Наездница

На то, чтобы детективное агентство собрало нужную ему информацию о коневладельцах, могло уйти несколько дней. Так что пока вполне можно было съездить в лощину, где Памела видела незнакомца. Хотя Дейк не надеялся, что эта нить куда-нибудь приведет.
Тяжело вздохнув, он потер занемевший рубец на спине. Пальцы его привычно пробежали по шрамам, служившим единственным напоминанием о том дне, который стал концом его карьеры.
Впрочем, не единственным напоминанием. Были еще и сны.
Что-то нынче утром ты совсем уж разнылся, саркастически сказал он себе. Стараясь стряхнуть с себя уныние, он резкими движениями схватил и натянул джинсы, а потом побрел вниз к ванной комнате. Холодный душ, вот что ему нужно…
Он сумеет не поддаться соблазну, выбьет блажь из головы, отринет зов тела. Тот странный, хотя и волнующий сон не посмеет явиться ему вновь. Хотя бы по той простой причине, что Памела — любимая племянница Рэнсома, одного из немногих людей, которые считают, что Дейк чего-то стоит.
Услышав шум воды, Памела наконец отбросила бесплодные попытки уснуть и протерла глаза. Предстоял тяжелый и длинный день, и она знала, что тяжелым он будет не только из-за того, что ей не удалось выспаться.
Но виновником ее бессонницы, как ни странно, был не Рэнсом. Ночью девушка несколько раз подходила к комнате дяди и вслушивалась в его хриплое неровное дыхание. Заснуть она не могла. Мысли ее путались и неустанно бежали по кругу. А в центре этого круга стоял тот самый мужчина, который сейчас принимал душ в каких-то двадцати футах от нее.
Стоило девушке осознать это, как ее мысли приобрели новое, чтобы не сказать опасное, направление. В голове заклубились видения его смуглого и совершенно обнаженного тела со стекающими по нему струйками воды, подчеркивающими четкие бугры мышц. Ей явственно чудились движения Дейка, исполненные своеобразной грации и той силы, что позволяла ему брать верх над неприрученным конем или диким быком из родео.
— Прекрати! — выкрикнула Памела сама себе и тотчас же почувствовала себя необыкновенно глупо. Но что оставалось? Иначе ей не удалось бы обуздать разыгравшееся воображение, остановить череду дразнящих образов. Хотя ее опыт в этом смысле был так скуден, что она и понятия не имела, почему решила, будто мужчина вроде Дейка может выглядеть так… ну словом, так волнующе.
Вскочив с постели, Памела достала из шкафа джинсы и бледно-желтую футболку.
Добрая пригоршня холодной воды в лицо, вот что тебе нужно. Только так можно остановить эти дурацкие мысли, подумала девушка. И только приняв душ, одевшись и собрав еще влажные волосы узлом на затылке, она наконец-то снова ощутила присутствие духа.
Вернувшись в спальню, Памела подошла к комоду и открыла нижний ящик. Запустив руку глубоко, почти до самой стенки, она нащупала давно спрятанный плоский продолговатый предмет. Через секунду она вытащила из ящика фотографию в тяжелой серебряной рамке.
С фотографии на нее глядел отец. Привлекательный мужчина с правильными чертами лица, золотистыми волосами, насмешливыми глазами, прямым носом, ямочками на щеках и чувственным ртом. Чуть заметная седина на висках лишь усиливала его обаяние.
Помни, чему он тебя научил.
В детстве Памела любила его так, как только может любить папочкина дочка. Он говорил, что Памела самая лучшая девочка в мире, и она верила ему. Он научил ее ездить верхом, танцевать, научил петь.
А потом научил ее плакать.
Но теперь Памела не плакала. Она давно уже пролила последнюю слезу по этому человеку. Теперь, глядя на это лицо, она испытывала лишь горечь и гнев. Как же ловко отец умел пользоваться своим обаянием, чтобы очаровывать окружающих, заставлять всех плясать под свою дудку!
Закутавшись в свой гнев, словно в плащ, Памела спрятала фотографию. Теперь она запросто сумеет противостоять обаянию Дейка, если только он попробует пустить его в ход.
Натянув носки, она с легким сердцем помчалась вниз по лестнице проведать Рэнсома перед отъездом.
