Магия притяжения

— Довольно приятно, когда с тобой нянчатся, призналась Эмили.
— У тебя усталый вид.
— Потому что я слишком много спала.
— Потому что ты измучилась.
Это правда, призналась себе Эмили. Операция отняла у нее все силы.
— У меня будет достаточно времени, чтобы окрепнуть.
— Только отпуск.
Эмили взяла второй тост. Клубничный джем был сладким и густым.
— Пока все идет хорошо.
Джеймс улыбнулся, но секунду спустя он нахмурился, и Эмили поняла, что его мысли устремились к чему-то другому. Или кому-то.
— Она причинила тебе боль, Джеймс?
Он поднял голову.
— Что ты сказала?
— Та женщина, которую я напоминаю тебе. Она причинила тебе боль?
— Нет.
— Тогда почему ты не с ней?
— Так получилось.
— Но почему? — Эмили попыталась заглянуть ему в глаза и увидела страдание, которое, как ей показалось, в эту минуту он не пытался скрыть. — д Ведь я вижу, что ты любил ее.
Джеймс поднес чашку к губам, но тут же поставил ее на стол. Эмили заметила, что у него дрожат руки.
— Я не хочу говорить об этом.
— Но это не честно! Это не… — Эмили не могла найти слов, и внезапно ее осенило. Она почувствовала правду.
— Она умерла, да? Поэтому ты не с ней?
Джеймс замер. Он буквально окаменел.
Эмили почувствовала, что ей не хватает воздуха.
— Ответь мне.
Молчание. Гробовое молчание.
— Проклятье, Джеймс! Ответь же мне!
— Да, — резко сказал он. — Она умерла.
— От чего? От рака? — Когда он передернулся от боли, Эмили вцепилась руками в стол. — Так вот в чем дело! — выкрикнула она. Вот почему он так нянчится с ней! — Ты мог бы сказать мне.
— Прости, но я не мог. Просто не мог.
Эмили пыталась не расплакаться. Джеймс не должен видеть ее слез. Он заботится не о ней. Другая женщина постоянно занимает его мысли — его прошлая возлюбленная, которую Эмили всего лишь напоминает ему.
— Не надо ненавидеть меня, — вырвалось у него.
Ненавидеть его? Почувствовав, что ее знобит, Эмили обхватила себя руками. У нее никогда не будет ненависти к нему, такому нежному и доброму, ее первому мужчине. Но, несмотря на это, его предательство, точно тупой нож, полоснуло ее по сердцу Боль была повсюду — в сердце, в душе. Даже нога заболела сильнее.
Господи! Что с ней происходит?
— Прости, — повторил Джеймс.
Когда Эмили поднялась из-за стола, комната поплыла у нее перед глазами.
— Мне нужно лечь, — успела она сказать, падая на пол.
И тогда он, ее ангел-хранитель, подхватил ее на руки, оберегая и защищая.
Джеймс отнес ее в постель, и Эмили дала волю слезам. Он прижал ее к себе, укачивая, как ребенка, и она, слыша глухие удары его сердца, поняла, что он тоже в смятении. Она приникла к нему, а Джеймс тихо баюкал ее, успокаивая своим голосом и звучавшей в нем искренней печалью.
Наконец она вытерла слезы. Его предательство было неумышленным.
— Ты смотришь на меня и видишь ее? Ведь так же?
— Возможно, так было вначале, но теперь все по-другому. Я знаю, кто ты, и я знаю, что ты нужна мне. Но то, что происходит между нами, пугает меня.
Ее тоже пугает это. Джеймс стал частью ее существа, частью ее сердца. Что она будет делать без него?
— Не сердись на меня, Эмили.
Она взяла его за руку. Только бы не потерять его ангела-хранителя с темными крыльями!
— Не буду. И я не стану расспрашивать тебя о женщине, которую ты любил. Но когда-нибудь тебе придется рассказать мне о ней. Обещай мне.
— Расскажу, — сказал Джеймс и отвернулся, чтобы скрыть тоску, которую Эмили все еще видела в его глазах.
  
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
Через три дня Эмили незаметно пробралась в свою «студию». Она подозревала, что этой крохотной комнатке далеко до настоящей студии, но в ней было все, что нужно для занятий живописью, а это уже кое-что значит! Здесь Эмили наслаждалась уединением, которое помогало ей творить.
Кроме нескольких уроков живописи, полученных еще в школе, у нее не было профессиональной подготовки. Однако это не мешало ей время от времени находить покупателей на свои работы.
