Двое в стране любви

– Ты нездорова, Джулианн?
Она пристально посмотрела на него:
– В некотором роде.
Как только они вошли внутрь, он предложил ей сесть. В кабинете, который они с Майклом делили на двоих, стояли два крепких рабочих стола, несколько стульев в традиционном стиле и книжные полки от пола до потолка. На столе Бобби был безупречный порядок, а на столе Майкла, заваленном бог знает чем, царил полный хаос.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил он. – Содовой? Кофе?
Джулианн сложила руки на коленях:
– Воду, если нетрудно.
– Разумеется. – Он подошел к мини-холодильнику, вынул пластиковую бутылку и подал ей. Интересно, что это за болезнь такая? И как можно болеть «в некотором роде»?
Джулианн пила воду маленькими глотками, будто боялась выпить слишком много.
– Что случилось? – спросил он.
Она закрыла глаза, потом открыла и уставилась в пол:
– Я беременна.
Его рука соскользнула со стола. Не было нужды спрашивать, чей это ребенок: если бы не его, ее здесь не было бы.
Еще один бастард из Элков, еще один незаконнорожденный ребенок смешанной крови.
Он вдруг почувствовал себя на месте Камерона, своего непутевого брата, ковбоя, следовавшего принципу «поматросил и бросил» и при этом не имевшего привычки пользоваться презервативом.
– Я думал, у тебя не может быть детей.
Он испугался, что она сейчас заплачет. Она выглядела такой беззащитной, такой хрупкой, как подстреленный эльф.
– Я не обманывала тебя, Бобби, это вышло не нарочно.
– Я этого и не сказал.
– Но подумал.
– Нет, совсем нет. – Он вообще не мог ни о чем думать. – Просто до меня не доходит...
Она опять уставилась в пол:
– До меня тоже.
Бобби подошел к холодильнику и схватил бутылку воды – ему необходимо взять минуту на размышление. Передохнуть, понять, что произошло.
– Я не знаю, что делать, Джулианн.
– Тебе ничего не нужно делать, я могу вырастить ребенка сама.
Он внимательно смотрел на упрямо вздернутый подбородок и думал о матери Майкла: когда он с ней познакомился, она умирала от рака и все равно старалась делать все, чтобы поднять сына, любить, защищать и поддерживать его. То есть все то, что, вероятно, собиралась делать и Джулианн.
Но у матери Майкла были большие затруднения с финансами, и потому мальчик рос как дичок.
– Чем ты занимаешься? – спросил он, внезапно осознав, что Джулианн никогда не говорила о своей карьере. – Что у тебя за профессия?
– Я – менеджер по розничной продаже и только что перешла на новую работу. Предполагаю через две недели к ней приступить.
– Какого рода розничная продажа?
– Дамские наряды. – Она снова вздернула подбородок. – Жалованье такое же, как и на прежнем месте, но льгот больше.
Вероятно, речь идет о медицинских льготах и о страховке, в которых она, без сомнения, будет нуждаться.
– Почему ты сменила работу? – осторожно спросил он. – Потому что будет ребенок?
– Нет. Магазин, в котором я работала, закрылся. У меня как раз был переходный период, когда мы приехали сюда в прошлом месяце.
«Сейчас у нее опять переходный период, – подумал он, – она беременна и не замужем».
Бобби прислонился к столу. Ему вдруг захотелось обнять ее, сказать, что она не одинока. Что он будет рядом. Но он остался на месте, упрямо охраняя собственный душевный покой.
– Как долго ты пробудешь в Техасе?
– Три дня. Я хочу снять комнату в мотеле, в городе.
– Можешь остановиться здесь. И я не жду, что ты оплатишь счет, – торопливо добавил он. – В конце концов, нам необходимо время, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию, все продумать.
– Благодарю, – ответила она и отвернулась к окну.
Он никак не ожидал увидеть Джулианн снова, да еще здесь, да еще напомнившей ему об их скоротечной, безрассудной страсти.
О вечере, когда мысль об использовании защитных средств даже не пришла ему в голову.
От внезапно раздавшегося телефонного звонка Бобби чуть не подпрыгнул, но обрадовался возможности отвлечься.
Звонил Майкл.
