Жаркая страсть
Он и сам проезжал по этой дороге. Клэрис вела по ней гнедую. Надежды найти то, что он искал, почти не было… но тут судьба ему улыбнулась. Джек заметил отпечаток подошвы. Это было единственное, что осталось от пребывания здесь неизвестного человека.
Наблюдения Боадицеи были верны. Обувь у незнакомца была самая обычная, почти такого же размера, как его собственная. И шаг его был, как правильно заметила Клэрис, решительный.
Все это время Боадицея не спускала с него глаз. Когда он поднялся, она вскинула брови:
— И какие выводы вы из этого сделали?
Джек пожал плечами:
— Я считаю, что вы надежный и наблюдательный свидетель.
Наградой ему послужило ее удивление. Но она также быстро оправилась:
— Значит, вы согласны, что мужчина из экипажа намеревался избавиться от несчастного?..
Джек пожал плечами:
— Во всяком случае, он не собирался помогать раненому. Иначе не удрал бы. Кроме того, вы правы еще в одном: он намеренно сбил фаэтон.
Именно это Клэрис хотела услышать, но все же Джек заметил, как она вздрогнула и тут же отвернулась, словно желая это скрыть.
Джек никогда не встречал женщины более независимой, чем Боадицея. Она наверняка отвергнет всякие попытки ее утешить, потому что нельзя выказывать слабость. Как ни странно, он прекрасно ее понимал, просто раньше не встречал особ, которые так бы себя вели.
— Пойдемте. — Он с трудом сдержался, чтобы не взять ее под локоть, и вместо этого показал на дорогу: — Я провожу вас к дому священника.
Боадицея поколебалась, однако пошла за ним. Правда уже через минуту резко вскинула голову.
— Это вовсе не обязательно. Вряд ли я заблужусь.
— Тем не менее… — Он дал знак ожидавшим конюхам, и те немедленно побежали к фаэтону. — Помимо всего прочего, мне нужно повидать Джеймса и сообщить о своем приезде.
— Я обязательно ему передам.
— Это совсем не одно и то же.
За прогалом в кустах начинался довольно крутой спуск, после чего дорога потихоньку пошла в гору и к холму, на котором рос старый дуб. Клэрис огляделась и наконец увидела шляпу, свисавшую с ветвей дерева, которое росло среди кустов живой изгороди. Улыбнувшись, Клэрис быстро пошла сквозь густую траву, Уорнфлит молча последовал за ней. Клэрис остро ощущала близость этого высокого, атлетически сложенного мужчины, широкоплечего и мускулистого, с длинными стройными ногами, шагавшего легкой, грациозной походкой. Но еще больше, чем внешние достоинства, на нее влияла аура этого человека: аура опасности, экзотичная, почти зловещая и невероятно обольстительная. И еще было отчетливое сознание того, что он видит ее. Ее настоящую. Видит насквозь и не находит в этом зрелище повода для бегства.
Однако ничто это не объясняло чисто физической реакции, неожиданного напряжения, державшего ее в тисках. Напряжения, действовавшего на нервы. Странного предвкушения. И не менее странного разочарования… когда почувствовала, что он хочет прикоснуться к ней, но так и не прикоснулся.
Оказавшись возле дерева, Клэрис остановилась и посмотрела на шляпу. Она висела над головой, легонько покачиваясь на ветру. Клэрис потянулась за ней, но не достала. Подпрыгнула, однако безуспешно. Ничего не выходило.
Из-за ее спины взметнулась рука барона и сняла шляпу. У Клэрис перехватило дыхание. Она не заметила, что он стоит так близко!
Клэрис круто развернулась. Подол платья запутался в высокой траве, и она не устояла на ногах, упав прямо на грудь Джека.
Он поймал ее. Клэрис тихо вскрикнула. Ей следовало бы умереть от унижения, но сейчас для этого в мозгу просто не оставалось места. Ощущения росли и захватывали ее, окутывая разум паутиной новых чувств. Новых испытаний. Ее и раньше обнимали, но никогда вот так. Никогда ее грудь не прижималась к мужской груди, никогда обнимавшая ее рука не была такой сильной. Никогда ее голова не кружилась, а пульс не учащался. Никогда кожа не пылала огнем.
