Время между нами

Он поднимает брови.
— Мне начинать рассказ прямо на пороге?
— О, Боже, конечно же нет. Входи. — Чуть отступаю назад, чтобы дать ему возможность пройти, и закрываю дверь, Беннетт смотрит на меня с улыбкой облегчения. Вешаю его куртку на крючок, и мы идем на кухню.
— Кофе? — спрашиваю я, но начинаю наполнять чашку, не дождавшись ответа. Протягиваю ему огромную кружку с изображением Северо-Западной арки, мы садимся на кухонные барные стулья друг напротив друга. Сидим в тишине, Беннетт пьет кофе мелкими глотками, я устраиваюсь на стуле, готовая к тому, что он может раствориться в воздухе в любой момент. Вроде бы Беннетт никуда не собирается, но все же выглядит немного напуганным.
— Все в порядке? — спрашиваю я. Я тоже взвинчена и напряжена, и это точно не из-за кофеина - хоть я и держу чашку кофе в руках, но так и не сделала ни глотка.
— Да. — Беннетт нервничает, ерзает на стуле, теребит ручку кружки. — Просто я не знаю, с чего начать.
Пытаюсь подбодрить его взглядом.
— Начни сначала.
— Знаешь, а ты первый человек, которому я все это рассказываю, в прямом смысле этого слова. — Он останавливается и смотрит на меня, будто ожидает какой-то реакции. — Мои родители знают об этом, сестра знает, но я им не рассказывал. Они вроде как случайно узнали. Так что вот, только моя семья, и сейчас еще ты.
Я киваю, и он продолжает:
— Если честно, я никому не собирался ничего рассказывать. Если бы не этот случай вчера вечером..
Я понимаю. Он едва знает меня, возможно, есть куча людей, с которыми он предпочел бы поделиться секретом. Но я не собираюсь позволять ему снова уйти от ответа. Не могу. Не сейчас.
— Ты можешь доверять мне. Это твой секрет, не мой, а значит, я никому о нем не расскажу.
— Спасибо. — Бормочет он и снова замолкает. — Эта вещь… ты даже не представляешь, что это. Я не хочу шокировать тебя.
Кладу руки на стойку и смотрю на него.
— Обещаю, я не буду шокирована.
Он прищуривает глаза, словно хочет сказать, что мне не стоит давать таких обещаний.
— Я очень постараюсь, быть не слишком шокированной, — исправляюсь я.
Он наклоняется вперед, тоже держа локти на стойке. Эти дымчато-голубые глаза просто необыкновенны, особенно в контрасте с его с кожей и волосами. Он выглядит восхитительно, даже когда так нервничает.
— Послушай, Анна. Это… — говорит он, раскачиваясь взад-вперед, как тогда возле моего дома в тот вечер, когда он чуть не поцеловал меня в кофейне. — …все-таки, наверное, плохая идея.
— Может и так, — соглашаюсь я.
Он смеется и качает головой, словно хочет подбодрить себя, чтобы, наконец-то все мне рассказать.
— Давай заключим сделку. Я тебе все расскажу, а ты потом сама решишь, что тебе обо всем этом думать, и если для тебя это окажется слишком, я пойму. И я снова стану странным парнем, случайно встретившимся у тебя на пути, а ты вернешься к своим друзьям и своей жизни.
— Или?
— Или.. ты решишь, что все это очень интересно. А может быть даже очень захватывающе. И тогда это хоть немного исправит тот факт, что я действительно очень странный парень, таким уж уродился.
— Ты не странный. И, кроме того, Беннетт, я ведь уже видела, что ты умеешь делать, и это потрясающе. И если бы все это не пугало меня, не представляю, чтобы еще такое ты мог сказать или сделать, чтобы мое мнение о тебе изменилось.
Черт! Я же не собиралась произносить эту последнюю часть. Чуть отклоняюсь, чтобы рассмотреть выражение лица Беннетта.
Впрочем, расстроенным он не выглядит, скорее даже счастливым.
— Рад это слышать. Но тебе известна лишь маленькая часть.
Издаю нервный смешок:
— Куда уж больше?
— Намного больше, — говорит Беннетт и внимательно смотрит на меня. Затем он отодвигается от барной стойки и встает. Ставит свою кружку в кофемашину, включает ее и достает два кубика льда из дозатора в дверце холодильника.
— Где у вас хранятся стаканы?
Он полностью увлечен, словно продавец, который собирается продемонстрировать новое чудесное чистящее средство.
— В том шкафу, — произношу я и указываю на шкаф, — справа от раковины.
Он достает два стакана и наполняет их холодной водой. Ставит стаканы и чашку с кофе на кухонную стойку перед собой и снова садится на стул.
