Мурашка (СИ)

 – Мой счастливый день закончился и я боюсь, что сморожу какую-нибудь глупость... – так и стоит ко мне спиной.
 – Ты идиот? – я и забыл об этих «условностях», связанных с нашими днями рождения. – А у меня наконец-таки началась белая полоса? И что с того? Ты же сам говорил, что не дни нами управляют...
 – Говорил, – оборачивается, а я медленно подхожу к нему, – но сегодня считаю иначе, прости, – вновь отворачивается и продолжает идти.
 – Прости? – вспыхиваю я, – Ты трахал меня, а теперь жалкое «прости»? – отдергиваю его за плечо, разворачиваю к себе, – Том! Ты сдурел? Вчера целый день клеился ко мне, а теперь, когда получил то, что хотел...
 – Прекрати! – вырывает свою руку, – С чего ты вообще такое взял? Билл, я просто устал, вымотался... Я, правда, не хочу тебя обижать, но перестань... Давай просто забудем...
 – Нет, Том! Я тебе сейчас челюсть вырву, понял? Я, между прочим, человек! Ты не имеешь права...
 – Хватит, голова от тебя пухнет... – грубит он и отворачивается, продолжая движение по тропинке.
 А я стоял и смотрел ему в след... Смотрел на удаляющегося человека и не мог поверить, что вчерашний добрый, отзывчивый, невероятно милый и обаятельный парень превратился в это унылое ничтожество! У него даже лицо стало другим. Такое ощущение, что он всю ночь мешки разгружал... Нет, я понимаю, что он устал и все дела, я ведь тоже чувствую усталость... Но мне всего-то надо, чтобы он признал, что я для него не шлюха какая-то...
 – Том, черт тебя дери, стой! – окрикиваю его и в несколько шагов догоняю. Не успевает парень оглянуться, как я валю его на землю, прижимаясь грудью к его спине, и обнимаю за шею, затрудняя процесс его дыхания. – Ты так себя ведешь, так отмахиваешься от меня, будто я твоя очередная шлюшка, которую ты снял на ночь.
 – Билл, я не в настроении, слезь с меня, иначе голову оторву и тут и выброшу! – почти рычит, и я чувствую, как все его тело напрягается, как мышцы каменеют, будто он готовится к броску. Но я далеко не трус, поэтому продолжаю выбешивать парня.
 – Слушай, я, конечно, понимаю, что ты считаешь себя конченным неудачником, но знаешь, мне кажется, что это все на самом деле фигня! И мы оба себе надумали эти условности! У меня вчера был день, который каждый год оборачивается для меня больницей, позором и увечьями! Но вчера... Да, я стал заложником, да, на меня направляли ствол, но это неважно, если вспомнить о том, что благодаря этому дню, я познакомился с тобой!!!
 – Хочешь сказать, что я большая неудача из всех? – он притих подо мной.
 – Хочу сказать, что такой удачи в мой день рождения быть просто не могло! Но это случилось! И теперь я точно уверен, что не существует удачных и неудачных дней, Том...
 – Ты это все говоришь для того, чтобы я опровергнул твои слова о том, что ты повел себя как шлюха, дав первому встречному парню?
 Эта его реплика выводит мою, и без того шаткую, нервную систему в полный вакуум, в котором я могу только рвать и метать.
 Я сжимаю его горло, сильнее наваливаясь на его тело сзади. Я не знаю зачем, и как так случилось, но мы оказались в довольно интересной позе: он на четвереньках, я позади него, тесно прижимаюсь к его телу. Том выругался вслух, но из захвата не попытался освободиться. Наоборот, я почувствовал странное движение: он подался назад, сокращая расстояние между мной и им до минимума.
 – Билл, ты сейчас действуешь, как девка, которую обманули, пообещав отодрать в задницу, а на самом деле трахнули куда надо, лишив девственности!
