Именем человечества

– Они связывают. А ты?
– Я говорю, это в такой таежной глухомани, что...
– И твоих агентов там, конечно, нет?
– Теперь есть.
– Ну и что ты имеешь от них?
– Агент только еще вживается. Ситуация не из простых. Работа в России имеет свою специфику.
– Я понимаю. Но игра стоит свеч. И всякое промедление...
– Спасибо за напоминание, дружище. Мои люди даром хлеба не едят.
– Я не сомневаюсь в этом. И надеюсь, ты будешь держать меня в курсе всех дел?
– Я же сказал, ты получишь всю нужную тебе информацию. И вовремя.
– Что значит, «нужную» мне информацию? – недовольно буркнул Колли. Но в ответ послышались лишь короткие гудки.
Колли бросил трубку на рычаг:
«Дутый индюк!»
На душе у генерала стало еще тревожнее,
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 
 1 
Петр Чалый, двадцатисемилетний водитель трелевочного трактора, ловко спрыгнул с подножки машины и, раскрыв пачку сигарет, подошел к толпе лесорубов, сгрудившихся возле конторы:
– Здорово, ребята! Кто огонька даст?
К нему сейчас же потянулось несколько рук. Чалый щелчком выбил из пачки чуть не целый ряд:
– Берите, берите! Сигареты, что надо1 В магазине та ких не купишь – импортные. Вчера какой-то парнишка на рынок вынес, так я три блока ухватил.
Ребята не заставили себя упрашивать. Чалый лишь месяц назад поступил к ним в леспромхоз. Но все поняли сразу – парень свойский. Всякий мог взять у него взаймы, всякому он готов был помочь латать их видавшую виды технику, за всякого не боялся вступиться в споре с начальством. Вот и теперь, закурив сам и угостив товарищей, он не спрятал пачку в карман, кинул ее на крыльцо вагончика – кури, кто хочет!
Ребята дружно задымили. А Чалый сбросил с плеч промасленную куртку, растянулся прямо на земле;
– Хорошо тут у вам! И заработать можно. И в смысле харчей. Только вот со спиртным туговато.
– Да, – сразу отозвалось несколько голосов. – Вторую неделю на полках хоть шаром покати.
– А я вчера достал...- снова заговорил Чалый, потягиваясь. – Хотите, раздавим по случаю пятницы?
– Как, прямо здесь?
– Зачем здесь, пойдем ко мне в общежитие. Только вот с закуской...
– Нашел о чем говорить! Это мы мигом. Водка твоя – закуска наша. Вырин! Где Колька Вырин?
– Здесь я чего тебе? – выглянул из вагончика худой веснушчатый парень.
- Слышь, Николай, Петро угощает! Шпарь сейчас в магазин к своей матери: ей, я знаю, вчера колбасу завезли, возьми на всех. Ну и хлеба, еще чего-нибудь... Там посмотришь.
– Ясненько, Федя. А... это самое?
– Опять «это самое»! Весь в отца! На вот, – Федор вынул из кармана несколько смятых бумажек, сунул Николаю. – И прямо к Петру в общежитие!
 2 
Через полчаса в небольшой комнатушке общежития гул стоял от пьяных голосов. Ребята говорили все разом, перебивая друг друга, перескакивая с пятого на десятое. И только Чалый, тоже заметно захмелевший, упрямо цеплялся за одно и то же:
– А правду ли говорят, что у вас тут какие-то инженеры да ученые без конца что-то ищут?
– Какие инженеры? Какие ученые? Ха! Тут испокон веков одни работяги. Ты лучше вот что скажи... Получил, скажем, леспромхоз новый трактор...
– Плевать на трактор. Плевать... – протиснулся к Чалому другой шофер. – А вот баня... Почему, скажи пожалуйста, баб в ней моют три раза в неделю, а нас, мужиков, только два?
– Да бросьте вы: трактор, баня... – осадил обоих Чалый. – Черт знает, что вам в голову лезет! А того, что какие-то прохиндеи уж сколько лет у вас под ногами чего-то ищут, никто знать не знает.
– Чего у нас искать? Чего? Один лес кругом...
– Вот я и говорю: чего? А ведь ищут! У Гремячего Лога видал сколько ям нарыто? Да и вокруг озера,.,
– А-а, вон ты о чем! Так это Максимка Колесников приезжал. Он тут, в самом деле, чего-то искал. Так когда это было...
– Максим Колесников? – насторожился Чалый. – Кто он, этот Колесников?
– Максимка-то? Кореш наш, здешний, вормалеевский. Но теперь, говорят, бо-о-ольшой человек стал. То ли академик, то ли еще кто...
