Битва за Коррин

Гильбертус расцвел улыбкой от похвалы своего хозяина.
— Это будет ласкательный термин? Какой же, отец?
— Я буду называть тебя моим Ментатом. С тех пор эта кличка прижилась.
— Ты понимаешь, что Синхронизированный Мир может с пользой применять способности людей. А эти люди — просто расходный материал на пути к цели. И я позабочусь о том, чтобы ты прожил достаточно долго и сам увидел, как созреют плоды того, что мы запланировали, мой Ментат, — сказал робот.
Гильбертус просиял.
— Я подожду и посмотрю, как будут развертываться события, отец.
Дойдя до виллы Эразма, они вошли в дышавший покоем ботанический сад — островок пышных растений, журчащих фонтанов и колибри — это было их частное убежище, место, где они могли приятно вместе проводить время. Гильбертус, не теряя времени, расставил фигуры, ожидая, когда Эразм закончит свои дела.
Человек двинул вперед пешку. Эразм всегда предоставлял Гильбертусу право первого хода, это была покровительственная отцовская поблажка.
— Когда мой ум находится в смятении, то для того, чтобы сохранить мышление в организованном порядке, я делаю так, как ты меня учил — я произвожу математические вычисления и мысленно совершаю путешествия. Это помогает мне избавляться от тревог и сомнений.
Он ждал, когда робот сделает ответный ход.
— Это блестяще, Гильбертус. — Эразм улыбнулся человеку так искренне, как только смог. — Ты — само совершенство.
Несколько дней спустя Омниус вызвал Эразма в башню Центрального Шпиля. Только что на Коррин прибыл маленький космический корабль, на борту которого находился единственный во всей вселенной человек, который мог безнаказанно появляться на территории главного воплощения всемирного разума, в святая святых первичного Синхронизированного Мира. Из корабля вышел сухощавый жилистый человек и встал перед входом в механическую башню. Обиталище Омниуса, подобно фантастическому живому существу, могло менять свою форму, могло вырасти до поднебесья, а могло распластаться по земле.
Эразм сразу узнал этого смуглого человека с оливковой кожей. Это был мужчина с близко посаженными глазами, лысый, более высокий, чем тлулакс, и, по всей видимости, не такой хитрый. Даже сейчас, много лет спустя после своего исчезновения и мнимой смерти, Йорек Турр продолжал не покладая рук работать над уничтожением рода человеческого. Тайный союзник мыслящих машин, он за многие годы успел принести неисчислимые беды Лиге Благородных и Серене Батлер с ее драгоценным идиотским Джихадом.
Когда-то давно Йорек Турр был правой рукой Иблиса Гинджо и начальником полиции Джихада — джипола. На этом посту Турр проявил немалые способности, раскрывая мелкие заговоры и отыскивая малозначимых предателей, сотрудничавших с мыслящими машинами. Конечно, такая безусловная верность Омниусу проистекала из того простого факта, что она была принесена Омниусу в обмен на лечение, продлевающее жизнь, хотя оно и было проведено, когда Йорек был уже далеко не юношей.
Все годы пока Турр руководил джиполом, он посылал регулярные и обстоятельные донесения всемирному разуму. Работа его была безупречна, а те козлы отпущения, которых он вылавливал и уничтожал, были необходимыми жертвами ради упрочения положения Турра в Лиге Благородных.
После смерти Иблиса Гинджо Йорек Турр в течение нескольких десятилетий переписывал заново историю Джихада, очернив при этом Ксавьера Харконнена и сделав мученика из Великого Патриарха. Вместе с вдовой Гинджо он много лет заправлял делами Совета Джихада, но когда пришло время занять место его главы, вдова Гинджо сумела переиграть его и посадить в это кресло сначала своего сына, а потом и внука. Чувствуя себя преданным людьми, которым он служил, Турр инсценировал свою смерть и начал служить мыслящим машинам открыто, получив в управление планету Синхронизированного Мира Баллах IX.
Увидев Эразма, Турр обернулся к нему и расправил плечи.
— Я явился сюда доложить о наших планах относительно уничтожения Лиги. Я знаю, что мыслящие машины умны, упорны и беспощадны, но прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я предложил идею вирусной войны. Почему все так затянулось? Я хочу, чтобы вирусы были пущены вдело. Мне не терпится посмотреть, что из этого получится.
— Ты всего лишь предложил идею, Йорек Турр. Настоящую работу сделали Рекур Ван и я, — парировал Эразм.
Лысый человек скривился и махнул рукой. Из башни загремел голос Омниуса:
— Я буду действовать в моем личном темпе и буду исполнять мои планы тогда, когда сочту это нужным.
— Конечно, лорд Омниус. Но поскольку я принимал некоторое участие в этом плане, предложив его идею, то мне, естественно, интересно знать, как он выполняется.
— Ты будешь доволен ходом испытания, Йорек Турр. Эразм убедил меня в том, что полученный им штамм ретровируса достаточно смертоносен, обладая способностью вызывать заболевание со смертностью сорок три процента.
Турр издал удивленное восклицание.
— Так много? Никогда еще не было такой страшной чумы.
— Но все же эта болезнь не кажется мне очень эффективной, так как она не сможет убить и половины наших врагов.
Темные глаза Турра сверкнули.
— Но, лорд Омниус, не следует забывать, что будет много непредсказуемых вторичных потерь от инфекции, недостаточного ухода и лечения, от голода и несчастных случаев. При том что двое из пяти заболевших умрут, а остальные будут с большим трудом выздоравливать и тяжело болеть, то просто не хватит врачей для оказания им помощи — тем более что мы не говорим о других болезнях и травмах. Подумайте также о смятении, которое охватит правительства, общество, армию! — Казалось, Турр сейчас подавится собственной радостью. — Лига окажется неспособной наносить удары по планетам Синхронизированного Мира, более того, она не сможет ни защититься — в случае удара мыслящих машин, — ни даже позвать кого-нибудь на помощь. Сорок три процента! Ха, да это поистине смертельный удар по остаткам человеческого рода!
— Экстраполяции Йорека Турра заслуживают доверия, Омниус. В этом случае сама непредсказуемость человеческого сообщества вызовет куда большие поражения, чем ретровирус с его смертностью в сорок три процента.
— Мы достаточно скоро получим опытные, так сказать, эмпирические данные, — сказал Омниус. — Первая обойма зараженных снарядов уже готова к запуску, а вторая сейчас находится в производстве.
Турр расцвел радостной улыбкой.
— Превосходно. Я хочу посмотреть запуск.
Эразм удивился, неужели Турр повредился умом во время продлевающего жизнь лечения? Или он скотина и предатель от рождения?
— Пойдемте со мной, — произнес наконец робот. — Мы найдем место, откуда вам будет удобно наблюдать за запуском.
Спустя некоторое время они смотрели на огненные хвосты ракет, выпущенных в багровое небо, освещенное красным гигантом Коррина.
— В человеческой природе радоваться фейерверкам, — сказал Турр. — И для меня это действительно славное зрелище. Отныне исход борьбы столь же очевиден, как сила тяготения. Ничто не сможет остановить нас.
Нас — это интересный выбор слова, подумал Эразм. Но я все равно не полностью ему доверяю. Его ум полон темных замыслов.
Робот поднял свое улыбающееся металлическое лицо к небу, глядя вслед следующей партии смертоносных контейнеров, улетавших в сторону пространства Лиги.