Забытые слова

ГАЛОШИ. Еще пятьдесят лет тому назад мы жили так бедно, что велосипед считался знаком роскоши, а иметь мотоцикл было даже и неприлично, что по два костюма водилось только у народных артистов, летчиков-испытателей и завмагов, "построить" пальто на вате составляло целый пункт в биографии, воры в законе промышляли поношенными вещами, и единственно по большим праздникам народ лакомился любительской колбасой. 
Во всяком случае, одежду носили долго, до полной непригодности, по два раза перелицовывали, нафталинили зимнее платье осенью и проветривали на заборах летнее по весне. И обувь носили долго, в частности, благодаря беззвестному гению ХIХ столетия, выдумавшему резиновые галоши, которые даже летом надевали на туфли, ботинки и сапоги. 
По форме эти самые галоши скорее напоминали мужские "лодочки" начала того же ХIХ столетия, внутри они были обшиты малиновой байкой, подошву имели рифленую, делали их в России на петербургской фабрике "Треугольник", в течение ста пятидесяти лет у нас галоши носили все. То есть до такой степени эта мода была всеобщей, что в театральных гардеробах имелись специальные полки, разделенные на миниатюрные секции, где хранили галоши зрителей, предварительно написав на подошве мелом ту или иную цифру, соответствующую номеру номерка. 
С тех пор в нашем благосостоянии произошел целый переворот. Канула в вечность старозаветная бедность, а вместе с ней манишки, сменные манжеты и воротнички, непременные кальсоны, подтяжки для носков, корсеты, подвязки и милые дамские муфты, которые заменяли сразу сумочку, перчатки, авоську, карманы и портмоне. Даром что мы по-прежнему недостаточней всех в Европе, если не считать Албании и Молдовы; уже русский человек из деятельных натур может себе позволить подержанный автомобиль, двух любовниц и полдюжины пиджаков. 
Однако на смену старозаветной бедности нынче явилась другая бедность именно бедность не в том или ином пункте, степени, отношении, а вообще. Прежде человек, имевший одну смену белья и чесучевую пару, доставшуюся от дяди по материнской линии, знал целые страницы наизусть из "Феноменологии духа", стрелялся за косой взгляд, приударял за Ермоловой и мог потратить наследство на леденцы. А нынче и архитектура на Москве какая-то бедняцкая, и звезды эстрады почему-то кажутся оборванцами, и в другой раз приглядишься к физиономии нефтяного магната, сидящего на миллиардах, и мало-помалу станет ясно, что, в сущности, он бедняк. 
ПОРЯДОЧНОСТЬ. Это то же самое, что и "честь", но только в техническом, так сказать, отношении, в частных проявлениях существа. К тому же "честь" это то, что дается генетически и в редких случаях как талант, а порядочность - дело наживное, ее можно развить воспитанием, палкой и чтением русских книг. 
Говорят, у немцев даже нет такого понятия "порядочный человек", но это не по бедности языка, а потому, что у них непорядочных не бывает, то есть таким образом в Германии самоорганизовалось коллективное бытие, что немец или вынужден быть порядочным, или как-то совсем не быть. В России наоборот: тяжко и противно существовать индивидууму, если он никогда не опаздывает, держит слово и верит на слово, безупречно исполняет свою должность, не сквернословит всуе и не способен украсть даже спичечный коробок. 
Поскольку у нас еще водятся такие индивидуумы, постольку сам собою встает вопрос: мы вообще кто? Говорящие животные из отряда приматов или чада Божьи, до такой степени возвысившиеся над природой, что нас должна оскорблять практика ежедневного хождения в туалет? Если мы говорящие животные, то и толковать не о чем, тогда голова - конечность, "порядочность" - литература, цель жизни - продолжение рода, насыщение, соревнование видов и в конечном итоге - рубль. Но если мы чада Божьи, то "порядочность" отнюдь не литература, а неотъемлемая способность вроде зрения или слуха, и проходимец выпадает из порядка вещей, как клинический идиот. 
Наверное, просто бывают такие подлые времена (сдается, повторяющиеся с такой же периодичностью, как вспышки солнечной энергии), когда верх берет откровенно низкое меньшинство. Тогда открывается свобода слова для тех, кто им не владеет, и равные права для книгочея и дурака. Но после этот пароксизм проходит и высокое возвращается, как законный ориентир. Если бы это было не так, если Франциск Ассизский - выродок и развитие общества определяет делец и вор, то мы точно не ушли бы дальше натурального обмена и поляно-древлянских войн. Люди паровоза, и того бы не изобрели, поскольку Джеймсу Уатту, превратившему силу пара в движение, нужно было думать, во всяком случае, не о процентной ставке на капитал. То есть даже такая грубо-утилитарная штука, как паровоз, - от идеалистов, не способных на разного рода пакости по той простой причине, что они заняты, как никто. 
Следовательно, несчастья современной России - это припадок, который минует сам собой. Правда, требуются четыре поколения грамотно воспитанных людей, чтобы в конце концов на проезжую часть вышел регулировщик, принципиально не берущий взяток, и все-таки мы слишком непрактическая, отвлеченная нация, чтобы бесповоротно выродиться под низкое меньшинство. Бог этого не допустит, потому что непереносимо жаль было бы России, если бы она разделила судьбу древнего Рима, выродившегося под вандалов, - как-никак противоестественно культурная и какая-то умственная страна. 
ОБХОЖДЕНИЕ. В наше время вроде бы ни с того, ни с сего слова стали менять свое значение, беспричинно эволюционировать изнутри. Например, то, что сейчас означает "феня", еще недавно было названием нарочитого языка "щипачей" (карманников), "домушников" (это ясно), "медвежатников" (взломщиков сейфов), то есть уголовников всех мастей. Чемодан у них назывался - "угол", глаза - "шнифты", сапоги - "прохоря", глагол "говорить" заменяли глаголом "ботать", а понятие "тревога" у них символизировал энергический клич - "атас". 
Если бы ненароком осталось в ходу существительное "обхождение", то, видимо, для нынешних оно означало бы систему уловок, при помощи которой можно обойти, скажем, закон о всеобщей воинской обязанности и при этом не сесть в тюрьму. На самом деле наши далекие предки выдумали "обхождение" как систему милых свычаев и обычаев, призванную украсить общение и несколько скрасить быт. Ведь жизнь человека в среднем так некрасива и тяжела, что, помимо изящных выдумок вроде танцев и реверансов, человеку в худшем случае затруднительно, а в лучшем случае неинтересно существовать. Все-таки с головой увлечься театром и литературой - это дано не каждому, но каждому лестно услышать в свой адрес "пожалуйте к столу" и "милостивый государь".