На земле и на небе

Катя вздохнула, невольно сравнивая своего по виду серьезного, но оказавшегося на деле безответственным Романа с шумным и веселым Славиком, который без особого труда, казалось, играючи заботился о своем сыне и его матери.
— Вячеслав щедрый, — со вздохом легкой зависти заметила Катя.
— Да, — согласилась Шура. — Вот опять кучу денег оставил. Говорит, съезди куда-нибудь, погуляй, пока молода. Саньку на месяц хочет забрать с собой в глухомань. Он любит отдыхать там, где есть охота и рыбалка. А мне подавай море, пляжи, дискотеки.
— Я бы тоже не отказалась, — сказала задумчиво Катерина.
— От глухомани или от моря? — Шура скользнула взглядом по задумчивому лицу подруги, которая в последнее время выглядела совсем неважно: кожа бледная, щеки, когда-то пухленькие, ввалились, а в глазах появилось печальное выражение.
— А мне все равно, — ответила Катя, — лишь бы сменить обстановку. А то надоело: кастрюли, швейная машинка, стирка-уборка. И так по кругу…
Шура понимала подругу как никто другой. Даже в однокомнатной квартире трудно поддерживать порядок и уют, тем более если рядом нормальный, жизнерадостный ребенок. Одна-две игрушки не на месте — и вот уже ощущение хаоса. И стирка каждый день. Ей Славик сразу же поставил стиральную машину-автомат, а у Кати была обыкновенная «Фея», где и полоскать, и отжимать приходилось вручную. Поэтому Катя иногда пользовалась приглашением подруги и постельное белье стирала у нее.
Шуре вдруг пришло в голову, что было бы здорово всем вчетвером поехать отдыхать к морю.
— Слушай, подруга, — она повернулась к Кате, — может, вместе мотанем в Испанию?
Катя смотрела в горящие от возбуждения глаза подруги и невольно заразилась ее энтузиазмом. Но, к сожалению, она хорошо представляла свои скромные возможности.
— А сколько денег надо? — спросила Катя неуверенно.
Шура на минуту задумалась, шевеля губами, как будто что-то подсчитывая в уме, а потом сказала:
— На двоих, наверное, штуку с хвостиком.
Катя растерянно посмотрела на подругу.
Тогда Шура еще раз повторила:
— Я думаю, что полторы штуки баксов минимум.
Катя даже нервно рассмеялась:
— Да что ты, у меня таких денег отродясь не было.
— А сколько есть?
— Ну не знаю, если все заказчицы расплатятся, то, пожалуй, пять-шесть тысяч рублей наскребу.
— Ну… Я не знаю… Маловато… — Шура с сожалением расставалась с мыслью о совместном отдыхе. — Что, опять к родителям поедешь?
Катя держала этот вариант как запасной. В прошлый раз она и так с трудом выдержала двухнедельные каникулы у своих родителей. Они, конечно, с удовольствием принимали и дочь, и неугомонную внучку. Но Катя уже отвыкла от каждодневных поучений, советов и предостережений. Когда однажды вечером мать завела разговор о неудачном, по ее мнению, замужестве дочери и о не вовремя рожденной Ксюшке, Катерина вспылила:
— Наша Ксюшка — дитя любви.
— Скажи лучше — дитя похоти, — отрубила мать. — Если бы тебе похоть не ударила в голову, ты бы лучше сообразила, какая у тебя перспектива. Жить вечно вдали от родителей? Ждать, пока муж до генерала дослужится?
Катя тогда ее резко перебила:
— Мам, это не обсуждается. Прими как данность — у тебя есть замужняя дочь, есть внучка и зять-офицер.
— Против зятя я ничего плохого не скажу, он, конечно, положительный во всех отношениях человек — не пьет, не скандалит. Только с начальством он не очень ладит. Вот другие офицеры уже и свои квартиры имеют, и звания повыше. Ведь армия — это отдельное государство. Кто ближе к голове — тот все блага и получает. А твой не больно сговорчив, не дипломат.
Катя в душе соглашалась с матерью, но что поделать — такова ее судьба. Она пыталась поговорить с Романом, чтобы тот больше не продлевал контракт, но муж запретил ей поднимать эту тему.
— Я больше ничего не умею, — отрезал он. — Это моя профессия. И ты сама знала, на что идешь, когда выходила за меня замуж.
