Хлеб по водам
– Но она уверяет, что ничуть не пострадала.
– Физических повреждений вроде бы не наблюдается, – загадочно ответил доктор Принз. – И все же дай ей таблетку снотворного.
Стрэнд распахнул перед доктором дверь, и он отправился к своему больному-сердечнику. Которому было ровно столько же лет, сколько и ему, Стрэнду…
Затем он вернулся в гостиную и увидел, что Джимми наливает Хейзену неразбавленное виски. Бокал Хейзен держал твердо.
– Это поможет мне пережить ночь, – сказал он, обернувшись к Стрэнду. – Благодарю вас за то, что пригласили доктора Принза. У него очень умелые и ловкие руки.
– И сколько швов? – спросил Джимми.
– Пять или шесть, – беззаботно отмахнулся Хейзен. – Хороший врач. Сказал, что пришлет счет вам. Есть ручка? Давайте запишу вам свой адрес. Как только получите счет, можете выслать мне.
Джимми достал из кармана куртки ручку и клочок бумаги, Хейзен быстро написал несколько строк и протянул Стрэнду. Перед тем как сунуть записку в карман, Стрэнд успел заметить, что почерк у него твердый и разборчивый.
– Это прямо на углу Восемьдесят второй и Пятой авеню, – сказал Хейзен. – Точно напротив музея. Очень удобно. – Он допил виски и встал. Осторожно поставил пустой бокал на пепельницу, чтобы не оставить следа на скатерти. – Возможно, когда вы в следующий раз пойдете в музей, заодно заглянете навестить меня. Я должен отплатить за оказанное гостеприимство. А теперь мне пора. Я и без того доставил слишком много хлопот таким замечательным людям.
– Не думаю, что вас следует отпускать одного, – сказал Стрэнд. – Я вас провожу. Поймаем такси на углу.
– О, не стоит беспокоиться, право!..
– А у вас дома есть кто-нибудь, кто может за вами присмотреть? – озабоченно спросила Лесли. – Если нет, оставайтесь у нас. Джимми может поспать одну ночь на диване, ничего страшного…
– Я в полном порядке, – сказал Хейзен. Стрэнд заметил, что тот не ответил на вопрос, есть ли кто-нибудь у него дома. – Доктор Принз дал мне свой номер телефона, так, на всякий случай. Но уверен, это не понадобится.
– Я поеду на такси вместе с мистером Хейзеном, – предложила Элеонор. – Нам по пути. У меня свидание в Ист-Сайде.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Хейзен.
– И тем не менее я все же провожу вас. Убедиться, что вы благополучно сели в такси, – настаивал Стрэнд. – Не хотелось бы, чтоб вас кто-нибудь снова ударил по голове…
– Как скажете, – кивнул Хейзен. – Но уверяю, инвалидом я, слава Богу, себя не чувствую. – Элеонор пошла за сумочкой и пальто, а он с улыбкой обернулся к Кэролайн и сказал: – Доброй ночи, мисс Спасительница! – Затем поклонился Лесли, пожал ей руку. – Не буду снова говорить, насколько я благодарен… всем вам… Надеюсь, увидимся снова… при более… э-э… благоприятных обстоятельствах. – Он дотронулся до тюрбана на голове, затем мрачно взглянул на исполосованную ножом куртку. – Мой домоправитель просто в обморок упадет при виде всего этого.
Оказавшись на улице, Стрэнд, Хейзен и Элеонор двинулись по направлению к Сентрал-Парк-Вест. Учитель поймал на себе пристальный взгляд Хейзена.
– Мне кажется, мистер Стрэнд, – сказал тот, – я где-то видел вас прежде.
– Вряд ли, – возразил Стрэнд. – Не припоминаю, чтобы мы встречались.
– Я не сказал, что мы встречались. – В голосе Хейзена зазвучало легкое раздражение. – Я прекрасно помню всех людей, с которыми доводилось встречаться. Просто ваше лицо мне почему-то кажется очень знакомым.
Стрэнд покачал головой:
– Простите, ничем не могу помочь.
– Я не виню вас в том, что вы меня не узнали. – Хейзен усмехнулся. – Да меня и мать родная не узнала бы после всего того, что сегодня произошло. Ничего!.. – воскликнул он и пожал плечами. – Рано или поздно обязательно вспомню.
Какое-то время они шли в молчании. Потом вдруг Хейзен дотронулся до руки Стрэнда и как-то очень серьезно и проникновенно произнес:
– Должен сказать вам кое-что, чего, пожалуй, не следовало бы говорить. У вас прекрасная семья. Я страшно завидую, сэр. Завидую сверх всякой меры.
