Зефир в шоколаде (СИ)

— Ты же всё равно не поверишь ничему из того, что я скажу.
Он вдруг вздохнул.
— Поверю, Лера. Вопрос в том, хочешь ли ты говорить.
В общем, вечер закончился ужасно. Никакого открыто проявляемого сочувствия, объятий и поцелуев, что мне были так необходимы, чтобы восстановить душевные силы, и вообще, ни тени понимания на лице любимого мужчины. Он зациклился на имени Антона, я даже в какой-то момент заподозрила Стаса в том, что он своей надуманной ревностью хочет уйти от неприятного от себя разговора об ответственности. И, в итоге, на обратном пути мы вновь поспорили, и машину его я покинула, громко хлопнув дверью. А ведь весь день мечтала о том, что мы проведём вместе ночь, и я почувствую облегчение и долгожданную лёгкость. Но нет.
— Пошли его куда подальше, — страшным шёпотом посоветовала мне Лена, когда утром нас всех собрали в кабинете директора на экстренную планёрку. Перед планёркой я успела поделиться с ней новостями, и она, конечно же, встала на мою сторону. И теперь сверлила Станислава Витальевича негодующим взглядом. Но тот озвучивал последние приказы, пришедшие из министерства образования, и никаких взглядов не замечал. Надо сказать, что он и меня сегодня взглядом едва удостоил. Обиделся. А Ленка обиделась за меня и выдала мне этот совет на ухо, но мне показалось, что ужасно громко, и я поспешила уткнуться взглядом в свой блокнот для записи, притворяясь занятой и внимательной. А ответ ей дала, когда планёрка закончилась, и мы вышли в коридор.
— Боюсь, не придётся посылать. Он и сам сбежит. Точнее, уже.
— Ну и чёрт с ним, Лера. Терпеть не могу нерешительных мужиков. Настоящий мужчина должен появиться, схватить тебя в охапку, а твоего согласия только в загсе спросить, и то, только после поцелуя, пока ты ещё ничего не соображаешь.
Я от души посмеялась.
— А такие ещё существуют?
— Не знаю, не встречала.
— Вот именно.
Придя к столь неутешительному выводу, мы разошлись с ней по классам, но я уверена, что Ленка, как и я, долго ещё размышляла о вселенской несправедливости.
А мои мысли плавно перешли с решительных и готовых жениться несуществующих особей мужского пола на тех, кого было на порядок больше — нахальных, я бы даже сказала наглых. Как Антон. А ещё эгоистов, как Станислав Витальевич. И чувство у меня такое, что эти двое, сами того не подозревая, соревнуются друг с другом, кто скорее меня из терпения выведет.
Вот, например, Антон. Появился перед последним уроком, как ни в чём не бывало, на перемене вошёл в класс, и сразил всех своей улыбкой. По крайней мере, девчонки-десятиклассницы замерли все, как одна, не сводя с него глаз. А я лишь с б?льшим нажимом продолжила стирать с доски уже ненужные формулы, делая вид, что его не замечаю. А он мало того, что улыбкой всех ослепил, так ещё и поздоровался громогласно:
— Здравствуйте, дети! — не оставляя тем самым девчонкам ни одного шанса. Ко мне подошёл и негромко признался: — Всегда мечтал это сказать.
Я взяла мел, методичку и принялась выписывать на доску уравнения для самостоятельной работы. На Антона смотрела украдкой. Усмехнулась после его слов.
— Завёл бы своих парочку, и говорил бы каждый день.
— Мне ещё рано, — ответил он, затем с мыслями собрался и поторопился исправиться, хотя я не совсем поняла для чего: — Но я об этом всерьёз думаю.
— Рада за тебя, — фыркнула я, нисколько не поверив. — Зачем приехал? Я работаю.
Он на класс обернулся, затем отступил на шаг и присел на край моего стола, руки на груди сложил.
— Решил не ждать вечера. Ты у нас, как выяснилось, нарасхват.
— Тебя это удивляет?
— Нет, нисколько. Я просто решил поторопиться и опередить соперника.
Я обернулась на него.
— Какого соперника, Антон?
— Ну, того, в очках. Кто он, директор?
Я тут же шикнула на него.
— Тише ты!
Он смешно вытаращил на меня глаза.
— Что, это секрет? — И тут же ахнул, за что мне его убить захотелось. — Тайная страсть?
