Олимпиец

– Как интересно! – воскликнул Герод, заглядывая в свой листок. – Это же корабль вашего двоюродного дяди, префект Корвин.
Новый осколок возник на экране, в этот раз почти весь корпус катера уцелел, в носовой части корабля даже тлели огни, а вот корму со скачковым приводом и дюзами срезало напрочь.
– Насколько мы можем судить, это запись какого-то сражения между нашими кораблями и тремя анималами, сделанная живым кораблем Неронии три года назад, – сказал Герод.
– Но эти звездолеты исчезли во время войны с Неронией, – сказала Лери. Потом наклонилась к брату и добавила: – В Галанете точно такой же видж. Герод просто набивает себе цену.
Остальные молчали. Теперь на экране возник мертвый анимал. Развороченные внутренности живого корабля напоминали желе рубинового цвета. Замерзшая кровь и ошметки плоти свисали из рваных ран причудливой бахромой.
– Орк! Что это за кладбище? – вскликнул сенатор Валерий Флакк. Он всегда славился эмоциональностью. И в двадцать, и в семьдесят был одинаково вспыльчив и нетерпелив.
– Пейзаж после битвы, – Герод говорил совершенно буднично. Будто речь шла о незначительных неполадках на какой-нибудь автоматической станции. – Координаты системы мы смогли отследить.
И тут произошло что-то невероятное, на месте одного из катеров возникла черная воронка. Вращаясь, она начала расширяться, засасывая обломки кораблей. Запись длилась всего секунду или чуть больше. Но Корвину показалось, что тьма навалилась на него и засасывает в свое пустое жерло. Первобытный Хаос глянул своим мертвым глазом из небытия. Корвин невольно отшатнулся. Услышал, как рядом вскрикнула Лери, а Друз помянул Орка. Орка в самом деле самое время было помянуть – ведь эта тварь, по поверьям римлян, пожирала тела мертвых, оставляя в подземном мире лишь беззащитные души, похожие на белых полупрозрачных насекомых.
Корвин не сразу сообразил, что про бледных прозрачных насекомых шепчет ему голос предков.
Изображение давно погасло, возникло вновь – на голограмме мирно поблескивали звезды – никаких кораблей и воронки, – а люди сидели неподвижно, оцепенев. Друз же вскочил и подался вперед, как будто хотел прыгнуть внутрь голограммы.
– Впечатляет, – сказал наконец легат Флакк.
– Анимал совершил так называемый мысленный перенос, – прокомментировал Герод Аттик, – потому и спасся.
– Ч-что это было? – спросил Торкват.
– Прокол в гипер, – сказал Друз и уселся на место. – Удивительно, что анимал успел совершить скачок.
– Их что, всех затянуло туда? – Торкват не хотел верить собственным глазам.
– Конечно, – отозвался Герод, а Друз утверждающе кивнул.
– А это настоящая запись? Не виртуалка? – Торкват подозрительно прищурился.
– Реал, – заверил Герод.
– Я бы хотел посмотреть еще раз, – сказал Корвин.
– Не прониклись моментом? – спросил Герод.
– Самое начало. В замедленном режиме. Хочу уточнить один эпизод. До того как выплыл первый осколок.
Герод включил запись. Опять возник перед собравшимися Красный гигант, что-то мелькнуло вдали.
– Вот это! – сказал Корвин. – Что там?
– Слишком далеко. Какой-то астероид или… – прокомментировал Герод.
– Это не астероид, – перебил его Корвин. – Это корабль.
Герод принялся давать увеличение и наводить резкость. Крошечное пятно превратилось в белое прозрачное насекомое.
– Это не наш и не нер, – сказал Корвин.
– И не колесничий, – добавил Флакк.
– Чужой? – спросил Торкват.
– Нет, так с ходу нам не определить, – Герод вернул изображение к первоначальному масштабу. – Я прикажу моим людям идентифицировать этот объект. Если он так важен для вас, префект Корвин.
– Очень важен, – отозвался Марк.
– Этот корабль… его тоже затянуло в дыру гипера? – спросила Лери.
Кажется, она только теперь пришла в себя. Марк заметил, что Друз коснулся ее руки, но тут же убрал ладонь.
«Из-за чего они поссорились? Лери не дуется по пустякам», – подумал Корвин.