 – Ты нарываешься! – получился шепот, а я еще сильнее свожу руки на его горле. – Это ты себя ведешь как мудак, которого, что и можно, так это только пожалеть! Ждешь жалость от окружающих, ноешь про свою нелегкую жизнь! – я больше ничего не успел сказать, так как меня опрокинули, повалив в траву. Том попытался навалиться сверху, но я выставил колено, ударяя его прямо в грудь. С грозным шипением парень откинулся назад... Несколько секунд передышки и его новая попытка, я даже не понимаю на что... То ли это не очень удачная драка, то ли... Путь к повторному сексу. А вторая его атака заканчивается тем, что я отбиваюсь от его нападения и ловко укладываю его под себя, устраиваясь между его ног. Прижимаю его руки к траве, вглядываясь в ничуть не злое лицо. Том просто смотрел на меня, разглядывал. Его дыхание сбилось, он часто облизывал губы... А секунду назад он обвил мою талию своими ногами, притягивая к себе еще ближе. Во взгляде Тома я прочитал что-то... Я с таким взглядом у мамы прощение прощу... Он сейчас предо мной извиняется?
 Только когда я накрываю его губы своими, я вдруг понимаю, что мы слишком мало целовались прошлой ночью. И сейчас я восполнял это. Языком скользнул в его рот, глубоко целуя, жадно наслаждаясь его тихими постанываниями мне в рот. А потом он взял инициативу на себя, только углубляя наш поцелуй...
 Я не заметил, как мы взялись за руки, как переплели наши пальцы, теперь целуясь медленно и тягуче. Иногда я останавливался, отрываясь от его губ, но касаясь его лба своим, в такие моменты Том открывал глаза, движением ресниц щекоча мою щеку. Мы смотрели друг на друга, и мне казалось, что ничего лучше и быть не может: он, такой красивый и горячий, только для меня, в моих руках. Я вновь начинал поцелуй, коротко касаясь его языка своим, приоткрывая рот навстречу его ласкам...
 Том прогнулся, когда я как-то неосторожно потерся пахом о его бедро, конечно, мы были оба возбуждены. Губы горели красным, не обещая вернуть свой прежний цвет.
 – Порнушник, – шепчу ему на ухо, продолжая тереться о него, имитируя секс.
 – Мурашка, – прогибается подо мной. Снова. От каждого его такого движения у меня голова с новой силой кружиться начинает.
 – Зануда... – кусаю его за нижнюю губу, он выдыхает, стискивая меня между своих ног, – если ты сейчас не сделаешь со мной этого сам... Я тебя изнасилую.
 – Изнасилуй... – приоткрывает один глаз, будто не смея увидеть разом все мое офигевшее лицо.
 – Извиняюсь за зануду, – шепчу я, последний раз целуя его в подбородок и отрываясь от его горячего тела.
 Я быстро справился с его ширинкой, стягивая его штаны вместе с бельем до самых колен, стянуть это безобразие ниже не позволяла обувь. Его член красиво вырвался из плена одежды, отпружинив и прижавшись к животу, растирая по коже собственную смазку. Головка манила... И я ничего не смог с собой поделать. Под весом его безумного предложения и из-за отсутствия какой бы то ни было гордости, я склонился к его паху, осторожно пробуя на вкус. Но тут же отстраняюсь, понимая (еще что-то понимая!), что делать минет в таких условиях не слишком приятное занятие... Том расстроено хнычет, а я целую его под пупком, успокаивая. Задираю его футболку, целую грудь, лаская языком соски. Собственный стояк приносил только боль, запертый под одеждой он требовал неминуемого внимания. Поэтому мне вновь пришлось отстраниться, вставая на колени и принимаясь судорожно избавляться от собственных штанов.
 Я увидел замечательную картину. Том лежал на спине, склонив голову назад; его ладони скользили по собственному телу, лаская грудь, частенько с силой сжимая соски; порнушник без тени смущения широко расставил ноги, давая полный обзор. С горем пополам я спустил собственные штаны до колен и вновь улегся на моего порнушного. Меня трясло от дурацкого возбуждения, которое теперь даже в висках отбивало набат, заставляя заниматься безрассудными делами. Трахаться с парнем на траве возле бывшего морга – верх романтики.