Французский поцелуй

Потом Джонни начал все сначала, осторожно, понемногу, между поцелуями и ласковыми шепотками заполняя собой Ники. Она раскидывала ноги все шире и шире, чтобы приспособиться к его твердой, несгибаемой плоти. И в конце концов он погрузился до самого основания, и оба они уже хватали ртом воздух.
Взведенные до предела и возбужденные, охваченные желанием и неистовым вожделением, они никак не могли решить, что лучше – продлить головокружительное наслаждение, удержать это исступленное, жаркое ощущение как можно дольше или же лихорадочно двигаться дальше.
Первой сдалась менее дисциплинированная Ники.
Пока она содрогалась в оргазме, Джонни все еще спорил сам с собой.
Ей нравятся множественные оргазмы? Он мог позволить ей прочувствовать этот и дождаться следующего. Мог бы – если бы был сделан из камня.
Или если бы это было обычное небрежное свидание.
– Я поймал твою волну, детка, – прошептал Джонни.
Со сверхчеловеческим усилием Ники слегка приподняла ресницы и подарила ему сладчайшую улыбку «я-не-могу-разговаривать-прямо-сейчас».
Это впечатляло. Ники действительно пыталась ответить.
Было что-то незабываемое в ее старании порадовать его, и Джонни ощутил благодарность и странный восторг, может быть, даже счастье. Вероятно, он слегка помешался; наверное, возвращение Джорди совершило с ним это колдовство. А может быть, Ники Ледо действительно отличалась от всех остальных.
Да какая разница! Но в этот раз Джонни кончил так, как никогда раньше, уж тут он не ошибался. И потом лежал, уперевшись локтями, пытался отдышаться и одновременно обдумывал, как будет заниматься с ней этим снова.
Выкинув использованный презерватив и разыскав пару полотенец, Джонни налил себе еще коньяку. Потом он держал Ники в объятиях, но она так долго лежала не шевелясь, что он уже начал беспокоиться.
Он прижал ее к себе, ее голова лежала у него на груди, запах ее духов щекотал ему ноздри, и они, как дети, считали огни на Эйфелевой башне. В точности как много лет назад, когда он впервые приехал сюда с классом, заработав денег на дорогу продажей печенья и мытьем машин.
– Отсюда так близко до неба, – прошептала Ники, изогнувшись, чтобы поцеловать его.
– Аминь, – шепнул Джонни в ответ. – Мне кажется, я разделил с тобой нирвану.
– Хорошо, правда?
– Да, хорошо.
И они продолжали лежать в дружеском молчании, чувствуя себя так, словно пересекли какую-то непостижимую черту.
Первым стряхнул с себя странное оцепенение Джонни.
– Я тут подумал… – произнес он.
– Дай догадаюсь. – По голосу Ники было слышно, что она улыбается.
– У тебя три попытки.
– Я получу приз, если угадаю правильно?
– Конечно.
Она рассмеялась:
– Ты готов к сексу. Я готова к сексу. Мы оба готовы к сексу.
Он перетянул ее на себя, откинул ладонями кудряшки с ее лица и внезапно ощутил очень странное томление. Не сексуальное.
Ники испытующе посмотрела на него.
– Что такое?
Джонни тряхнул головой, словно мог таким образом прогнать это непонятное чувство.
– Ничего.
– Спорю, ты устал? – Она нежно коснулась его щеки. – Ты ведь вообще не спал.
– Нет, все в порядке. – Джонни улыбнулся. – А теперь скажи, что тебе нравится больше всего, о умудренная в сексе. – «Пусть все остается несерьезным. Пусть речь идет только о сексе. Не сбивайся с пути».
– Правда?
– Конечно.
– Может быть, тебе это не понравится.
Джонни удивленно поднял брови.
– Обязательно понравится. Хотя бы намекни.
– Заставь меня что-нибудь сделать.
– Например?
– Например, я должна буду выполнить что-нибудь, что ты велишь.
– Это ты про садомазо?
– Боже, нет! Ну, например, чтобы я тебя… поцеловала или…
Джонни ухмыльнулся:
– Поцеловала куда?
Ники села на него верхом.
– Забудь об этом. Я вообще не должна была ничего говорить. Но ты спросил, вот я и… – Она пожала плечами. – Не знаю, просто с тобой я чувствую себя по-настоящему сексуальной, вот и все.