– Вероятно, – отозвался Герод.
– Наши корабли сражались с анималами, – консул вернулся к прежней теме. – Мы что, ведем войну с Неронией и сами не знаем об этом? – Похоже, Клавдий растерялся на миг, но постарался взять себя в руки. – Полагаю, Неронии об этом известно не больше нашего.
– Корабли, останки которых мы видим, пропали все примерно в одно и то же время, как верно заметила сенатор Валерия, – двадцать пять лет назад во время войны с Неронией, – заявил Герод. – Напоминаю, что Лаций постоянно несет потери, как будто где-то идет затяжной военный конфликт, но при этом официально мы ни с кем не воюем.
Он демонстративно постучал пальцами по лежащему перед ним листку.
Тут же молодой человек в форме центуриона разведки поднялся, достал из-под стола кейс, извлек заранее приготовленные подшивки по десять страниц, обошел стол и положил перед каждым из присутствующих заготовленный отчет.
Марк перелистал пару страниц. По данным космической разведки выходило, что лацийский флот теряет корабли постоянно. За последний год исчезло столько же кораблей, что и в год войны с Колесницей Фаэтона.
Все отличие в том, что теперь это были сплошь мелкие корабли – боевые катера или легкие эсминцы.
– Как я понимаю, сестренка, в Галанете концовки записи и взрыва не было? – спросил Марк, наклоняясь к Лери. – Мы все не особенно любим нашего Ирода, но он не даром ест свой хлеб.
– Орк! Мне все это не нравится! – проговорил Торкват. – Постоянные диверсии, неизвестно кем устроенные. Пора бы дать мерзавцам по рукам!
– Есть какие-то соображения? – спросил консул.
Он не обращался ни к кому лично. Но Корвин решил, что вопрос задан непосредственно ему. Возможно, консул надеялся, что префект по особо важным делам вспомнит что-нибудь подобное из практики отца, деда или прадеда. Но нет, никто из них, похоже, не сталкивался с подобным. Предки молчали. Да и странно было надеяться – это ведь не уголовное дело.
– Тайный противник ведет против Лация тайную войну, – предположил легат Флакк. – Нам попросту надо найти его.
– Еще один факт стоит принять во внимание, – вновь заговорил Герод. – На мой запрос Нерония предоставила данные, согласно которым ее флот также понес ощутимые потери. Они, в отличие от нас, теряли анималов.
– Империя Колесницы? – назвал предполагаемого врага консул.
Версия не отличалась оригинальностью: Лаций находился с Колесницей Фаэтона в перманентной вражде. Вопрос был не в том, есть или нет конфронтация с Колесницей, а каков ее накал.
– Не исключено, – сдержанно кивнул Герод. – На мой запрос колесничие ответили, что не нападали на наши корабли. Нерония также получила похожий ответ на свою ноту. Нам, кстати, тоже прислали ноту…
– Оставим в стороне обмен дипломатическими любезностями, – оборвал его консул. – Мы не поскупились на претензии в ответ. И все-таки, – консул нахмурился, – вина колесничих – это лишь догадки или есть улики? Есть доказательства, что диверсии совершает Колесница Фаэтона?
– Лишь косвенные.
– Тогда это необязательно колесничие, – вынес вердикт консул.
– Положение Лация сейчас нестабильное: экономический кризис на Петре, политический – на Психее, – подал голос сенатор Флакк. – На самом Лации – перманентный конфликт патрициев и плебеев. Неурядицы с управлением Звездного экспресса, с корпорацией-планетой Женевой. Систему лихорадит. Менее всего сейчас нам хотелось бы воевать с Колесницей. А вы, вместо того чтобы искать решение, ищете врага.
– Теперь выслушаем префекта Друза, – пожалуй, слишком громко сказал консул, неожиданно обрывая обсуждение просмотренной голограммы.
Друз вздрогнул и поднялся. Прочистил горло.
– Катер… – Он снова прочистил горло. – Найденный лацийский катер, что сейчас в карантине на причале станции, – это хронобомба. Есть версия, что точно такая же бомба уничтожила планетоид китежан. А что касается нашей… то есть… той, что у нас…
Друз вытащил из нагрудного кармана световое перо и направил его на голограммный экран.