Смертельный розыгрыш. Конец главы

— Говорят, он тут только наездами бывает.
— Кое-кому это в досаду.
— Мало что в досаду, а ты терпи.
— Кому они там перемывали косточки? — спросила Коринна, когда мы вышли на улицу.
— Нашим соседям… Берти Карту и…
— Противные старые сплетницы.
— Но ты с таким вниманием ловила каждое их слово, Коринна.
— Я не знала, что они говорят о мистере Карте.— Она вспыхнула.
Еще совсем недавно Коринна была ребенком. Мне, как и другим отцам, трудно свыкнуться с мыслью, что она уже без пяти минут молодая женщина, невеста. На всех ее поклонников я, должно быть, буду взирать с подозрением или неприязнью. Все они будут казаться мне недостойными моей дочери.
— Он тебе в отцы годится,— неожиданно для самого себя выпалил я.
— «Шик-блеск»,— к сожалению, таково было прозвище чрезвычайно шикарной и всегда невозмутимой директрисы школы, где училась Коринна,— «Шик-блеск» говорила, что все женщины хотят выйти замуж за человека, олицетворяющего для них отца. В том, конечно, случае, когда у них добрые отношения с отцами.
— Так прямо и говорила?
— А ведь малышкой я хотела выйти за тебя замуж, папа.
— Теперь-то ты взрослая.
Коринна схватила меня за руку, заливаясь восхитительным смехом. «Бентли» промахнул всю деревенскую улицу и грузно осел перед нами.
— Доброе утро! Не подбросить ли вас?— спросил Берти Карт.
— Спасибо, у нас своя машина.
— А вы, Коринна? Хотите прокатиться с ветерком?
— Нет. Как-нибудь в другой раз. Я поеду с папой. Спасибо.
— Когда вы начнете обучаться верховой езде?
— Но я не могу… у меня…
— Да вы мигом научитесь. Готов ли ваш отец выложить двенадцать шиллингов шесть пенсов за урок?
— Ой, папа! Можно мне…
— Конечно, доченька.
— Тогда обзаведитесь джодхпурами [19] и стальным шлемом, чтобы не размозжить себе голову при падении. Пятница, одиннадцать часов — подходит?
Школа верховой езды помещалась на восточной окраине Толлертона. Крашенные в белый колер ворота и дощатая ограда, манеж в три акра, поросший колючей, бурой от нескольких недель бездождья травой. По обеим его сторонам — барьеры, в дальнем конце — дощатые постройки, очевидно, конюшни.
В самой середине манежа выстроились в шеренгу десять наездниц на лошадях, все смотрели на Берти Карта, который давал наставления. Дженни, Коринна и я уселись на бревно возле изгороди. Мимо нас торжественно проехали четыре девушки на пони, руководила ими молодая женщина, та самая упитанная дебютантка, что сидела рядом с Сэмом на ужине у Пейстонов. Она была в амазонке. Проезжая мимо, она попросила:
— Придержите, пожалуйста, свою собачонку.
Коринна привела с собой на поводке Бастера, впервые в ошейнике; пес подозрительно обнюхивал мокрицу, выползшую из трещины в коре бревна. Четыре девчушки скользнули по нам равнодушными глазами, но тут же их лица снова озарились восторженным выражением, свойственным всем одержимым гиппоманией [20], и они поехали дальше.
Наездницы, слушавшие наставления Берти Карта, двинулись по широкому кругу, сперва шагом, затем легкой рысцой и, наконец, кентером. Берти строго, по-солдафонски покрикивал на своих учениц:
— Руки ниже… Пятки к бокам лошади… Держите дистанцию… Энн, вы не в очереди на распродажу… Рысью… Сьюзен, управляйте коленями… Что вы там подпрыгиваете, как мячик, Кэролайн… Так лучше… Не сутультесь, Джейн, эта школа не для горбатых… Шагом… Стоп. Я сказал: стоп. Мэри, не тяните поводья так, будто хотите оторвать лошади голову… Анджела, не ерзайте в седле… Какая лошадь будет стоять смирно, если вы крутитесь, как контуженная. Хорошо, слезайте. Нет, нет, так не пойдет. Я же сказал «слезайте», а не «сползайте»… Вы все сегодня как сонные мухи. В седло!… Уж не подать ли вам лестницу, Присилла? Поживее, поживее… В седло. Спешиться. В седло. Спешиться…
Больше десяти раз подряд заставил он их сесть и спешиться, прежде чем остался доволен. Бедная Коринна была явно напугана. Обладая таким голосом, Берти не нуждался в хлысте. Он стоял в центре широкого круга и, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, наблюдал за возобновившимся движением всадниц. Их черные бархатные жокейские шапочки и желтые и зеленые свитеры живописно смотрелись в лучах солнца.
