Зефир в шоколаде (СИ)

Антон первым делом заглянул в холодильник.
— Ты есть хочешь? — спросил он меня.
— Да.
— Я тоже. И наша сытость зависит от тебя.
Я лишь головой качнула.
— А ты хитрый.
— А то.
Прежде чем направиться к холодильнику и взяться за готовку, к чему меня Антон открыто призывал, я прошлась по кухне, потом заглянула в гостиную, интересничая, а в итоге спросила:
— Не против, если я туфли сниму? Они такие неудобные.
Антон хмыкнул. Весьма красноречиво хмыкнул, и я без труда догадалась, какой ответ ему на ум в этот момент пришёл, причём, молниеносно, как любому мужчине. Но он счёл правильным промолчать, и это было разумно. Правда, улыбка его говорила о многом, и я пихнула его локтём, специально и достаточно болезненно, чтобы потеснить его у холодильника. Туфли задвинула ногой под стол, из холодильника достала замороженную курицу, и вдруг поймала себя на мысли: какой всё-таки невероятный по событиям сегодня день. Начался с тревог и сомнений, продолжился похоронами отца, а сейчас я в доме мужчины, которого до вчерашнего дня и не знала, ужин ему готовлю. Что совершенно на меня не похоже. И на вопрос: почему я приняла приглашение приехать к нему, у меня ответа не находилось. Но при мысли, что окажусь дома, в одиночестве, и буду вспоминать и анализировать случившееся, на душе становилось тяжело. И я старательно избавлялась от этой тяжести, нарезая салат и натирая курицу специями.
— Пахнет вкусно, — сказал Антон, вернувшись минут через десять на кухню, успев сменить чёрный костюм на джинсы и футболку.
— В твоём холодильнике я нашла только курицу и овощи. И ещё виноград.
— О, это Аннушка постаралась, она меня подкармливает.
— Кто такая Аннушка?
— Домработница. Золотой человек, несмотря на то, что вечно раскладывает мои вещи по странным местам. — Он продемонстрировал мне бутылку. — Я вино принёс. Выпьем прямо сейчас?
Я плечом дёрнула, не отказываясь, и через пару минут в моей руке оказался бокал с красным вином. Я сначала потянула носом терпкий аромат, затем сделала глоток.
— Вкусно?
Я кивнула.
— Боря из Испании привёз пару месяцев назад.
Я едва не поперхнулась. Антон заметил и повинился.
— Прости.
Я ничего не ответила, вернулась к приготовлению ужина, а после нескольких минут молчания спросила:
— Вы были друзьями?
— Да.
— У вас большая разница в возрасте.
— Он не чувствовал себя шестидесятилетним. На этом, наверное, и погорел. Поберёгся бы, дольше прожил. А он думал, что ему всё тридцать. Врачи говорили: шестьдесят, а он их посылал. И спрашивается: кто оказался прав?
— Ты говорил, что у него была любовница…
Антон опустошил свой бокал, а после моих слов лишь рукой махнул.
— Она никто. В «Колесе» танцует. Боре нравилась.
— Настолько, что он на ней умер…
Антон присмотрелся ко мне.
— Не принимай близко к сердцу. Такой уж он человек был. Всё с размахом. — Антон вдруг усмехнулся. — Думаю, он себе другой смерти и не пожелал бы. Правда, годков на двадцать попозже.
Я обернулась через плечо, и поняла, что Антон сидит на высоком барном стуле и меня разглядывает.
— Что смотришь?
Он хмыкнул.
— Ты на мать похожа?
— Чем-то. А что?
— На Борю вроде не похожа, и с Алиской вы разные совершенно. Кстати, как она тебе?
— Она… — Я слова подбирала, одновременно обдумывая. — Она ещё не повзрослела.
Антон даже рассмеялся.
— Это точно. Подзадержалась в капризном семилетнем возрасте.
— Ну, зачем ты так? На семилетнюю девочку она совсем не похожа, думаю, ты спорить не будешь.
— Это ты сейчас о чём?
Мне стало неудобно за свои намёки, они явно были неуместными, и поэтому я лишь дёрнула плечом, продолжая стоять к Антону спиной. Но он и сам догадался, потому что усмехнулся.
— Думаешь, я с ней сплю?
Я головой покачала, отказываясь и надеясь, что мы сменим тему, но Антон не спешил.
