Дженнифер и Ники

Да, именно с кошками. Теперь все, что осталось сделать, это найти их. Я сделала много снимков, но пока не фотографировала Ники. По утрам я езжу по острову в поисках кошек: диких и домашних. (Видишь, я все такая же сумасшедшая.)
Только что вошли Алэн и Ники. Потом продолжу…
Гавань Лас-Куэвас
Тринидад
18 ноября 1981 года.
Дорогая Марина!
Я действительно очень хочу, чтобы ты была здесь и познакомилась с Алэном и Ники и с этим великолепным Тринидадским принцем, их воспитателем.
Я думаю, я влюблена во всех троих.
Я расскажу тебе, как все случилось, когда мы встретимся. Сейчас просто поверь, что я живу полной жизнью. Я стала другим человеком, не спрашивай, что это значит. Я сама еще не до конца поняла.
Я вовсе не хочу заинтриговать тебя. Я уже вижу, как бы бросаешься к телефону, чтобы спросить у подруг, что же я могла иметь в виду. Не читай никому это письмо. Иначе ты погубишь меня.
Знаю, это звучит странно, но я здесь, и ты даже не представляешь, в каком я восторге: жара, влага, джунгли, люди (здесь, как на базаре, можно встретить любую нацию! Конечно, большинство — негры, но есть и восточные индусы в своих сари, мусульмане в фесках, даже сикхи с тюрбанами на головах), а главное — солнце.
Вчера Джон возил нас в одно местечко, к югу отсюда, под названием Зибария, где мы могли смотреть сквозь поток, по-моему, он называемся Пасть Змия, и видеть зеленую выпуклость Венесуэлы. Я вдруг поняла, что, если плыть на юг, можно на лодке добраться до Южной Америки.
Как ты уже могла заметить, я просто влюблена в этот остров, как и в тех, кто привез меня сюда. Но тебе, наверное, будет интереснее узнать о них самих. Я до сих пор не говорила о них, потому что не могу найти нужных слов, чтобы выразить то, что чувствую. Лучше я пришлю тебе пленку, которую я отсняла недавно.
Подожди, Алэн говорит, что мы сейчас едем на пикник в джунгли!
20 ноября, 1981 года
Тобаго
Драгоценная Марина!
Уже почти День Благодарения, и так как я не могу провести его рядом с тобой, попытаюсь хотя бы закончить (наконец) это письмо и самолетом отправить его туда, что мы в шутку называем здесь «цивилизацией».
«Здесь» я имею теперь в виду «Тобаго», еще один остров, где не так влажно, как в Тринидаде, и Джон Гамильтон привез нас на побережье, неподалеку от Бухты Бойца, где мы живем на вилле и каждый день проводим на пляже. (Я по-прежнему сохраняю остроту чувств.)
Здесь в основном живут негры. Они строят дома на сваях и изумительно владеют техникой резьбы по дереву, их произведения здесь можно встретить повсюду. Поражает их мудрость и чувственность.
Ладно, ладно, довольно путевистики, как ты это называешь (я слышу, как ты произносишь это слово). Ты хочешь знать, что я делаю на тропическом острове в обществе двух мужчин и женщины, когда в Манхэттэне приближается Рождество? Хорошо. Я постараюсь тебе объяснить. Может быть, если я попытаюсь доверить бумаге некоторые свои мысли, ты убедишься, что я еще сохраняю остроту чувств, хотя временно они отошли на второй план. Пожалуй, я и сама смогу в этом убедиться.
Самое главное, чему я научилась от Ники и Алэна, это поступать по наитию. Я имею в виду, что мне это никогда не удавалось до встречи с ними. Ты же знаешь, все должно быть рассчитано и выверено по времени от разговора с друзьями до главного снимка. Теперь я просто делаю то, чего мне хочется в данный момент. Я могу быть здесь непредсказуемой.
Чем я занимаюсь здесь, кроме секса? Ныряю и наблюдаю за рыбами. Ловлю омаров на рифах при лунном свете. Хожу к пещере Робинзона Крузо, что возле Пиджен Пойнт. И еще раз занимаюсь любовью.