Может быть, Джеймс пойдет с ней на следующую ярмарку художественного творчества. Может быть…
Эмили внимательно рассматривала рисунок, который сейчас занимал все ее мысли. Полуобнаженная фигура с темными крыльями… Это был Джеймс, пленивший ее воображение.
Когда дверь распахнулась, она поспешно закрыла альбом для зарисовок и повернулась на стуле.
Кори, вернувшийся домой пораньше, вприпрыжку влетел в комнату.
Ты рисуешь картины, Эмили?
— Да, — улыбнулась она; умиляясь юному энтузиазму и энергии, бившей в Кори ключом.
— Знаешь, что мы с Джеймсом делаем?
— Нет, не знаю. Чем же вы занимаетесь?
— Мы готовим ужин.
— Неужели?
— Ага. И мы будем ужинать во дворе. Джеймс купил несколько свечей для стола. Он хочет, чтобы тебе понравилось. Свечи и все такое, сказал он, нравятся девчонкам, — Кори презрительно наморщил веснушчатый нос. — А еще эти свечи отгоняют жуков.
Эмили рассмеялась.
— Это замечательно! Нам совсем не нужны жуки на столе.
— Девчонки не любят жуков.
— Это правда.
— Еда будет очень вкусная, так что через десять минут ты выходи во двор, хорошо? — Кори взмахнул рукой. — Но не раньше, потому что мы еще не будем готовы. И мне нужно нарвать цветов, чтобы Джеймс поставил их на стол.
Брат умчался, прежде чем она успела поблагодарить его за то, что он такой джентльмен. Громко хлопнула дверь, и Эмили улыбнулась. Как приятно выздоравливать после операции, когда двое любящих мужчин заботятся о тебе!
Она вновь принялась за работу, забыв обо всем на свете. Вряд ли ей удастся набраться храбрости и попросить Джеймса позировать, но сейчас набросок, который она сделала тайком, удивительно волнует ее.
Когда дверь снова открылась, Эмили поняла, что потеряла счет времени.
— Я сейчас приду. Кори.
— Это не Кори, — произнес низкий голос позади нее.
Эмили виновато вздрогнула, поспешно захлопнула альбом, сделала глубокий вдох и повернулась лицом к своему ангелу-хранителю. Джеймс стоял перед ней в простой белой футболке, заправленной в поношенные выцветшие джинсы, которые грозили расползтись по швам. Никогда ей не приходилось встречать более красивого мужчину.
— Ужин готов, — объявил он.
— Извини. Я уже собиралась выйти.
— Ничего.
Эмили поднялась и положила альбом на стол.
Он не спросил, над чем она работает, но в любом случае ей бы пришлось соврать. Эмоциональное напряжение между ними все еще было очень сильным, смятение чувств, распалявшее и одновременно осложнявшее их отношения, проявлялось в каждом отчаянном взгляде, в каждом неловком жесте.
Джеймс приблизился к ней.
— Я не хотел расстроить тебя, Эмили. Не хотел, чтобы ты плакала.
Она чувствовала жгучее желание прикоснуться к нему, пригладить непокорные черные волосы, упавшие ему на лоб, но ее рука слегка задрожала, и этого оказалось достаточно, чтобы она смутилась.
— То было уже давно. Сейчас все в порядке.
— Это правда? Ты проводишь здесь много времени.
Неужели он думает, что она избегает его? Она искоса взглянула на альбом для набросков. Если бы только он знал!
— Я в порядке, Джеймс.
— Достаточно ли ты отдыхаешь?
— Да, — у нее все еще была слабость, но она не могла все время лежать в постели. — Конечно, некоторые больные выздоравливают быстрее. Но я — девушка, которая любит понежиться.
Джеймс улыбнулся.
— Не согласится ли эта девушка поужинать со мной?
— С удовольствием, — Эмили взяла предложенную руку, и Джеймс торжественно проводил ее во двор, где их ждал ужин и сгорающий от нетерпения шестилетний мальчик.
Кори подбежал и отодвинул для нее стул, и она поняла, что Джеймс заблаговременно предупредил его. Ее брат учится быть мужчиной.
— Спасибо, Кори, — Эмили села и оглядела стол. Очень красиво, — одобрительно сказала она. Полевые цветы и свечи, жареная курица в сметанном соусе, зеленая фасоль с миндалем, салат из экзотических овощей. Эмили улыбнулась и протянула руку за салфеткой. — Я просто потрясена!