— Думаешь, думаешь. И, кстати, зря. Я не любитель незрелых, избалованных девчонок. Хотя, она не прочь, лет с восемнадцати почему-то уверена, что я на ней женюсь.
— Так почему бы тебе этого не сделать? И все твои проблемы решатся сами собой.
— Это какие такие проблемы?
Язык прикусывать было поздно, и я решила выкручиваться.
— Про которые ты мне вчера говорил. Про доли и наследство.
— А-а. Знаешь, Лер, это была бы слишком большая жертва с моей стороны. При одной мысли, что Марина моей тёщей станет, у меня на висках седина пробиваться начинает. — Он голову повернул и пальцем указал. — Вот, видишь? Уже.
Я ложку облизала и рассмеялась.
— Не выдумывай. Хотя, ты прав по поводу Марины Леонидовны, она очень решительный человек.
— Сука она, — сказал вдруг Антон совершенно нейтральным тоном, а я удивлённо посмотрела на него. — Боря бы никогда с ней не развёлся, она его знаешь как держала? — Он кулак сжал и стал его разглядывать. — Вот прямо за одно место и держала. Иначе он бы от неё давным-давно сбежал.
Я непонимающе хмурилась.
— Она… знала про него что-то серьёзное?
— Не знаю, если честно. Боря об этом говорить не любил. Но по бабам ходил, я бы даже сказал, бегал, и этого не скрывал. Вот так они и жили.
Я даже передёрнулась, как от озноба. Потом газ выключила.
— Всё готово. Где есть будем?
— Давай на веранде? Я на стол накрою.
Через десять минут мы уже сидели за накрытым столом, Антон с аппетитом ел, а я лишь попробовал то, что приготовила, и снова пригубила вино. Смотрела на Волгу и думала. Потом спросила:
— А Алиса где-то учится?
— Учится. Она у нас особа творческая, певицей будет, эстрадный вокал. Хотя, я советовал пойти в эстрадно-цирковое.
— У неё хороший голос?
— Лера, у неё куча бабок, на которые покупается продюсер, и снимаются клипы.
— Не может же быть всё так плохо, — не поверила я.
Антон плечами пожал.
— Наверное, не может. Но голос у неё достаточно средненький, правда, её научили им пользоваться правильно, поставили.
— Вот видишь.
— Мне как-то всё равно, мне её не слушать.
Я с минуту наблюдала за тем, как он ест, жуёт сосредоточено, но довольным не выглядит.
— Не вкусно? — спросила я.
Антон очнулся от своих мыслей, на меня взглянул непонимающе, после чего поспешил заверить:
— Очень вкусно.
— Просто ты морщишься.
Он, кажется, удивился.
— Правда?
Я кивнула. А он тут же заверил:
— Это не из-за еды. Правда, вкусно.
— Антон, я просто хотела тебя отвлечь, — призналась я.
— А ты сама чего не ешь?
— Не знаю, наверное, перенервничала.
— Тогда выпей. — Он подлил мне вина. — Давай ещё Борю помянем. — Мы молча выпили, я снова стала смотреть в сторону, на церковную колокольню вдалеке, задумалась, и поэтому растерлась от его следующего вопроса. — Ты никогда не думала встретиться с отцом?
Я моргнула раз, другой, затем головой покачала.
— Почему?
— Сама не знаю. Я второй день об этом думаю, и ответа не нахожу. Наверное, я не чувствовала в этом необходимости. У меня была мама, бабушка, тётки и братья с сёстрами. Целая куча родственников. А отец… Я спрашивала маму, когда помладше была, она не горела желанием рассказывать мне подробности. Одно было неоспоримо и понятно: он нас бросил. На этом мой интерес иссяк.
— Понятно. К тому же, ты девчонка.
— Это тут причём?
— Ну, тебе с мамой было комфортнее.
— Я знала о нём, Антон. В юности я узнала, что он не где-то на просторах нашей родины затерялся, что он никуда не уехал, живёт с нами в одном городе, что у него семья и другая дочка. Признаюсь, что меня это царапнуло, но желания встретиться и посмотреть ему в глаза, так и не возникло. Я видела его по телевизору, и не раз, и ничего не чувствовала. Или приказала себе не чувствовать, не знаю. Он просто был, жил, что-то делал, всем вокруг помогал, кроме меня. А позавчера я снова услышала его имя в новостях, и сказали, что он умер. Это было, как гром…