Незримое сражение

— День добрый! — поздоровались, войдя в хату.
— Добрый день, — буркнул себе под нос хозяин. — Что привело вас?.. — и быстро схватил веник, чтобы подмести мелкие обрезки бумаги на полу.
— Говорят, что вы видели драку. Не помните, куда побежал Мирослав Н.? Мы его ищем.
— Ничего я не видел, и не путайте меня в это дело, — резко ответил Самоцкий.
Участковый обвел комнату взглядом. Комната как комната — с добротной мебелью, с телевизором. Некоторые детали выдают занятие хозяина: шило на лавке, а под лавкой небольшой обрезок кожи. А на подоконнике… вот, на подоконнике школьная тетрадка в синей обложке. Из тетрадки край промокашки выглядывает. Промокашка? Значит, в этом доме пользуются чернилами. А анонимки написаны шариковой ручкой. Явно не то. Но проверить бы следовало…
…Он действительно писал шариковой. Оттиски последней анонимки остались на следующей после вырванной странице тетрадки. А промокашка? Просто она продавалась вместе с тетрадкой.
Ни один факт, приведенный в анонимках, не подтвердился.
Припертый к стенке фактами, Самоцкий уже не отпирался и не грубил, как это было в начале следствия. Он сидел, опустив голову.
На столе аккуратной стопкой лежали газеты с большими фотографиями на всю полосу и крупными буквами заголовка: «Информационное сообщение». Сегодня опубликован доклад Леонида Ильича Брежнева на XXV съезде Коммунистической партии Советского Союза.
После работы, поудобнее усевшись в кресле, Василий Матвеевич внимательно, обдумывая каждую фразу, каждый абзац, прочел доклад от первого слова до последнего. Как всегда, с карандашом в руках. Доклад вызвал много раздумий. Он ведь затрагивал все стороны жизни советского общества. И о них, о чекистах, говорилось в докладе:
«Надежно ограждают советское общество от подрывных действий разведок империалистических государств, разного рода зарубежных антисоветских центров и иных враждебных элементов органы государственной безопасности».
 
КОНСТАНТИН ЕГОРОВ
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ КАК ОДИН ДЕНЬ
Итак, тридцать лет чекистской работы. Виктор Иванович Лиходед счел этот юбилей сугубо личным и не хотел предавать его широкой огласке. Но, оказывается, товарищи не хуже самого Лиходеда знали об этом событии. Жизнь человека в родном коллективе всегда на виду.
В тот день были сердечные поздравления, крепкие рукопожатия, пожелания здоровья и новых успехов в трудной и кропотливой работе.
В такой день, конечно, принято и посидеть в кругу друзей, оглянуться на пройденный путь, многое вспомнить. «Но еще успеется!» — подумал Виктор Иванович и, как обычно, утром принялся за свои повседневные дела.
Раздался телефонный звонок. Знакомый голос начальника областного управления был особенно приветлив. Начальник поздравлял с юбилеем, сообщил о благодарности в приказе, а потом позвал к себе — есть важное дело.
Виктор Иванович оделся и вышел на улицу. Студеный ноябрьский ветер со свистом бросал в лица прохожих сорванные с деревьев последние листья. Зеленый ГАЗ-69, влившись в живой автомобильный поток, покатил в управление.
Тридцать лет как один длинный-предлинный день — в тревогах, раздумьях, непрестанной борьбе…
А начался этот большой день в 1946 году. Его, двадцатилетнего комсомольца, бригадира молодежной бригады токарей с Днепрогэса вызвали в райком партии. Секретарь райкома, просмотрев лежавшие перед ним какие-то записи, окинул пристальным взглядом щуплую, но крепкую фигуру юноши и, обращаясь к находившемуся тут же секретарю райкома комсомола, с удовлетворением сказал:
— По всем данным, кандидатура подходящая! — и уже к Виктору: — На Днепрогэсе вас знают как хорошего рабочего, боевого вожака бригады. О вас в газетах пишут. Так вот, товарищ Лиходед, комсомол рекомендует вас для работы в органах госбезопасности. Там нужны молодые, энергичные кадры… Как смотрите на это?