— Сейчас стукну тебя учебником.
— В школе я бил учебником по голове девочек, которые мне нравились. Я тебе нравлюсь?
— Нет, ты идиот.
— Этот вывод ни на чём не основан, Лера. — Он откровенно смеялся надо мной.
А я со стола его погнала.
— Ты подаёшь детям дурной пример.
Антон снова на класс обернулся.
— Да какие они дети? Вон лбы какие.
— Тише! Так зачем ты приехал?
Со стола он поднялся, но опёрся на него, и футболка на широкой груди красиво натянулась. Я намеренно отвернулась, хотя Антон пытался старательно перехватить мой взгляд.
— Ты всё ещё не дала мне ответ.
— У меня его нет.
— Врёшь.
Я возмущенно посмотрела, но Антон на моё возмущение никак не отреагировал. Вместо этого спросил:
— Когда ты заканчиваешь?
— Последний урок.
— Я съезжу по делам, вернусь через час, и мы с тобой пообедаем. Идёт?
— Ты всё время меня кормишь.
— Я о тебе забочусь. Чем ты питаешься в этой школе?
— Тем же, что и дети.
— Вот-вот. Так мы договорились?
Я, наконец, посмотрела ему в глаза.
— Ты ведь не оставишь меня в покое?
— Нет.
— Тогда договорились.
Он улыбнулся.
— Немного настойчивости, и ты становишься весьма податливой. Это интригует.
Я отлично уловила неприличный намёк в его голосе, и покраснела. Разозлилась на себя за это, но что могла сделать? Предательский румянец проступил. Антон усмехнулся, а я его укорила:
— Это же школа, Антон.
— Меня никто не слышал. — Он убрал с лица улыбку. — Но ты краснеешь, и люди понимают, что причина тому я.
— Уходи.
— Ухожу. Я позвоню, как подъеду. — Подмигнул мне, направился к двери и оттуда попрощался. — До свидания, дети. Валерию Борисовну не доводить. Я проверю.
Послышались смешки, а когда за Антоном закрылась дверь, и прозвенел звонок на урок, девичий голосок поинтересовался:
— Валерия Борисовна, а это он вас вчера на работу подвозил?
— А он кто?
— Жених, бойфренд?
Вопросы посыпались, как горох, я смущённо кашлянула, после чего строго попросила:
— Давайте закончим разговор не по теме. Посмотрите на доску и послушайте меня. Второй раз повторять не буду.
Зато после урока меня Лена Мамонтова в учительской остановила, а взглянула с намёком.
— Рассказывай.
— И ты туда же, — вздохнула я.
— Куда туда же, Лера? Такой экземпляр… невиданный. И к тебе зачастил!
— Лен, это совсем не то, что ты думаешь.
— Ты понятия не имеешь, что я думаю.
— Боюсь, что имею. Но это семейные дела и не более того. Да и вообще, нужно быть безумной, чтобы с Антоном связаться.
Лена загрустила, но со мной, в итоге, согласилась.
— Ты права. Он по коридору идёт, а вокруг него женщины штабелями укладываются. От двенадцати до шестидесяти.
— Вот-вот.
Но Лена всё-таки заинтересовалась.
— А кто он, вообще, такой?
А я, после секундного размышления, сказала:
— Он хозяин «Чёртового колеса».
Ленка глаза на меня вытаращила.
— Да ты что?! Хотя, знаешь, ему это очень подходит. Настоящий дьявол-искуситель.
С этим я согласилась.
Как мы и договорились, Антон позвонил, и я спустилась к нему. У меня в руках тяжёлая сумка с тетрадями на проверку, а он на незнакомой машине, новенькой и сияющей.
— У тебя целый автопарк, — сказала я ему, передавая сумку.
— У меня всего две машины, но иногда я обкатываю новые модели, прежде чем выставлять их на продажу.
Я ничего не сказала, села в автомобиль и осмотрела салон. А Антон, устроившись на водительском месте, вдруг сказал:
— Надо купить тебе машину.
Я лишь усмехнулась, причём невесело.
— С моей зарплатой только машины и покупать. — Потом поняла, на что он намекает, и сконфуженно примолкла.
— Чем займёшься вечером? — спросил он через пару минут. Загадочно сверкнул на меня глазами. — Опять свидание?
— Нет, — ответила я сдержанно. — Тетради буду проверять.