите откровенно, что вам от меня нужно? Вы же не случайно зашли сюда в обеденный перерыв вместе с Куртом. Он вообще не обедает, потому что сидит на диете. Где вы работаете?
– В коммерческом банке братьев Хилл.
Эндрю помрачнел.
– Это меняет дело. Выпьем шампанского и распрощаемся.
– Но один вопрос я могу вам задать?
– Нет уж, увольте!
– Вам известно, что Мэнни Томкинз собирается продать нашему банку свой пакет акций вашей компании?
– Мэнни обещал мне, что никогда этого не сделает.
– Он не хозяин своего слова, весь город это знает.
– Для меня это тоже не новость.
– Соглашение достигнуто, и это означает, что контрольный пакет акций перейдет компании «Мэнсонс».
– Поздравляю, – язвительно сказал Эндрю. – Что же еще вам от меня нужно?
– Хочу сделать вам выгодное предложение.
– Какое же?
– Я могу устроить так, что вы сохраните контрольный пакет.
Официант подал шампанское. Эндрю смягчился и сказал:
– Это интересно. Продолжайте!
– Дело в том, что нашему заказчику, в данном случае компании «Мэнсонс», безразлично, какую именно фирму купить. Главное, чтобы она была консолидирована и прибыльна. Ваша фирма чересчур громоздка, ею трудно управлять. Потребуются дополнительные расходы, это скажется на размере дивидендов, что вряд ли понравится акционерам. В итоге все проиграют. И акции упадут в цене, потому что от них начнут избавляться.
– Зачем вы мне все это говорите? В чем ваша выгода?
– Я действую исключительно в интересах своих клиентов. Представьте, что «Мэнсонс» поглотит вашу фирму, но акции упадут в цене, как только распространится слух о разногласиях между их основными держателями. Это вряд ли обрадует наших клиентов.
– А мне-то какое до этого дело?
– А вот какое. У вас есть акции компании «Бабкок минералз»?
– Вы неплохо информированы!
– Эта компания как нельзя лучше подходит для фирмы «Мэнсонс». Она компактна, ею удобно управлять, рудники приносят стабильный доход.
– Продолжайте!
– Компанию контролирует совет директоров, состоящий из членов семьи Бабкок. Семье принадлежит контрольный пакет акций – шестьдесят шесть процентов их общего количества. Вот почему цена их остается стабильной на протяжении последних десяти лет.
– Я им искренне завидую.
– Не лукавьте! За последние пять лет ваши акции выросли в цене в четыре раза! Одни лишь дивиденды принесли вам в минувшем году более полутора миллионов.
– Вы хорошо подготовились к этому разговору!
– За это я и получаю зарплату. Так вот, вам нужно убедить Бабкоков продать свои акции фирме «Мэнсонс».
– Ваши старания достойны наивысших похвал, мисс Эрвинг. Но ведь не думаете же вы, что я сам давным-давно не убедил бы Чарли Бабкока продать свои акции, если бы мог это сделать? Старик ни за что с ними не расстанется, он дьявольски упрям.
– Он стар, и у него есть амбициозный сын. Это вы учли?
– Послушайте, мисс Эрвинг! Это ничего не меняет. Решение о продаже акций принимается коллегиально, один сын ничего не решит, если не будет согласия других членов треста.
Надя выдержала театральную паузу.
– Ситуация изменилась. Умерла Нора Бабкок.
– Что? – на весь зал воскликнул Эндрю. – Откуда вам это известно?
– Она доживала свой век в санатории в Швейцарии. Там и скончалась.
– Невероятно! Вы в этом уверены?
– У меня в Женеве есть подруга, жена врача, лечившего Нору Бабкок.
– Это все меняет. Чарли лишился контрольного пакета. Боже, я столько лет мечтал завладеть им!
– Пусть эта компания достанется фирме «Мэнсонс». Взамен вы получите акции Мэнни Томкинза. Все только выиграют от этого, – сказала Надя. – Я думаю, что сына устроят хорошая должность и дивиденды от его доли акций.