Катерина была не против, вот только ей не хватало внимания, заботы, ласки, просто присутствия рядом любимого человека. Они слишком редко проводили время вместе. Вот и к родителям она ездила отдыхать только вдвоем с Ксюшкой.
Катя представила лицо матери, ее колкие вопросы о Романе, о его карьере. Катя патологически не умела лгать, поэтому перспектива выложить родителям, что она нынче мать-одиночка, ее не вдохновляла. Ей самой надо привыкать к своему новому положению, приспосабливаться к новым обстоятельствам…
— А у тебя других вариантов нет? — со слабой надеждой спросила подругу Катя.
Шура нахмурила свой гладкий лобик.
— Других… — И тут ее лицо оживилось. — У меня есть замечательный вариант для тебя. Как-то Славка нас с Санькой отвозил в одну деревеньку неподалеку. Есть речка, лес, куда можно по грибы-ягоды ходить. Места там — закачаешься! — Шура просияла от приятных воспоминаний. — Я бы сама туда поехала, да больше недели в такой глуши не выдерживаю. Но хозяйка — классная тетка! Не сюсюкала, не причитала, а Санька за ней как приклеенный ходил. Я его даже на целую неделю с тетей Сарой одного оставляла. Представляешь, русская деревенская женщина с библейским именем! И корова у нее есть, и куры. Молоко, и всегда свежее, и сметана, и сливки, и яйца! А огород у нее какой — красота. Подумай, подруга, Ксюшке-то твоей как раз свежий воздух да хорошее питание нужны.
Шура еще раз внимательно взглянула на бледное лицо Кати и добавила;
— Да и тебе не помешало бы немного пожить на свежем воздухе, на яйцах и молоке, а то скоро просвечивать будешь.
Предложение подруги заставило Катю задуматься. Только теперь она почувствовала, как устала. Хорошо было бы очутиться в таком райском уголке — не надо ни о чем думать, жить простой, растительной жизнью.
— А денег сколько твоя тетя Сара берет?
— Такую малость, что я даже и не помню.
Катя, конечно, понимала, что ее «малость» несоизмерима с Шуриной, но все же попросила:
— Шурочка, ну вспомни, пожалуйста.
— Ну не держатся в моей голове цифры! Помню только, что очень мало. У Славика тогда какие-то затруднения были с бизнесом, вот он нас туда и отвез. И что ты беспокоишься: если твоих денег не хватит, сошьешь ей там что-нибудь — и все будет о’кей! Но я думаю, что твоих шесть тысяч за глаза хватит месяца на два.
Нет, о двухмесячном отдыхе Катя даже и не мечтала. Но недельки две-три она смогла бы себе позволить.
— Адресок дашь?
— Я Славку попрошу, он тебя подкинет — ты же знаешь, как он к детям относится. Они с корешами туда на рыбалку да в баньку гоняют. На его джипе это чуть больше часа.
В ту ночь Катя долго не могла заснуть. Вроде бы что особенного — отдых в деревне. Но сердце почему-то щемило от предвкушения счастья.
Славку долго уговаривать не пришлось. Он действительно любил детей и рад был помочь Катерине. Детство его не было радостным. Отец в молодости был веселым и общительным человеком — что называется «душа компании». А какая компания в России без водки! Так что уже после тридцати он стал алкоголиком и уходил в тяжелые запои. Когда отец был пьян, его словно подменяли — вырывалась буйная, злобная натура. Он набрасывался на мать, поколачивал и Славика. Не раз им приходилось ночевать у соседей. Вот тогда Славка поклялся себе, что, когда вырастет, никогда не обидит ни свою жену, ни детей. Поклялся и клятву держал без труда. Он хорошо относился к Шуре, знал, что та добра, по-детски беспечна и абсолютно не приспособлена к сегодняшней трудной российской жизни. Поэтому он и взял на себя обязательство содержать двух детей — большую Шурку и малыша Саньку.
  
ГЛАВА 3
 
В пятницу, около четырех, Вячеслав громко постучал в дверь. Ксюшка мигом схватила свой маленький рюкзачок, из кармашка которого выглядывала забавная мордашка веселого игрушечного щенка, которого ей сшила мама, когда она болела, и кинулась открывать дверь.
— Дядя Слава, а мы поедем на машине, на той, большой? А долго будем ехать? А речка там есть? А корова? А цыплята? — затараторила Ксюшка о порога.