И как же это я все забыл? — размышлял Дейк. Он и вправду забыл, до чего же хорошо бывает на рассвете вдали от городской суеты, там, где воздух пахнет шалфеем и мятой. Как хорошо скакать по степи, когда подходит к концу пора цветения маков, да еще на замечательном коне с плавной поступью, который повинуется всаднику так, словно читает его мысли. Да, чепрачный конек Рэнсома делал честь своему хозяину.
— У вас такой… умиротворенный вид.
Дейк изумленно повернулся к Памеле. Этим утром девушка почти все время молчала, словно дала зарок вообще с ним не разговаривать. Можно было подумать, что бурный вчерашний разговор напугал ее.
Они обмолвились несколькими словами: о Рэнсоме, который, на радость Памеле, спал мирным сном, о чепрачном коньке да об Идоле. Тот, когда они уезжали, как раз лениво возлежал на перилах крыльца, отдыхая от трудов праведных — ловли мышей и изучения окрестностей.
— Мой тяжкий крест, — с чувством произнес Дейк, глядя на кота. Как он ни досадовал, но вчера вечером все-таки не удержался и перед сном, прокравшись на кухню, позаимствовал там тарелку для кота. Он прихватил с собой несколько банок корма в последний момент перед отъездом, когда понял, что назойливое животное не останет от него.
— У него такой вид, будто он все это вполне заслужил, — заметила Памела, протянув руку к коту, чтобы потрепать его за темно-серое рваное ухо. Конечно, Идол не откликнулся на ласку, он слишком высоко себя ставил. Но и не испустил пронзительного вопля протеста.
— Пожалуй, «умиротворенный» — это самое подходящее слово. — Поскольку становилось жарко, он стянул с себя куртку и примотал ее сзади к седлу. — Я давненько не пребывал в таком состоянии. Только сейчас понимаю, как соскучился по таким просторам.
— Я бы просто не смогла без этого жить. — Голос девушки прозвучал так торжественно, что Дейк едва не улыбнулся.
— И разве можно вас упрекнуть за это? Помните, кто-то сказал, что пребывание на спине лошади облагораживает душу человека?
Памела улыбнулась, и от этой улыбки в душе Дейка все затрепетало.
— Думаю, это сказал Уинстон Черчилль.
— Что ж, он был прав.
Девушка приподняла бровь.
— Даже на такой лошади и после того, что произошло утром?
Дейк не сдержал усмешки.
— Ну, он просто показывал норов. Рэнсом же предупреждал, что на нем давно не ездили. В таких условиях любой конь, даже с милейшим характером, не преминет взбрыкнуть. Зато он мигом угомонился.
Собственно говоря, Дейк ожидал подвоха с той самой секунды, как положил седло на спину чепрачному крепышу и ощутил, как тот отпрянул, почувствовав давно позабытый груз. Горячий конь не обманул его ожиданий, так что первые минуты езды превратились в настоящее родео.
— Да, он быстро понял, что вы хороший наездник. — В голосе Памелы чувствовалось еле уловимое уважение. — Для человека, который давно не сидел в седле, вы справились с конем неожиданно скоро.
— Пожалуй, я буду помнить об этом дольше, чем он, — сухо отозвался Дейк. Однако он был до смешного польщен комплиментом Памелы. Дейк ощутил, как из глубин его существа снова поднимается все то же забавное, но донельзя приятное тепло. Он улыбнулся ей в ответ. Девушка в бейсбольной кепке выглядела просто прелестно. На ее затылке задорным хвостом торчали белокурые пряди.
Ничего, успокаивал свою совесть Дейк. Можно немного и расслабиться, всего на один день. Надо лишь твердо помнить, что перед ним женщина, которая просила помочь любимому дяде.
— Но этот ваш малыш, — кивнул он в сторону Красавца, — еще лучше.
— Да, он просто чудо, — пылко согласилась она, и ее лицо озарилось небывалым светом. — Красавец может покорить любую вершину. Будь он моим, я бы его ни за какие деньги не продала.
— Если так, то почему бы вам его не купить?
— Купить? — Она кинула на Дейка смущенный взгляд. — Да я не могу заплатить даже то, что заплатил за него Фрэнк два года назад.