Смею тебя заверить, что образ немедленного удовлетворения очень соблазнителен. Ники и Алэн привыкли воплощать любую свою фантазию, так что с тех пор, как я встретила Ники в Стэнхоупе месяц назад, я чувствую себя как на карусели.
Их единственный авторитет Джон Гамильтон. Он своего рода гений и делает все возможное. В конце концов, это его остров, здесь он король. Мы имеем все, что пожелаем. Но через некоторое время пребывания здесь тебе уже так мало нужно…
Сейчас Ники лежит в гамаке, потягивая сок из кокоса, который ей только что принес Алэн. Вообще-то мы сейчас на пляже, люди строят замки из песка, курят травку, чувствуя себя свободными и… немного помешанными.
Ну как я могу описать этих развратных детей? Алэн абсолютно независим и никому не подчиняется, разве только Джону. Я до сих пор не видела, чтобы кто-нибудь преобразовал до такой степени само понятие мужественности и сексуальности. Для него не существует преград, в чем я могла убедиться, и это делает его свободнее всех, кого я когда-либо встречала. По правде говоря, он испорчен, но так прекрасен, что это не имеет значения.
Ники, как ты знаешь, была топ-моделью. Ведущие агентства, а таких было немало, поскольку она очень темпераментна, рассылали ее карточки по всему миру. (Даже в здешнем супермаркете она наткнулась на собственное изображение на потертом рекламном плакате.) Большую часть времени мы проводим как сестры, но иногда она устраивает мне сюрпризы. Я в восторге от ее быстроты и непредсказуемости. Вчера вечером у нас была пирушка на берегу моря. Зажарили поросенка, потом сидели на песке и пили ром. И вдруг ей вздумалось изображать дочь Нептуна, богиню волн.
Она кинулась к кромке воды, Алэн за ней, оба голые, ибо Алэн как раз держал в объятиях чернокожую местную девушку, когда услышал про затею Ники; она заплыла довольно далеко, а лунный свет ярко освещал поверхность океана, делая ее серебристо-зыбкой. Он бросился в воду и поплыл за ней, еще трое мужчин последовали его примеру. Четверо мужчин настигли ее, вытащили на берег и положили на песок, а потом вернули к жизни при помощи грандиозного сексуального действа, что оказалось куда эффективнее традиционных способов!
Да, она маленькая шлюшка, но я ее обожаю. Да, он эгоистичный монстр (временами), но он мне безумно нравится. Джон Гамильтон — их гувернер, но я просто боготворю его.
Джон Гамильтон поистине душа этого острова. Он сам бы так не сказал, но я уверена, что каждое дерево, которое растет здесь, он считает своим братом из другой жизни. Когда он возит меня по острову на своем джипе, я чувствую себя супругой короля.
В общем, я могу продолжать еще долго, но думаю, лучше остановиться. Надеюсь, что моя болтовня поможет тебе понять мой теперешний строй мыслей. Хотя, может быть, то, что я сейчас переживаю, вообще невозможно изложить в письме.
У меня все отлично, мы классно проводим время. Вот сейчас я испытываю на себе непредсказуемость Армитаж.
Теперь готово. Алэн говорит, что на берегу есть одно место, которое он хотел бы мне показать. Надеюсь, это только повод, чтобы остаться со мной наедине.
Целую и люблю.
Д.
 8 
 
В открытые окна спальни повеяло соленым бризом с юга, со стороны Венесуэллы. Дженнифер проснулась от послеобеденного сна, все еще ощущая пряный запах полудня и воображая, что он доносится с дельты реки Ориконо, которая была совсем недалеко.
Она чувствовала себя отдохнувшей. Пока она спала, прошел дождь, но теперь опять светило солнце, и ничто, кроме капелек влаги на листьях высоких пальм, не напоминало о непогоде. Где-то в зеленых зарослях за домом птичка вновь и вновь повторяла свою песенку: «Говорил ли? Говорил ли?» Она надела через голову белую кружевную сорочку, расправила ее на своей упругой груди и вышла на веранду. В воздухе порхали птицы, добывая нектар из сотен пышных экзотических цветов, названия которых она не знала, эти цветы были столь сочными и пестрыми, столь полными жизни, что казалось, принадлежали кисти Джорджа О’Кифе.