Маньяк

Борис не слышал и не видел того, что происходило дальше. Ни как Шейла волокла его с помощью здоровяка в блейзере к выходу, ни как она кричала вышибалам: "Не надо, спасибо, мы сами разберемся. Он просто перепил". 
К нему на мгновение вернулось сознание, когда его вывели на свежий ночной воздух. Его сажали в машину. В чью? Его собственную? Этого он не знал. Попытался открыть глаза, чтобы посмотреть, но чья-то огромная рука закрыла ему лицо. Он снова начал задыхаться. Сил, чтобы бороться, не было. Несколько секунд спустя он рухнул на заднее сиденье, белый как полотно, с зажатыми ноздрями. 
Машина вихрем сорвалась с места. 
Все дальнейшее было мешаниной кошмаров и сновидений. Кошмаром была непреодолимая рвота, время от времени накатывавшая на него, особенно когда машина, не снижая скорости, вписывалась в слишком крутой поворот. В проблесках сознания было ощущение вины, что вся его желчь останется на сиденье чужого автомобиля. Затем без всякого перехода начинался сон. В нем Шейла дотрагивалась рукой до его лба, гладила виски, массировала уши и затылок. Покачивание машины напоминало ему детскую колыбельку. В эти мгновения Борис чувствовал себя просто отлично и готов был дорого заплатить, лишь бы этот странный, дивный сон никогда не кончался. Но затем снова подкатывала тошнота. Ее вновь сменило чувство блаженства от прикосновения словно наэлектризованных пальцев Шейлы. Тут ему показалось, что машина начала сбавлять скорость. Послышался смех. Кто-то в упор рассматривал его, кто-то оживленно переговаривался. Но Борис ничего не понял из этих разговоров, хотя чувствовал, что речь идет о нем. - После нежной ласки Шейлы он уснул, не обращая внимания ни на вспышку блица в каком-то полуметре от его расплывшегося в блаженной улыбке лица, ни на то, что кто-то роется у него в карманах. 
Глава восьмая 
Yме Бришо нервно потрясал кулаками. 
- Ну прошу тебя отстань! Ты что, не видишь, что у меня и так полно проблем? 
Не обращая внимания на его вопли, Дженни уселась возле подноса, на котором принесла завтрак. 
- Послушай меня, - начала она, - какие тут могут быть проблемы? 
Бришо пожал плечами. 
- Какие?! Разве ты не понимаешь, что уже десять часов, а Бориса до сих пор нет. Это на него абсолютно не похоже. 
Дженни придвинулась к нему еще ближе. 
- Не будь идиотом, - nказала она со своим ни на что не похожим английским акцентом. - Просто твой приятель хорошенько развлекся сегодня ночью. Be sure будь уверен, что он спит как baby в объятиях какой-нибудь красотки. 
Бришо изучающе взглянул на надвигающийся на него бюст. 
- Ты серьезно так думаешь? 
- Уверена, - категорично заявила Дженни. - Ты можешь себе представить, что он в состоянии провести ночь один? - Она прыснула, глядя на все еще незастеленную кровать. - Или с тобой? 
Бришо попытался трезво оценить ситуацию, но с этой англичанкой-горничной просто невозможно было собраться с мыслями. Какие уж тут мысли, когда перед тобой сидит этакая рыжеволосая бестия со вздернутым носом, усыпанным веснушками, и грудью, так плотно обтянутой блузкой, что кажется, из нее сейчас повылетают все пуговицы. 
- Хватит, - приказала Дженни, - я буду ждать с тобой, ладно? 
Он согласно кивнул. Она рассмеялась. 
- У тебя типично французский вид в этой пижаме со складочками. 
Бришо покраснел, ругая в душе Жаннетт, которой вздумалось подарить ему эту пижаму на день рождения. Она сунула ее в чемодан, даже не спрашивая, хочет ли он взять ее с собой. А ведь он изощрялся, как индеец из племени сиу, пытаясь спрятать ее в недрах шкафа. 
Бришо решил сделать вид, что обиделся. Потом вздохнул. Ну что ж, тем хуже для Жаннетт. Не надо было делать ему гадостей. Вот так, низа что, она сама толкнула его на сладостный путь супружеской измены. 
Но пока он еще только собирался на него ступить. 
Эме Бришо покосился на грудь Дженни. Теперь его занимал вопрос: носит она лифчик или нет? Он даже наморщил лоб, погрузившись в мучительные раздумья. Поди узнай! Груди торчали очень высоко, что наводило на мысль о лифчике. Однако сегодня, как никогда, они были похожи на груши. А ведь лифчик неминуемо сдавил бы их. Так, по крайней мере, обстояло дело с Жаннетт, единственной женщиной, у которой, он знал, грудь была именно такой формы. Если не считать, конечно, той горничной, с которой он когда-то познакомился в Бангкоке. Бришо тяжело вздохнул: о н ей лучше не вспоминать. 
Дженни захихикала. 
- Я знаю, над чем ты ломаешь голову... 
- Ну скажи, - он посмотрел на нее снизу вверх. 
Оказывается, она абсолютно точно прочла его мысли. 
- Эй! - aоскликнула она, видя, что он покраснел, как вареный рак. - Тут нет ничего зазорного. 
Дженни встала. Бюст ее заколыхался прямо у него перед носом. 
- Хочешь, заключим пари? Я сейчас выйду в ванную, но ты сначала загадай. 
Эме улыбнулся сквозь подрагивающие, как у кота, усы. 
- Ты его носишь, - наконец решился он. 
Она подмигнула. 
- Сейчас посмотрим. Чего ты хочешь, если выиграешь? 
Чтобы я его сняла? 
Он молчал, не в силах вымолвить ни слова. 
- Ясно, - nказала она. - Но в любом случае, даже если ты и проиграешь, результат будет таким же. 
Покачивая бедрами, она направилась в ванную комнату. На несколько секунд в комнате стало тихо. Затем послышалось: 
- Ну что, ты не передумал, что загадывать? 
- No, - пробормотал он по-английски. 
Дженни появилась в комнате, держа руки над головой. На ней были юбка и бюстик. Когда Бришо его увидел, он сразу все понял. Бюстик был настолько открытым, что оставлял на свободе почти всю грудь, лишь поддерживая ее снизу и не сжимая при этом. А форма! Безупречно грушевидная! 
Дженни исполнила некое подобие танца живота, стоя к нему сначала лицом, затем боком, нагибаясь и извиваясь всем телом. 
- Я других и не ношу, - пояснила она. - Я думаю, мне этот фасончик лучше всего подходит. 
Эме кивнул в знак согласия. 
- Ну что, я его снимаю, ведь ты выиграл пари! 
Он глупо рассмеялся. 
- Не надо. Тебе так здорово идет. 
- Что, спорим дальше? 
- А что ты имеешь в виду? 
Она передернула плечами, и бюст ее вновь мягко заколыхался. 
- Кто знает... Может, у меня и трусиков нет?