Дьявол и Ангел

— Я знал, что есть причина, по которой я должен был приплыть в Англию именно сегодня. Джеймс Фаринг, к вашим услугам.
— Благодарю вас за вашу помощь, мистер Фаринг, — ответила Энджел, разглаживая помятую голубую муслиновую юбку. По его одежде и манере говорить ее спаситель, очевидно, принадлежал к высшему классу, но девушка была уверена, что он не посетил ни одного мероприятия этого Сезона. Она непременно запомнила бы встречу с Джеймсом Фарингом.
— Рад был помочь, — ответил он, кивнув. — После вашего храброго спасения… — Молодой человек указал на мастиффа.
— Брутуса, — подсказала Энджел, улыбнувшись.
— Брутуса, — повторил он, — это, кажется, самое меньшее, что я могу сделать для собственного спасения. — Он усмехнулся с сожалением. — Хотя боюсь, что я немного опоздал.
— Никто не убит и никого не съели, так что, полагаю, что вы поспели вовремя.
Мистер Фаринг рассмеялся.
— Могу ли я спросить, что такая молодая леди как вы, делает совсем одна в Дувре?
— Я не одна, — поправила Энджел, виновато оглядываясь в поисках отца.
— Больше не одна. — Он снова усмехнулся ей. — В конце концов, мы же практически обручены, не так ли?
— И после такого короткого ухаживания, — легко парировала она.
— Но зато оно было очень забавным.
Забавным или нет, но если одна из патронесс Олмака увидела бы этот инцидент, то Энджел была вы изгнана из вышеупомянутой ассамблеи до конца жизни. И, кроме того, запоздало припомнила она, леди, особенно та, что помолвлена, не беседует с незнакомыми мужчинами.
— Извините меня. Я должна идти.
Она потянулась за поводком Брутуса, но мистер Фаринг покачал головой.
— Пожалуйста, позвольте мне завершить свою несколько жалкую попытку спасения, — попросил он, и знаком предложил ей показывать дорогу.
— Вы уверены? — с сомнением спросила Энджел, испытывая облегчение от того, что ей не придется тащить мастиффа через весь пирс.
— Это доставит мне большое удовольствие. — Молодой человек зашагал рядом с ней, Брутус трусил с другой стороны.
Незнакомец хромал.
— Это я… мы… сделали это? — с тревогой поинтересовалась девушка.
Джеймс Фаринг поморщился.
— Нет. Это результат совершенно другого спасения.
— Значит, вы часто приходите на помощь к ошеломленным и озадаченным женщинам? — легко парировала она.
— Только к таким же бесспорно очаровательным, как вы. Вы — ангел  [1].
Энджел хихикнула.
— И как вы узнали об этом, мистер Фаринг? — спросила она, приподняв бровь.
Мистер Фаринг выглядел сбитым с толку, но прежде чем он смог ответить, появились лорд Пенстон и ее отец.
— Джеймс Фаринг, — вскричал барон, протягивая руку. — Джейми, как я рад видеть тебя. Знаешь ли, в «Уайтс» принимали ставки на время и место твоей кончины.
Джеймс Фаринг вернул рукопожатие, но в этот раз его улыбка не коснулась глаз.
— Старина Бони попытался прикончить меня, это наверняка, — ответил он. — Будет замечательно вернуться домой. — Он бросил взгляд на ряд экипажей, ожидавших пассажиров у края многолюдного пирса. — Однако, кажется, что мой транспорт не прибыл. — Молодой человек помрачнел. — Похоже на то, что мне придется нанять экипаж.
Итак, он сражался вместе с Веллингтоном. Основная часть армии возвратилась в Англию почти месяц назад, и Энджел не могла представить, что он мог все еще делать во Франции. Мистер Фаринг не носил военной формы, а был одет в отлично скроенный серый сюртук и бриджи и пару ботфорт превосходного качества, идеальный глянец которых в настоящее время портил отпечаток большой собачьей лапы.
Энджел посмотрела в направлении магазинов и увидела, как ее мать и баронесса появились из дверного проема и направились к ним. Затем она опустила взгляд вниз на счастливого, прерывисто дышащего Брутуса. Как бы девушка не объясняла причину, ее мать все равно будет в ужасе от нового приобретения дочери и от ее последующего поведения, и не сомневалась, что ей придется выслушивать лекцию о своей безответственности и импульсивности всю дорогу до Лондона.
— Вы должны поехать с нами, — весело предложила она, избегая испуганного взгляда отца. Присутствие в карете гостя сотворит чудеса и сведет тирады матери к минимуму.