– Так что он искал, ваш академик?
– Кто его знает? Всяко болтали. Одни судачили – алмазы. Другие – мол, кости какие-то. Да говорю тебе, когда это было! Я его уж не помню, когда и видел. Годов так пять-семь...
– Годов пять-семь! Не знаешь, не бреши! – вступил в разговор Николай Вырин. – Колесников и сейчас здесь. Отец сказывал, дядя Степан с неделю назад привез его в больницу. Там он и по сей день.
– Колесников здесь, в больнице? А кто этот дядя Степан, родственничек его или, как вот мы с вами, – дружок по русской горькой? – залился Чалый пьяным смехом.
– Степан Силкин – старик-охотник, бывший сосед Максима, – пояснил Николай Вырин. – Кстати, он тоже копал эти ямы.
– Копал вместе с Колесниковым? Значит, он может рассказать...
– Дядя Степан расскажет, дожидайся! У него лишнего слова кирпичом не вышибешь. А ты бы с моим отцом потолковал. Он, помнится, одно лето тоже нанимался к Максиму. И сейчас, кажись, видел его. Или говорил о нем с Силкиным.
– Они что же, друзья?
– Друзья не друзья, а почти одногодки. Оба Максима с детства знают.
– Вот как! Ну, что же, понаведуюсь я к твоему отцу, потолкую с ним. Я, знаешь, люблю поболтать о старине с бывалыми людьми.
 3 
– Да, было дело, работал я одно лето с Колесниковым. Интересная была работа, и платили хорошо, – сказал отец Николая Кузьма Вырин, поглаживая рыжую бороденку и искоса поглядывая на неожиданного гостя. – Такие шурфы закладывали – дна не видать.,.
– Ну, а что вы искали, руду, алмазы? – нетерпеливо перебил Чалый.
– Нет, алмазы искали геологи, годами пятью-шестью раньше. Колесников сам работал |у них мальчишкой. А тут совсем другое дело...
– Что же искал Колесников, что?!
– Не очень делился он с нами, рабочими, своими секретами, – хитро усмехнулся Вырин. – Но я кое-что выведал тогда. Пригодится, думаю...
– Ну? – снова подтолкнул его Чалый, заполняя стаканы.
– Нет, мне хватит, – отодвинул Вырин водку. – А тебе все это к чему? – неожиданно спросил он.
– Интересно, знаешь...
– Ну, если ради простого интереса, то не к чему и время тратить.
– А если не ради простого интереса?
– Ну, коли так, то сам понимаешь... Доходы у меня не бог весть какие. Сына вот женить надо. А секрет, он секрет и есть.
– Понятно. Значит, мы с тобой столкуемся, старик, Вот тебе для начала, – Чалый вынул из бумажника пачку десятирублевок и положил их перед Выриным.
Глаза у того заблестели. Но он тут же спрятал радость под маской деланного равнодушия.
– Ну, разве для начала, – сказал он, небрежно пряча деньги в карман. – Дело-то ведь того... Деликатное, скажу я тебе, дело.
– Хватит темнить, выкладывай, что знаешь! Вырин многозначительно кашлянул:
– Так вот, подслушал я однажды, что прилетал сюда, к нам в Вормалей, какой-то корабль. Оттуда! – указал Вырин пальцем в небо. – И что люди, которые были на нем, запрятали тут одну штуковину. А кто эту штуковину найдет...
– Ну, это, знаешь, сказки!
– Сказки, говоришь? И мы так думали по-мужицки, по глупости. А Колесников нашел ту штуковину – и поминай, как звали... Исчез парень!
– Как исчез?
– А вот так. Приезжал сюда года три назад сын Силкина. Он в том городе живет, где Колесников работал. Так он и сказывал – пропал Колесников, исчез бесследна, как в воду канул!
– Ну и что из того? Исчез человек! Мало ли что могло быть: просто уехал парень, ничего никому не сказав, сбежал, наконец, от жены, от долгов. Что ты мне голову морочишь!
– Сбежал? Уехал? Чтобы через семь лет снова у над тут, в Вормалее, объявиться? И как объявился, знаешь?
– Слышал кое-что...
– Ничего ты не слышал. Я один это знаю. Потому что как раз в ночь перед тем, как объявиться ему у Силкина, одно дельце обделывал и видел, как над лесом, что за бывшим кордоном, стало быть, неподалеку от дома Силкина, спустилось с неба эдакое чудище, вроде как туча из голубого огня, и через малое время опять поднялось. Вот тебе и сказки! Оттуда он прибыл! – Вырин снова выразительно ткнул пальцем в небо. – Оттуда! И уж, конечно, не с пустыми руками.