– Но почему вы сами не хотите предложить это вашим клиентам?
– Во-первых, им может не понравиться, что я советую им не откусывать от пирога больше, чем они способны прожевать.
– И это все, что вас смущает?
– Во-вторых, я рассчитываю заработать на сделке с вашим пакетом акций компании «Бабкок». А в-третьих, я рассчитываю на вашу благодарность.
– И в чем же она, по-вашему, должна выразиться?
– В том, что вы станете проводить все свои деловые операции через наш банк!
– Договорились! – сказал Эндрю и поднял бокал с видом человека, только что помилованного от смертной казни. Они чокнулись, и осмелевший Эндрю добавил: – Но у меня есть одно условие!
– Какое? – насторожилась Надя.
– Вы поужинаете со мной на следующей неделе.
– Только если это не будет меня ни к чему обязывать!
– Договорились!
– В таком случае я бы с удовольствием съела что-нибудь прямо сейчас. У меня разыгрался зверский аппетит!
Джеймс Хилл ворвался в кабинет Нади без стука. Это был мужчина средних лет, склонный к полноте и страдающий одышкой. К сожалению, ему никто об этом не говорил.
– Где вы были? – строго спросил он.
– Обедала, – ответила Надя.
– Но уже четыре часа пополудни!
– Я как раз собиралась зайти к вам, – невозмутимо сказала Надя. – Нам пора пересмотреть мой контракт!
– Вы задерживаетесь с обеденного перерыва на два часа и при этом…
– Я вернулась в половине четвертого! – поправила его Надя.
– Хорошо, пусть на полтора часа. Если вы считаете, что мы вам за это платим, тогда нам действительно пора пересмотреть контракт.
– Я обедала с Эндрю Андерсоном.
– Ну и что?
– А потом я позвонила Джорджу Мэнсону. Он ждет вас в пять часов.
– О чем вы говорите?
– Андерсон хочет продать через нас фирме «Мэнсонс» акции компании «Бабкок». Кроме того, он отказывается от покупки контрольного пакета этой компании. Поэтому «Мэнсонс» купит не его компанию, а «Бабкок». Вам все ясно, сэр?
– Это невозможно!
– Все стороны согласны!
– Великолепно!
– Акционеры останутся довольны, акции обеих компаний резко возрастут в цене, а мы заработаем на комиссионных и вдобавок будем осуществлять все банковские операции Андерсона.
– Зайдите ко мне через четверть часа, – сказал Джеймс Хилл. – Мне нужно срочно поговорить с братом.
– Слушаюсь, сэр, – язвительно сказала Надя.
Если бы Анджела взяла трубку, этого бы не случилось. Во всяком случае, не в тот вечер. Возможно, рано или поздно это все равно бы произошло, поскольку она была не в силах этому противиться. Но так или иначе, Анджелы не оказалось дома, и перед Надей встал вопрос, с кем отметить свою удачу.
Усевшись за кухонный стол, она преисполнилась жалостью к себе, хотя для этого не было никаких оснований. Более того, у Нади имелись все причины для ликования: Джеймс и Камерон Хилл решили, что в ноябре она войдет в совет директоров их банка, что означало существенное изменение ее материального положения. С этого момента Наде причитались не только дивиденды по привилегированным акциям, но и процент с общей прибыли фирмы.
Разработанный Надей план осуществился полностью. Фирма «Мэнсонс» осталась чрезвычайно довольна, как и Эндрю Андерсон, что он лично подтвердил несколько позднее по телефону. Владельцы банка вынуждены были отдать должное ее уму и деловой хватке и отблагодарить ее по достоинству. За здоровье Нади Эрвинг в этот вечер поднимали бокалы с шампанским многие выдающиеся предприниматели города. Но самой ей не с кем было чокнуться хрусталем, в котором искрилось бы прекрасное вино.