Улыбнись и умри

 
4
На следующий день я ходил как сомнамбула и никого не слушал. Кажется, у нас была контрольная по грамматике. Кажется, мы играли в спортивном зале в волейбол и мне долбанули мячом по кумполу. Было ли больно? Пришлось ли мне на некоторое время выйти из игры? Хоть убей, не помню.
На уроке музыки мисс Джейке застукала меня за тем, что я с отсутствующим видом пялился в окно. Она решила, что это последствия волейбольной травмы. И даже решила отправить меня в медкабинет. Но я сказал, что со мной все в порядке, у меня ничего не болит, просто я замечтался. Я не стал объяснять, что у меня из головы не идет эта чертова камера, спрятанная в доме Коффмана. Что я думаю только об одном: как проникнуть в дом после ужина? Для этого надо забраться на велике вверх по холму, а там уже рукой подать до заброшенного дома. Потом прокрасться тихонько в нижний этаж и вытащить камеру из тайника в стене.
Я вам докажу, мистер Козий Сор, что в камере — само зло. Докажу, что вы поступили неправильно и нечестно!
Я все думал и думал.
Я докажу этим идиотам, Брайану и Донни, и всем другим ребятам, которые потешались над моим рассказом. Я получу за него пятерку, а не двойку.
Я ломал голову, как все это лучше устроить. И еще я думал о Шери, Майкле и Чиве. Я не винил своих друзей за то, что они сдрейфили. Я и сам боялся. Я обещал себе быть как можно осторожнее.
Я принесу ее в школу, но не буду ни с кого делать снимков. А как доказать мистеру Сору, что камера несет зло?
Я и так и эдак ломал голову. Скажем, я сделаю снимок пустого класса. Или столовой. Или спортзала, когда там никого не будет. И как только мистер Сор изменит мою отметку на пятерку, я тут же отнесу камеру на место. Снова положу ее в тайник. И больше никогда в жизни не притронусь к ней. Так я обещал себе.
После занятий я решил найти Шери. Мы живем по соседству, поэтому возвращаемся из школы вместе. Но ее нигде не было видно.
Я перешел улицу футболя крышку от бутылки, которую нашел на тротуаре. И все думал и думал. Все размышлял над своим планом. Насчет этой камеры.
Я прошел уже полквартала, когда услышал сзади крик:
— Грег! Эй! Грег!
Две лапищи ухватили меня за плечи и круто развернули. Брайан Вебб.
Грег, мы с Донни ходили в дом Коффмана! — заорал он, подмигивая и выпуская меня из своих лап. — Мы нашли твою злую камеру!
Улыбнись! — крикнул Донни. Он навел на меня фотоаппарат и щелкнул.
 
5
Я издал дикий вопль и закрыл глаза от яркой вспышки.
«Теперь со мной случится что-то ужасное, — решил я. — На снимке я буду корчиться от боли. Буду при смерти. В какой-то страшной ситуации. А потом все сбудется!»
Когда я открыл глаза, Брайан и Донни покатывались со смеху и хлопали друг друга по пятерне.
Я уставился на камеру в руках у Донни. Желтая «мыльница». Из тех дешевых игрушек, что на один раз. Это не злая камера. Не та ужасная штука, что в доме Коффмана.
Отличная шутка, парни! — сказал я с сарказмом, а сам мигал, пытаясь отделаться от желтых пятен, мельтешащих перед глазами. — Ну, ребята, развеселили.
Это ты нас развеселил, — парировал Брайан. — Ты такую развеселую телегу гнал нам на английском!
Угу, круто, — поддакнул Донни. — Мы все чуть животы не надорвали.
Я со злостью смотрел на них. Сердце тяжело забилось. Сумо Один и Сумо Два. Две глыбы. Они солнце загородили!
Я понимал, что им хочется развлечься за мой счет. Может, даже довести дело до драки. Только некогда мне было с ними драться.
— Посмотрим, как вы посмеетесь завтра, — пробормотал я, повернулся и двинулся домой.
За ужином я уставился в тарелку. Есть я совсем не мог. Ничего в горло не лезло, словно кишки в узел завязали.
Передай картошку, — попросил меня Терри.
Это не картошка, это репа, — поправила его мама.
Терри пожал плечами.