– Больше, чем обычно?
– Да, если твое эго так требует подпорок. Если хочешь знать, в тысячу раз сексуальнее, чем обычно, понял? А теперь можешь добавить зарубку на свой ремень и через пару дней забыть, как меня зовут. Хотя не думаю, что ты вообще помнишь мое имя. – Ники вспыхнула. – Черт, почему я не заткнулась с самого начала?
Джонни смотрел на нее снизу вверх и думал, что это самая классная женщина из всех, что он встречал в своей жизни. Старлетки, фанатки и молодые богатенькие девчонки, ищущие кого-нибудь, чтобы развеять скуку, в подметки не годятся этой искренней, иной раз чересчур откровенной, но всегда честной женщине из маленького городка на родине Харрисона Кейллора.
– Говори все, что хочешь. И – просто на всякий случай – забыть тебя невозможно. А если хочешь, чтобы я заставил тебя что-нибудь сделать, давай поиграем в хозяина и горничную.
– Ты правда не против? От этой игры я так распаляюсь!
– Тебе это знакомо, правда? – грубовато бросил Джонни.
– Что такое? Ты злишься из-за того, что я занимаюсь сексом? И это мужчина, который потерял счет женщинам?
– Ну, подай на меня в суд. Но мне совсем не хочется представлять, как ты занимаешься сексом с каким-то там парнем. Это мешает мне сосредоточиться.
– Тогда мне тоже придется сделать вид, что ты девственник. По-другому я просто не смогу кончить.
– Ты напрашиваешься на неприятности, детка.
Ники улыбнулась:
– Обещания, одни обещания.
– Вот что я тебе обещаю, – прорычал Джонни, поднял ее вверх, словно она вообще ничего не весила, перекатился так, что Ники оказалась под ним, и вонзился в нее, не надев презерватив и не дожидаясь ее разрешения или указаний для новой игры. – Я буду заниматься с тобой любовью до умопомрачения, и хорошо, если ты принимаешь таблетки, потому что останавливаться я не собираюсь.
– Может, принимаю, а может, и нет. – Ники посмотрела ему в глаза. – А если я скажу тебе остановиться?
Ники уже тяжело дышала, поэтому Джонни решил, что ему дан зеленый свет.
– Я не остановлюсь.
– Я могу тебя заставить.
Он рассмеялся:
– Эй!
– Ну-ка, попробуй, заставь меня перестать делать это, – пробормотал Джонни, закидывая себе на плечи сначала одну, а потом другую ногу Ники.
О, черт, о, Господи, он не играет, он и в самом деле делает то, что хочет, и Ники так завелась, что была готова кончить прямо… сейчас!
Джонни слегка улыбнулся и замедлил темп, чтобы дать ей прочувствовать сотрясавшую ее волну. Когда оргазм завершился, он возобновил свой темп и начал все сначала.
– Нет, нет, не сейчас, – шептала она первые несколько коротких секунд, но Джонни знал, что делает, и очень скоро Ники снова задыхалась, и хватала ртом воздух, и цеплялась за него, словно Джонни был спасательным тросом во время урагана. И на этот раз они достигли пика вместе.
Джонни даже не стал пережидать, чтобы обтереться; его член имел свое собственное мнение. Он снова вздыбился, стал еще выше и толще, словно распаленное лоно Ники заколдовало его. Теперь Джонни действительно не спешил. Его нервные окончания были словно обнажены, все ощущения заметно усилились, мозг чувствовал невероятную яркость происходившего.
– Ты чувствуешь это? – прошептал он, проскользнув в нее до самого конца.
– О Боже… Боже…
Щеки Ники пылали, глаза были закрыты, она могла только шептать, и Джонни решил, что она чувствует все замечательно. Так же, как и он.
Сказать по правде, на этот раз ему казалось, что он теряет голову. Во всяком случае, настолько, насколько это допускало человеческое тело. Должно быть, во всем виноваты аромат Парижа и огни на Эйфелевой башне. Потому что подобного необузданного вожделения он не испытывал никогда в жизни.
– Только не останавливайся, – выдохнула Ники. – Пожалуйста…
Он и не мог, Ники не стоило беспокоиться. Он не смог бы остановиться, даже если бы захотел.
В конце концов его заставила остановиться слезинка, ползущая по щеке Ники, – она вернула его к реальности. Наполнила виной.