«Если», 1996 № 09

Помощник шерифа отодвинулся от окна и прислонился спиной к с гене рядом с ней.
— Ради чего все это, Делла? — в его голосе послышалось скрытое напряжение. — Ты застряла здесь больше, чем на две недели. Тебе удалось кое-что узнать об одной маленькой группе Жестянщиков, живущих на ферме Красная Стрела. Я полагаю, ты играешь куда более серьезную роль в администрации Мирной Власти. Получилось так, что одна из их важных фигур на длительное время выбыла из игры.
Делла улыбнулась ему в ответ. Он повторял вслух ее собственные размышления. Одна надежда, что ей удастся выведать местонахождение Пола Хелера-Нейсмита, заставляла ее продолжать эту дурацкую партию. Поначалу она решила, что это будет совсем не трудно. Только через некоторое время она сообразила, что Майк, как и почти все остальные, не знает, где живет старик. Может быть, об этом знал Каладзе, но ей понадобилось бы специальное оборудование для допросов, чтобы получить эти сведения от полковника. Удача улыбнулась Делле один только раз, в самом начале, когда ей удалось укрепить датчик на лошади мальчишки.
Но сейчас все изменилось — возможно, она занимает превосходную стратегическую позицию.
Делла обняла Майка за шею, поглаживая короткие непокорные волосы, потом подняла лицо, чтобы поцеловать его. Сначала он отшатнулся, но потом ответил на поцелуй. Вскоре она почувствовала, как он прижимает ее к себе, и они соскользнули на мягкий пол маленького домика. Руки Деллы продолжали гладить шею и широкие плечи Майка, а их поцелуй все продолжался.
Никогда ранее Делла не использовала свое тело, чтобы добиться откровенности. В этом не возникало необходимости. К тому же подобная перспектива никогда ранее не казалась ей привлекательной. Ну, а в данной ситуации она вряд ли могла бы рассчитывать на положительный результат. Майк обратился к Власти из принципиальных соображений; однако теперь он никак не мог смириться с тем, что из-за него погибло много людей. По-своему, он был так же тверд и верен своему делу, как она.
Майк обхватил ее одной рукой, а другая скользнула под легкую ткань блузки. Его ласки были нетерпеливыми и резкими. В них была ярость… и что-то еще. На некоторое время мир вокруг исчез, и их страсть заговорила вместо них.
…Молнии продолжали свой кольцевой танец вокруг Купола, который возвышался над миром. Когда паузы между ударами грома становились немного длиннее, Делла и Майк слушали непрекращающийся шелест теплого дождя. Теперь Росас нежно обнимал Деллу, а его пальцы скользили по изгибам ее бедра.
— Что ты получаешь от того, что работаешь агентом? Я еще мог бы тебя понять, если бы ты уютно пристроилась где-нибудь в Ливерморе и нажимала на кнопки. А ты рискуешь жизнью, занимаешься шпионажем во имя тирании.
— Майк, я за стабильность. Подожди. Я не хочу сказать, что я воспринимаю всерьез те глупости, которые они сообщают через средства массовой информации. Посмотри правде в глаза: ведь у нас действительно все эти годы был мир. Цена этому миру — тирания, но куда более мягкая, чем любая другая в истории человечества. Цена — это такие люди, столь характерные для двадцатого века, как я, которые продадут свою собственную бабушку ради торжества идеала. Прошлое столетие дало миру термоядерные бомбы, пузыри и ужасные эпидемии. Мирная Власть положила конец суверенным нациям и их контролю над технологиями, которые могли уничтожить человеческую расу. Наша единственная ошибка заключалась в том, что мы не довели дело до конца. Мы перестали контролировать развитие электроники — и теперь нам приходится расплачиваться за это.
Майк молчал, однако было видно, что его гнев проходит.
Когда они возвращались домой, Делла уже размышляла о том, что она может сделать, чтобы задеть старого Каладзе за живое. На испуг его не возьмешь. А как насчет стыда? Или гнева?
Подходящий случай представился ей на следующий день. Весь клан Каладзе традиционно собирался на ужин, это было время, когда вся семья сходилась вместе. Как и полагалось женщинам, Лу помогала готовить и накрывать на стол.