— Так, — Беннетт делает глубокий вдох. — Теперь нужно, чтобы ты сидела тут и внимательно смотрела. Я исчезну, но через минуту вернусь, — и он проверяет свои часы. — Готова?
— Да, — киваю я в ответ, изо всех сил стараясь не выглядеть обеспокоенной.
Мгновение он смотрит на меня. Затем закрывает глаза. И я вижу, как он становится прозрачным – сквозь его просвечивающие очертания мне видна наша семейная фотография на противоположной стене — проходит секунда, и он пропадает совсем. Стул стоит пустой. Обхожу кухонную стойку и прикасаюсь к его поверхности.
М-да. Он исчез. Полностью.
Жду, неотрывно наблюдая за стулом, мое дыхание замедляется. Мне кажется, что проходит больше минуты, как вдруг он возвращается. На то же самое место, где сидел до этого. Непрозрачный и твердый, каким, впрочем, и должен быть. Словно ничего и не происходило. Но ведь произошло же!
Беннетт залпом выпивает два стакана, а затем кофе.
— Тебе еще что-нибудь нужно?
Он отрицательно качает головой, смотрит куда-то в пол, на плитку.
— Куда ты уходил?
— В свою комнату. Досчитал до шестидесяти и вернулся. — Тут он поднимает глаза и осторожно наблюдает за мной, словно пытается понять мою реакцию.
— А зачем тебе вода и кофе? — спрашиваю я, вспоминая попутно его просьбу прошлым вечером в кофейне, бутылки из-под воды и кофейные стаканы, разбросанные по его комнате в тот вечер, когда приходила к нему.
— Эти путешествия обезвоживают меня, а кофе помогает от мигрени. Во время путешествия я обычно не испытываю боли. Меня убивает возвращение.
— Как в ту ночь в парке?
— Именно.
— Хорошо. Значит ты можешь исчезать и появляться? Так?
— Звучит так, словно я третьесортный маг, — произносит он и смеется. — Разве для тебя этого недостаточно?
— Конечно, — говорю я нервно. — Только я думала…
— Шучу. — И он снова становится серьезным. — На самом деле это только часть правды.
— Только часть?
— Да. Я же говорил тебе. Намного больше.
Я смотрю на него.
— Насколько больше?
— Две вещи. — Он пожимает плечами. — Еще только две вещи.
— Постой-ка, — говорю я. — То, что ты можешь исчезать – это всего лишь одна вещь из
трех
?
Он кивает.
— Я же говорил тебе. Я не объясню тебе все сегодня, но расскажу… многое.
— Что? Ты же не думаешь, что мне этого будет достаточно? — спрашиваю я, а у самой сердце начинает биться сильнее. Может быть это из-за того, что лицо Беннетта так близко к моему?
— Если кто и может все это понять, так только ты. Но для этого придется переварить слишком много информации. — И он смотрит на меня в ожидании, что я сейчас начну спорить. О чем я собственно уже и подумывала. — Послушай, сегодня я расскажу тебе, как вытащил тебя из книжного магазина вчера вечером. А при случае расскажу и остальное. Но все постепенно, доверься мне. Хорошо?
Он выглядит таким решительным, что я понимаю – любые споры тут бесполезны.
— Хорошо.
Я выпрямляюсь на своем стуле и обращаю на него все свое внимание. Но никаких действий от него дальше не следует.
— Я готова. Давай начнем сначала.
◄►◄►◄►
Беннетт копирует мою позу – выпрямляется на стуле, словно это наше с ним лекарство от нервозности. Делает пару глубоких вдохов, чтобы подготовиться, и начинает свой рассказ.
— Однажды поздно вечером, когда мне было еще десять лет, я лежал, читал книгу по греческой мифологии – когда я был ребенком, я очень увлекался всеми этими богами и мифами – и вдруг подумал, как было бы круто взять и очутиться там. Я сел на кровати в своей пижаме со Звездными войнами и попытался «представить» себя там. Я закрыл глаза и представил себе Древнюю Грецию, повторял про себя дату снова и снова. Ну… конечно же, ничего не произошло. Тогда я начал думать еще об одном лучшем для меня месте, я представил себе нескончаемые ряды книг по мифологии в моей школьной библиотеке. Потом я закрыл глаза, представил себе библиотеку и сосредоточился. Вдруг в комнате стало холоднее, а когда я открыл глаза, то обнаружил, что стою перед металлическими книжными полками. Сказать, что я тогда был в шоке, значит, ничего не сказать. В библиотеке было темно, все уже ушли, и я тут же кинулся к дверям, ведущим наружу. Но остановился. Заставил себя успокоиться. Снова закрыл глаза, представил свою комнату и сосредоточился. Когда я открыл глаза, то был уже дома.