Виктор воспринял это как высокое доверие. Долго раздумывать не стал. Согласился.
Первое время работал в родном Запорожье, в областном управлении. Потом его направили учиться в спецшколу.
Становление молодого чекиста проходило в сложной обстановке первых послевоенных лет в горных районах западных областей Украины. Тут он и получил боевое крещение, первую закалку, первый практический урок.
Прошу Виктора Ивановича, нынешнего начальника районного отделения КГБ, рассказать о наиболее памятных операциях, проведенных при его участии, где особенно проявились сметка, находчивость, личное мужество.
Лиходед ответил просто:
— Без этих качеств — без сметки, находчивости и личного мужества — человеку в наших органах делать нечего. Это — норма поведения каждого нашего работника. Так что выделить кого-то затрудняюсь. Особенно самого себя. Что же касается операций, то их было очень много, и все разные по своему характеру. Вот, например…
Виктор Иванович достал из папки пожелтевшую от времени бумажку и прочел вслух: «Спецсообщение. В результате проведенной операции ликвидировано три бандита, у которых изъята оперативно ценная документация».
Немногим больше десяти слов в этом сообщении, датированном 1950 годом. Но если раскрыть, расшифровать эту телеграфную краткость…
…В пятидесятом году все реже раздавались выстрелы в лесах Прикарпатья. Банды оуновцев были ликвидированы. Оставались лишь отдельные мелкие группы, одиночки, которые выползали из своих схронов только по ночам.
Одна такая группа пряталась в глухом лесу в Сколевском районе. Местные жители сообщили, что три «лесных гостя» наведываются в горные села, отбирают у крестьян продукты питания, угрожают расправой всякому, кто осмелится их выдать. Сообщили также, что однажды ночью над лесом был слышен гул самолета. Это сообщение совпадало с данными службы наблюдения за воздухом. Значит, возможна выброска парашютистов, которые, очевидно, пойдут на связь с бандитами.
Оперативная группа, руководимая Лиходедом, получив задание произвести поиск, немедленно отправилась на место. Пробравшись сквозь густые лесные заросли, чекисты к полудню вышли к небольшому селению. Старые, почерневшие от времени деревянные домики поодиночке лепились к пригоркам и казались совершенно необитаемыми.
Подошли к самому крайнему, постучали. Долго никто не откликался. Наконец низенькая дверь приоткрылась. На пороге стояла женщина средних лет, настороженно вглядываясь в пришедших. Одета она была необычно: новая шелковая кофточка серо-пятнистого цвета плотно облегала ее фигуру.
Кофточка-то и привлекла внимание Лиходеда. Вернее, не сама кофточка, а материал, из которого была сшита. Такой в магазинах не продается. Да и вообще в те годы шелковых тканей было мало, а в отдаленном селении, где торговая сеть только налаживалась, их и вовсе редко видели.
Вошли в хату, попросили воды. Женщина принесла молока.
— Где это вы, хозяйка, раздобыли такой красивый шелк? Может быть, родственники из-за границы прислали? — спросил Виктор Иванович с веселым любопытством.
— Что вы! — смутилась женщина. — Какие могут быть родственники у меня за границей! Этот материал я в лесу нашла. Вот там… Если хотите, могу показать…
— Покажите, пожалуйста.
Примерно в двух километрах от селения находилась плотно окруженная высокими деревьями зеленая полянка. Лиходед поднял голову и увидел свисающие с одного дерева шелковые лохмотья. Это было все, что осталось от застрявшего на ветках раскрытого парашюта. «Видать, не одну кофточку и рубаху выкроили из него жители села», — подумал Лиходед, осматривая истоптанную множеством каблуков землю вокруг дерева. Где уж тут найти следы чужака!
— Виктор Иванович, а вот отдельный след, — как бы отзываясь на размышления Лиходеда, сказал оперуполномоченный Валентин Дьяконов. — Единственный, который ведет в лес. Крестьяне ведь сейчас туда не ходят…
— Действительно! И счастье наше, что в последние дни дождей не было. След почти не тронут. — Лиходед исследовал едва заметные вмятины, оставленные на сухой глинистой почве.