— Это верно, — услужливо вторил ей барон. — У Томаса отличная упряжка. Лучше, чем какая-то чертова наемная кляча. — Дородный мужчина посмотрел на отца Энджел. — Черт бы побрал меня и мои манеры. Просто я очень удивился, увидев тебя живым, парень. Это Томас Грэм, граф Найстон, и его дочь, Анжелика. Томас, это Джейми Фаринг, маркиз…
— Джеймс, — Джеймс Фаринг, маркиз Чего-то-там, прервал его. Он пожал руку ее отца. — Мы встречались, я полагаю?
— Да, несколько лет назад, — быстро ответил отец Энджел. — У меня так и не было возможности выразить свои соболезнования по поводу кончины вашего отца. Он был хорошим человеком.
Маркиз кивнул.
— Да, это так. Благодарю вас.
Найстон бросил взгляд на свою дочь.
— Видел, что произошло. Благодарю вас за помощь моей Энджел. — Несмотря на его слова, он не выглядел довольным, и Энджел гадала, что вывело отца из себя: Брутус или ее приглашение.
— Рад был помочь. — Веселая улыбка вернулась на губы Джеймса Фаринга и в его глаза. — Так вы на самом деле Ангел.
Ее мать и леди Пенстон подошли к ним, за ними следовала еще одна груда свертков. Беспокойный взгляд матери на их нового знакомого был еще более красноречивым, чем у ее отца, и Энджел на мгновение задумалась, не вовлечет ли ее маркиз в еще большие неприятности, чем это могла сделать собака.
Маркиз кивнул дамам и подошел ближе к Энджел.
— Если вы меня извините, — произнес он, очевидно, ощутив, что его присутствие менее желательно, чем его уверяли. — Мне лучше отправиться в путь. — Он предложил девушке конец поводка, его глаза встретились с ее глазами, когда их пальцы соприкоснулись.
Отец Энджел откашлялся.
— Моя дочь права. Мы будем рады, если вы присоединитесь к нам, — предложил он. — Как уже сказал Пенстон, хотя мои лошади могут и не отвечать вашим стандартам, но у моей кареты рессоры значительно лучше, чем у наемного экипажа.
— Твоя упряжка великолепна, отец, — с негодованием вмешалась Энджел. В конце концов, она сама помогала выбирать ее.
Ее отец улыбнулся.
— Но мы же говорим о человеке, который владеет одной из самых замечательных конюшен в Англии. — Он указал маркизу на экипаж. — Милорд?
— Я, ах… — Джеймс бросил взгляд на Анжелику и слегка улыбнулся. — Я буду вам благодарен. — Он жестом указал себе за спину. — Только позвольте мне взять мой багаж.
— Я удивлен, что он вообще может стоять, — пробормотал барон, пока маркиз хромал обратно по направлению к концу пирса.
— Почему вы так говорите? — спросила Энджел.
— Его позиция при Ватерлоо была захвачена противником, — ответил Пенстон, — и он оказался достаточно безумен, чтобы остаться на месте и удерживать её. Сначала ходили слухи о том, что он мертв, затем — что он жив, но потерял руку и ногу. Этому парню дьявольски повезло.
Барон и баронесса направились к своему экипажу, пока ее отец рассказывал матери о том, как Энджел спасла Брутуса, и помогал им обеим сесть в карету. Брутус без уговоров запрыгнул туда же и улегся у ее ног. Камелия, леди Найстон, уставилась на животное; потом, очевидно, ощутив, что есть нечто более важное, требующее ее внимания, повернулась к своему супругу.
— Томас, я не могу поверить, что ты предложил этому человеку подвезти его в нашем экипаже до Лондона, — резко проговорила она.
Найстон наклонился в экипаж.
— Он спас Энджел от того, чтобы ее протащили по всему Дувру, Кэмми.
Эти слова заставили Камелию перевести взгляд на дочь.
— Это верно, юная леди. Я не знаю, для чего мы беспокоились и нанимали для тебя бесконечную череду гувернанток, когда ты, кажется, не можешь даже на две минуты запомнить, как следует вести себя леди. Я содрогаюсь при мысли о том, как отреагировал бы Саймон Тэлбот, увидев тебя в такой ситуации. Теперь, возможно, ты понимаешь, почему мы настояли на том, чтобы подождать год до твоей свадьбы, и почему мы воздержались от объявления о помолвке. Это возмутительное поведение должно прекратиться. А эта… собака должна уйти.