— Почему инструкторы верховой езды всегда в котелках?— выразила свое недоумение Дженни.— И у этих котелков такой прочный вид, что кажется, их не проломить и тараном.
— Невероятный грубиян! — восхитилась Коринна.— Похоже, ему просто приятно облаивать этих нежных цыпок.
— Они мне вовсе не кажутся нежными.
Наездницы снова двинулись по кругу, они были в возрасте от двенадцати до семнадцати, у всех такой сосредоточенный, отрешенный, не от мира сего вид, словно они принимают участие в мистическом обряде.
— Вот бы сюда Сэма! Он бы сразу накатал сенсационную статью на тему: вырабатывает ли гиппомания необходимые для хорошей жены качества?
— Надеюсь, этот цирк скоро кончится,— молвила Дженни.
И действительно, через несколько минут Берти Карт отпустил своих учениц и с пони на поводу, широко расставляя ноги, подошел к нам.
— Доброе утро. Извините, что задержал вас, Коринна, разрешите представить вам Китти — она у нас девочка спокойная, не норовистая. Завтра же будет есть с вашей ладони.— Он так и впялился глазами в Дженни.— Вы не волнуетесь, миссис Уотерсон?
— С какой стати? Я-то не собираюсь залезать на эту животину.
— Ничего, мы и вас сагитируем. Великолепное физическое упражнение. Лучше не придумаешь.
Берти медленно отвел от нее глаза и обратился к Коринне:
— Ну что ж, начинаем. Вы держите поводья левой рукой, правой беретесь за седельную луку. Вдеваете левую ногу в стремя, заносите правую ногу — и вот вы уже на коне, сам черт вам не брат. Недурно, попробуйте снова — только не влезайте, а как бы взлетайте… Отлично! Как пушинка! Мы еще сделаем из вас настоящую наездницу. Теперь о поводьях. Очень важно с самого начала держать их правильно. Растопырьте пальцы — вот так.
Коринна раскраснелась, ее глаза заискрились. Да, пронеслось у меня в голове, инструктор много раз прикоснется к ручкам своей ученицы, прежде чем научит ее держать поводья.
— Запомните, Коринна, лошадью управляют коленями. Коленями и бедрами. Только не напрягайтесь, сидите прямо, но расслабленно. Я поведу лошадь по кругу, чтобы вы хоть чуть-чуть почувствовали вкус верховой езды.
Они уже сделали круг по манежу и приближались к нам, когда из конюшни на гладком, нервно переступающем жеребце выехала упитанная дебютантка. Она была одна, без учениц. Берти представил нам мисс Хелен Антробус.
— На своем гнедом она принимает участие в скачках с препятствиями на Бриджпортской выставке. Покажите, как он ходит, Хелен.
Мисс Антробус развернула жеребца, пришпорила его каблучками и стала один за другим брать барьеры. В дальнем конце манежа она повернула и поскакала обратно. Следя за ее приближением, Бастер натерпеливо переминался и поскуливал. И вдруг обежал ближайший барьер и кинулся наискось к приближающемуся жеребцу. Тот рванулся в сторону, круто остановился перед барьером, и мисс Антробус полетела через его голову. Она тяжело шмякнулась о залитую солнцем землю и лежала неподвижно.
— Откуда взялась эта чертова псина?— заорал Берти. Его лицо потемнело от злости.
— Ради Бога, простите,— сказала Дженни.— Он умудрился выдернуть голову из ошейника.
— Ну, скажу я вам!…
— Сейчас я его поймаю.— Коринна пустилась вдогонку за Бастером. Дженни тоже вскочила.
— Ни с места! — скомандовал Берти.— Она должна знать, как вести себя при падении. Но вы соображаете, что жеребец мог сломать себе ногу из-за вашей псины?
— Извините, пожалуйста. Он еще щенок,— начала было Дженни, но Берти уже шагал по направлению к распростертой мисс Антробус. Пройдя мимо нее, он поспешил к жеребцу. Когда он повел его обратно, мисс Антробус кое-как поднялась на четвереньки, голова ее беспомощно моталась. Берти остановился.