Мирная Власть трубила о «предательстве против Мира» — обсуждались процессы, которые Эвери начал в Лос-Анджелесе. Уже было объявлено о нескольких смертных приговорах. Делла знала, что Жестянщики сейчас вели непрерывные переговоры друг с другом, и она чувствовала, как напряжение нарастает с каждым часом. Даже женщины ощущали это. Нейсмит объявил, что опытная модель генератора пузырей готова. Он уже успел передать Жестянщикам чертежи. К сожалению, единственная работающая модель зависела от программного обеспечения, для полного завершения которого требовалось еще несколько недель. Кроме того, ему необходимо было время, чтобы решить ряд конструкторских проблем.
Мужчины весь ужин обсуждали эти животрепещущие новости. Впервые за все время они говорили о таких серьезных проблемах за едой, а это лишний раз подчеркивало, что ситуация стала критической. В принципе теперь в распоряжении Жестянщиков было оружие, секрет которого так старательно оберегала Власть. Однако пока они не могли воспользоваться этим оружием. Более того, если Власти узнают о генераторах до того как Жестянщики начнут их массовое производство, они вполне смогут приступить к полномасштабным военным операциям, которых так боялись Жестянщики. Учитывая все это, что можно предпринять по поводу заложников в Лос-Анджелесе?
Лу молча слушала споры мужчин, пока ей не стало ясно, что осторожность побеждает и Каладзе склоняются к тому, чтобы дождаться момента, когда можно будет на всю катушку использовать изобретение Нейсмита-Хелера. Тогда она вскочила со своего места с пронзительным невнятным криком. В большой столовой зале мгновенно наступила тишина. Каладзе с изумлением взирали на нарушительницу этикета. Соседка Деллы по столу попыталась усадить ее на место. Не обращая на нее внимания, Делла закричала во весь голос:
— Вы, трусливые дураки! Вы будете сидеть здесь и дрожать, пока они не казнят в Лос-Анджелесе всех наших людей, одного за другим. Теперь У вас есть оружие — генератор пузырей. И даже если среди вас нет никого, кто был бы готов рискнуть своей шкурой ради друзей, я уверена, что в благородных домах Астлана найдется немало смельчаков. Ведь не меньше дюжины старших сыновей высшей знати были взяты заложниками в Ла-Джолле.
На дальнем конце стола Николай Сергеевич Каладзе медленно поднялся на ноги. И, несмотря на то, что Делла находилась по ту сторону, казалось, что он возвышается над маленькой, хрупкой Деллой.
— Мисс Лy, вы, кажется, забыли, что генератор пузырей не является нашей собственностью — он находится в руках Пола Нейсмита. Вы знаете, что другого у нас нет, да и этот еще не доведен до необходимой кондиции. Он не даст нам…
Делла хлопнула ладонью по столу с такой силой, что звук удара напомнил пистолетный выстрел и внимание всех присутствующих было снова привлечено к ней.
— Тогда заставьте его, он не может существовать без вас! Вы должны сделать так, чтобы он понял: ставкой является жизнь или смерть ваших близких… — Делла отступила на несколько шагов от стола и обвела взглядом всех присутствующих, а потом на ее лице появилось выражение презрительного удивления. — Впрочем, к вам это не относится, не так ли? Мой собственный брат — один из заложников. А для вас они всего лишь обычные Жестянщики.
Даже под густой бородой лицо Каладзе заметно побледнело. Делла очень сильно рисковала. Здесь крайне редко возникали ситуации, когда женщина предавалась публичному порицанию, однако они вполне могли не посмотреть на то, что она является их гостьей, и немедленно выставить ее вон из дома. Впрочем, Делла все очень точно рассчитала. Она поставила под сомнение их мужественность, она вслух заговорила о чувстве вины, которое — как она надеялась — пряталось за осторожностью.
— Вы ошибаетесь, мадам, — сказал старик Каладзе, который наконец снова обрел дар речи. — Они не просто наши друзья. Жестянщики, они и наши братья тоже.
Делла поняла, что победила. Жестянщики не станут дожидаться того момента, когда генератор пузырей Пола Нейсмита будет действительно представлять собой грозное оружие.