– Эй, извини меня, готов к разносу, я вроде как забыл о нашей встрече. Но могу подскочить в конюшню, если хочешь.
– Нет, все в порядке, я занимаюсь другими делами. – Он взглянул на Джулианн и вдруг подумал, не голодна ли она. – Я свяжусь с тобой позже.
Бобби повесил трубку и стал смотреть, как Джулианн мелкими глотками пьет воду. Он чертовски мало знал о будущих матерях, но слышал, что у них часто повышается температура и что они становятся страшно нервными.
Похоже, жара, у нее нет, но она решительно выглядела больной.
– Пойдем, – распорядился он, – я отвезу тебя в коттедж, Мария выделит тебе комнату.
– Хорошо.
Джулианн равнодушно улыбнулась ему, и совесть когтистой лапой вцепилась ему в грудь. Его учили, что, если мужчина вверг женщину в подобные неприятности, он обязан на ней жениться. Камерон, конечно, этому правилу не следовал, и Бобби не следовал бы тоже.
Для него невыносима была сама мысль о том, что ему нужно жениться. Еще раз.
Джулианн стояла рядом с Бобби у регистрационной стойки коттеджа, борясь с подступающей тошнотой. В сумке лежали крекеры с солью, но она не хотела привлекать к себе внимание.
– Проверь еще раз, – попросил Бобби Марию.
Латиноамериканка потыкала пальцами в клавиатуру компьютера и головой:
– Ничего свободного до следующей недели, сеньор Бобби. Нет.
Бобби поскреб рубашку на груди, и Джулианн только теперь поняла, что все номера в коттедже заняты как минимум на неделю вперед.
– Я могу снять комнату в городе, – сказала она.
Бобби повернулся и посмотрел на Джулианн, взгляд задержался на ее пока еще плоском животе.
– Не пойдет, тот мотель накрылся. Я что-нибудь придумаю.
Они постояли еще немного, Бобби хмурился, а Джулианн все внимательнее присматривалась к крекерам в своей сумочке, не зная, как справиться с тошнотой.
– Ты можешь остановиться у меня, – наконец сказал Бобби.
Джулианн была ошеломлена.
– Спасибо, это очень щедрое предложение.
Желудку вдруг стало легче, спокойнее.
Она не забыла Бобби, и теперь он стал еще важнее для нее.
Потому что под сердцем у нее его ребенок.
Ребенок, которого она любила.
– Обещаю не быть в тягость, – сказала она.
Он пожал плечами:
– Об этом не беспокойся, я поживу у Майкла, у него хватит места.
Джулианн вздрогнула – опять вернулась тошнота.
– Где твой багаж? – спросил он, отводя ее от стойки.
– В машине, я взяла напрокат. – Она все-таки полезла в сумочку за крекерами.
Бобби взглянул на нее:
– Если ты голодна, я пришлю тебе что-нибудь съестное.
– Крекеры успокаивают мой желудок, – призналась Джулианн, прикладывая огромные усилия, чтобы выглядеть лучше, чем она себя чувствовала. – По большей части, точнее сказать.
Бобби неловко переминался с ноги на ногу.
– Тогда я сообщу в группу обслуживания, чтобы принесли в хижину что-нибудь соленое.
– Спасибо.
Он подошел ближе, и она ощутила его запах, теплый, лесной аромат.
– Прости меня, Джулианн.
– За что? – «За то, что сделал меня беременной? За то, что не использовал презерватив?»
– Мне просто очень жаль, что ты нехорошо себя чувствуешь.
Она благодарно вздохнула.
– Это от климата. Мне говорили, это проходит.
– Я тоже такое слышал. – Он остановился, дожидаясь ее. – Едем ко мне. Это немного в стороне от дорожек для гостей.
– Это хорошо.
Она села в свой седан, а он влез в свой грузовик.
Дорога к его домику была узкой и трудной. Джулианн затолкала в рот очередной крекер и выдержала все ухабы.
Наконец они добрались до примитивного бревенчатого строения, уютно притулившегося на склоне холма. Джулианн вышла из машины и полной грудью вдохнула чистый, свежий воздух. Рядом взлетела большая желтая бабочка, и на мгновение ей представилось, как маленький мальчик или девочка, с темными волосами и бронзовой кожей, бегает за бабочкой, играет на солнце.