Все равно. — Он положил себе целую кучу на тарелку и принялся за нее.
Не так быстро, Терри, — испугался папа. — Ты так быстро работаешь вилкой, что даже разобрать не можешь, что именно ешь.
То есть как это? — возмутился Терри. — Я ем ужин!
Мама с папой так и покатились со смеху.
Мы с Терри страшно похожи. У меня такие же пшеничные волосы, зеленые глаза, дурацкая улыбочка. Мы вполне сошли бы за близнецов, не будь он на четыре года старше: ему шестнадцать.
— А куда это ты так торопишься? — спросила его мама.
Терри посмотрел на нее в упор.
Ах, прости, мама, — сказал он, облизывая пальцы. — Мне надо на работу. Сегодня завал спецзаказов. Я обещал мистеру Кремеру поработать внеурочно в лаборатории.
Ты, должно быть, многому научился в области фото за это время, верно? — заметил папа.
— Это точно.
А я подумал: ради бога, только не говорите о фотографии! Ведь я же после ужина должен во что бы то ни стало залезть в этот жуткий заброшенный дом. Мне не хотелось лишний раз думать о фотокамерах и фотографии.
Стул с грохотом отодвинулся, и Терри выскочил из-за стола. Бросил на стол замызганную салфетку пробормотав:
Ну ладно, я побежал. До скорого! — и к двери.
У тебя домашние задания на сегодня есть? — спросила вдогонку мама.
Неа! — прокричал он в прихожей. — В старшей школе домашних заданий не дают!
Входная дверь с грохотом захлопнулась за ним.
— Ну и комедиант, — покачал головой папа. Тут оба вспомнили, что я тоже за столом.
Грег, ты не притронулся к цыпленку! — всплеснула руками мама.
Я по дороге съел мороженое, — соврал я. — Чего-то совсем есть не хочу.
Мы с мамой собираемся после ужина к Алане, — сказал папа. (Алана — это мамина сестра.) — Она все еще не очень хорошо себя чувствует. Пойдешь с нами?
Не могу. На сегодня много задали. Весь вечер придется заниматься."
Вообще-то врать родителям я не люблю, да что тут поделаешь. Сегодня, во всяком случае.
— Как у тебя с отметками за эту четверть? — поинтересовалась мама.
Да, тоже хотел спросить, — подхватил папа, нагнувшись вперед. — Пит и Алиса мне вчера звонили. Спрашивали, приедешь ли ты к ним на лето. Я сказал, что точно будем знать, когда в дневнике у тебя выставят оценки.
Да… в общем, ничего. — Я уставился в тарелку с недоеденным цыпленком и репой, а сам думал: "Ничего будет завтра". А на душе кошки скребли.
Мама и папа встали из-за стола, чтобы убрать посуду.
Пит и Алиса просиди обязательно захватить фотокамеру. Там у них такие чудесные виды.
Может, Терри возьмет для тебя хороший фотоаппарат у себя в магазине? — высказала предположение мама.
Ради бога, хватит о камерах! Я чуть не заплакал, но вовремя прикусил губу.
Я подождал, когда мама и папа укатили к Алане. Потом подождал еще минут десять. Так, на всякий случай. Мало ли что, забудут чего-нибудь и вернутся домой. С ними такое бывает.
В окно светила луна, и было видно, как гнулись деревья. Ночь ветреная. На улице холодно, хотя уже несколько недель, как наступила весна.
Я натянул фланелевую рубашку с длинными рукавами поверх своей безрукавки. Сунул в карман джинсов фонарик и двинулся в гараж за великом.
Дул порывистый и сырой ветер. Я глянул на небо, моля Бога, чтобы не было дождя. Над качающимися деревьями плыла половина луны.
Передняя шина на моем велике была немного спущена, но я решил, что как-нибудь одолею подъем к дому Коффмана.
В доме я всюду оставил свет. С подъездной дорожки дом смотрелся таким ярким и уютным. Я даже на миг заколебался. Захотелось послать камеру к черту…
Но только я уже завелся. Я отчаянно хотел в гости к своим родственникам, а об этом не могло быть и речи, если мистер Сор поставит двойку за мой рассказ.
Я набрал полные легкие воздуху, включил фонарь и нажал на педали.