Он опустил руку, и они снова пошли в молчании. Вскоре оказались на углу улицы и увидели свободное такси. Тут Хейзен глубоко вздохнул и заметил:
– Какая чудесная выдалась ночь!.. И еще скажу одну очень странную вещь. Я наслаждался каждой минутой…
Стрэнд лежал в постели. Было тихо, темно. Лесли спала рядом, уткнувшись головой ему в плечо, ее длинные волосы слегка щекотали щеку и шею. С первого дня брака Стрэнд не уставал восхищаться красотой жены, ее телом и теми изысканными наслаждениями, которые оно могло доставить ему. И сегодня, занимаясь с ней любовью, он прошептал: «Я обожаю тебя!..» С годами бешеное желание, которое он постоянно испытывал к ней, переросло в страсть, тихо и постоянно тлевшую в теле и в сердце. Умиротворение, которое он ощущал теперь, лежа в тишине и прислушиваясь к ее тихому дыханию, прервется с наступлением утра. Уик-энд…
Стрэнд удовлетворенно вздохнул.
– Ты проснулся? – сонно прошептала Лесли.
– Только что.
– А что это вы с Элеонор имели в виду, когда говорили о Греции?
– Ах, это!.. – с трудом вспоминая, протянул Стрэнд. – Да она призналась, что собирается в отпуск в Грецию, на какой-то остров. С молодым человеком.
– Вон оно что, – пробормотала Лесли. – Наверное, это она и имела в виду, когда обещала объяснить все после.
– Наверное.
Помолчав, Лесли спросила:
– А она говорила, кто этот молодой человек?
– Нет. Сказала только, что он бывал на том острове и раньше. – Стрэнд замялся, потом все же добавил: – С другой девушкой.
– Он ей прямо так и сказал? – изумилась Лесли и даже немного отодвинулась от мужа.
– Да, он ей все рассказывает. Так она, во всяком случае, утверждает.
Лесли покачала головой.
– Скверный признак, – заметила она. – Особенно если девочка верит, что это именно так.
– Лично я не стал бы слишком переживать по этому поводу.
– А почему бы ей не привести его в дом, не познакомить с нами? – В голосе Лесли появилось легкое раздражение.
– Пока еще Элеонор в нем не совсем уверена, так она сказала.
Лесли снова умолкла. А потом, после паузы, спросила:
– А как ты думаешь, может, они сейчас тоже в постели… ну, как мы?
– Ну, уж не как мы, это точно.
– Знаешь, она меня немного пугает, – продолжала Лесли. – Слишком уверена в себе.
– Как Моцарт.
– Что? – Лесли удивилась.
– Разве ты забыла, что мистеру Кроувеллу не нравится в Моцарте?
– Ах, ну да! А я в ответ сказала, что конец Моцарта был трагичен.
– Наша Элеонор вполне в состоянии о себе позаботиться.
– Не знаю… Вечно норовит сделать все по-своему. И если вдруг, не дай Бог, конечно, случится что-то плохое… ну, я не знаю что… она может оказаться вовсе и не такой сильной, как думает. И тогда трудно сказать, как она себя поведет. Может, мне стоит произвести небольшую разведку, узнать, что он собой представляет, этот молодой человек?
– Я бы на твоем месте не стал этого делать.
– Почему нет?
– Ты можешь обнаружить нечто неприятное. То, что тебе не понравится. И будешь потом переживать.
Лесли вздохнула:
– Наверное, ты прав. Мы не можем служить вечной броней нашим детям. Можем быть только поддержкой.
Стрэнд рассмеялся:
– Ты так говоришь, точно дни и ночи напролет просиживаешь в моей библиотеке и читаешь.
– Да я вообще делаю много такого, о чем другие и не догадываются! – развеселилась Лесли. – Спать хочешь?
– Так, немножко…
– Тогда спокойной ночи, милый. – Она придвинулась поближе к нему. Но через несколько секунд заговорила снова: – А она вроде бы не слишком одобрила нашего незваного гостя, как тебе показалось?
– Да, не особенно.
– И Джимми тоже. Ты заметил?
– Да.
– Хотя, судя по манерам, он джентльмен с головы до пят.
– Может, именно поэтому дети и восприняли его едва ли не в штыки, – сказал Стрэнд. – Знаешь, истинное джентльменство выглядит в наши дни как-то подозрительно. Молодые люди склонны приравнивать его к лицемерию. Между прочим, Хейзен думает, что где-то видел меня прежде.