Клэрис смотрела в глаза Джека, где перемешались зелень с золотом, и видела… силу. Силу, не меньшую, чем ее собственная. Не просто физическую. Силу ума и воли. Направление ее мыслей шокировало Клэрис. Она тряхнула головой и попыталась прогнать наваждение.
Выражение глаз барона было откровенно хищным и откровенно заинтересованным. Он не сделал ни малейшей попытки скрыть его. И кажется, выжидал, что она будет делать дальше.
Но Клэрис и не подумала сбежать. Она отпрянула от него, и он отпустил ее легко и спокойно.
Клэрис потянулась к шляпе и сказала:
— Спасибо, барон.
Он не просто отдал ей шляпу, а надел на голову.
И улыбнулся. Медленно. Ослепительно.
Будь Клэрис всего лишь слабой женщиной, способной поддаться чарам красивого мужчины, после истории со шляпой наверняка предпочла бы молчать всю дорогу до дома священника. Но пока что вместо этого она сочла нужным поддерживать беседу. Беседу, предназначавшуюся для того, чтобы поставить его на место.
— Итак, милорд, бы намерены немного погостить в Эвнинге?
Джек ответил не сразу:
— Эвнинг — мой дом. Я здесь вырос.
— Знаю. Но вы отсутствовали много лет. И кажется, в столице вас задерживали интересы.
Она подчеркнула слово «интересы», достаточно, чтобы дать ему понять, какие именно интересы удерживают в Лондоне джентльменов, подобных Джеку.
Клэрис нырнула под нижние ветви дуба, в прохладную тень. Джек последовал за ней:
— Вы правы, некоторые интересы требуют обязательного присутствия в городе, — жестко ответил он. — Однако многими делами вполне можно заниматься и в деревне.
— В самом деле? — Нагнувшись, Клэрис подхватила корзину, которую заметила в траве, и, выпрямившись, встретилась глазами с Джеком. — Однако, насколько я поняла, вы нашли затруднительным перенос ваших иных интересов в деревню или поместье. Следовательно, после того как решите здесь все проблемы, снова уедете. Поэтому я и спрашиваю, надолго ли вы останетесь здесь.
— Вы не похожи на женщину с расстроенным воображением, — спокойно ответил Джек.
Темные глаза Клэрис вспыхнули:
— Я вполне нормальна!
Он дружелюбно кивнул и взял у нее корзинку. Клэрис без споров отдала свою ношу.
— Я тоже так думал, — продолжал Джек. — Поэтому и прислушался ко всему, что вы рассказывали о несчастном случае, который вовсе не был несчастным случаем. Вы были правы.
— Естественно, я ничего не придумываю, — нахмурилась Клэрис.
Джек тяжело вздохнул:
— Скажите, леди Клэрис, что вы против меня имеете? Что вы себе напридумывали обо мне?
Клэрис почуяла ловушку. Легкий румянец окрасил ее щеки. Но это были гнев и раздражение, никак не смущение. Чистейший алебастр… ее кожа напоминала густые сливки, нежные, аппетитные.
У Джека появилось желание прикоснуться к ней, погладить, ощутить. Должно быть Клэрис прочла эти мысли в его глазах и вскинула подбородок, явно обороняясь.
— В вашем случае, милорд, никакого воображения не нужно. За вас говорят поступки.
Он был прав. По какой-то таинственной причине она терпеть его не могла, хотя они до этого дня ни разу не встречались, не видели друг друга и, уж конечно, не общались.
— Какие же это поступки?
По его тону большинство мужчин сразу бы поняли, что ступают по опасно тонкому льду. Он был уверен, что и она услышала предупреждение, правильно его поняла, но не обратила внимания.
— При жизни отца вы не чувствовали настоятельной необходимости жить здесь. У вас не было причин прощаться с военной службой.
— Разумеется, если учесть, что страна находилась в состоянии войны.
Клэрис поджала губы и церемонно наклонила голову, признавая его правоту.
— Однако… — Она повернулась, и выйдя из тени, направилась к дому священника, низкому, ветхому зданию, стоявшему за высокой живой изгородью. — Вам следовало вернуться сразу после смерти отца. Такое поместье требует твердой руки. Но вы предпочли переложить свои обязанности на Григгса. Он пока что справлялся, но ведь он уже немолод. Годы берут свое.
— Видите ли, — терпеливо объяснил Джек, — я был в полку.