Холодные дни

Но это все равно происходит.
История полна таких примеров. Как правило, люди не слишком хорошо управляются с полученной властью. И едва только ты подумал, что справишься с этим лучше других – ты сделал первый шаг.
– Такова реальность, Сарисса, – я говорил тихо. – Я Зимний Рыцарь. Я пользуюсь благосклонностью и полным одобрением Мэб. И я могу делать все, что мне, черт подери, заблагорассудится. А отчитываться не буду ни перед кем, кроме нее.
По телу девушки прошла дрожь.
– Стоит мне захотеть, – продолжал я тихо, – стоит только пожелать теб… поступить с тобой как угодно, я могу это сделать. Прямо сейчас. Ты не сможешь мне помешать, и, черт побери, не сможет никто другой. Я целый год пролежал на спине, и теперь, когда снова могу двигаться, м-м-м… все затаенные желания и позывы вопиют и требуют действий. По сути, Мэб, скорее всего, послала тебя ко мне, чтобы увидеть, что я с тобой сделаю.
Маска симпатии исчезла с лица Сариссы, сменившись выражением настороженного равнодушия.
– Да. Конечно, именно для этого, – Сарисса поменяла руки, – теперь нижняя лежала на верхней, но проделала это очень аккуратно, словно боялась помять платье.
– Я прекрасно знаю, какую роль она уготовила мне, сэр Рыцарь. Моя роль… – Губы ее скривились. – … находиться в вашем полном распоряжении.
– Ну что ж, – сказал я. – Понятно, этому не бывать.
Ее глаза слегка округлились, но она оставалась неподвижной.
– Прошу прощения?
– Я не Ллойд Слейт, – ответил я. – Я не один из ручных монстров Мэб, и скорее сдохну, чем позволю ей превратить себя в одного из них. Ты была добра ко мне и помогла преодолеть очень тяжелый отрезок моей жизни, Сарисса. Я никогда не забуду этого. Даю слово.
– Не понимаю, – сказала она.
– Очень просто, – пояснил я. – Я ничего не возьму у тебя силой. Не заставлю тебя делать что-то, если ты сама того не захочешь. Все. Точка.
Произнося все это, я никак не мог прочитать выражение ее лица. В нем мог быть гнев или подозрительность, страх или сомнение. Что бы ни пронеслось в ее мыслях, отразившись на лице – мне не удавалось это «что-то» распознать.
– Ты мне не веришь, – сказал я. – Ведь так?
– Треть жизни я провела внутри Арктис-Тора, – сказала она и отвернулась. – Я никому не верю.
В этот момент я подумал, что мне никогда не встречалось столь очаровательное и столь безнадежно одинокое существо. Треть жизни при Зимнем Дворе? И при этом сохранить способность к сочувствию, дружелюбию и заботливости! Наверняка она повидала многое, сталкивалась с уродством, которое большинству смертных трудно даже представить – Ансийли [10] бесконечно изобретательны по части своих развлечений, а любимые их игры всегда были отвратительны и жестоки.
И вот она предо мной – и перед лицом судьбы, которой страшилась еще с детских лет: быть отданной на съедение монстру. Судьбы, которой она спокойно смотрит в лицо. Продолжая строго контролировать себя, при этом умудряясь и ко мне относиться с неизменно присущей ей теплотой. Было ясно, что силы ей не занимать – а сила всегда привлекала меня в женщинах. Как и отвага. Как и безупречное изящество при любом давлении обстоятельств.
Эта девушка действительно могла мне понравиться.
И, конечно, именно поэтому Мэб выбрала ее – соблазнить меня, заставить отказаться от собственных идеалов ради того, чтобы овладеть ею. И как только я сделаю этот шаг, она примется разбрасывать передо мной все новые и новые приманки, подсаживая меня на иглу удовольствий. Мэб есть Мэб. В ее намерения не входило, чтобы ее Рыцарь был в ладах с совестью.
Значит, она планировала отравлять меня по чуть-чуть, понемногу. И стоило мне злоупотребить своей властью над девушкой, Мэб немедленно воспользовалась бы моим чувством вины и отвращения к самому себе, чтобы подтолкнуть к следующему шагу, а потом еще и еще дальше.
Мэб – хладнокровная, безжалостная стерва.
Я отвел взгляд от Сариссы. Я хотел уберечь ее – и прежде всего от самого себя.
– Ясно, – сказал я. – По крайней мере, отчасти. Мой первый наставник тоже не был мистером Дружелюбие.
Она кивнула, но кивок был лишь знаком, что она слышит меня, а не выражением согласия с моими словами.
– Ладно, – сказал я. – Неловкое молчание никуда нас не приведет. Так, может, расскажешь, что мне стоило бы узнать на сегодня?
Девушка взяла себя в руки, и прежние изысканные манеры вернулись к ней.
– Мы войдем предпоследними, перед Королевой. Она представит вас двору, за сим последуют банкет и развлечения. После банкета вам нужно будет пообщаться с придворными и дать им возможность познакомиться с вами.
– Таков протокол? Вроде семейного ужина в День благодарения?
Ее глаза на мгновение просияли живой улыбкой, при виде которой я даже не затрепетал. Ну вот ни капельки.
– Не совсем, – ответила девушка. – Есть два закона, которым обязаны следовать все под страхом смерти.
– Всего лишь два? И как же адвокаты двора Ансийли зарабатывают себе на жизнь?
– Первый, – сказала Сарисса, проигнорировав мою попытку сострить. – Запрещается пролитие крови на плиты двора без прямого и явного разрешения Королевы.
– Никакого убийства без монаршего кивка. Понятно. Второй закон?
– Никто не смеет обращаться к Королеве без ее прямого и явного разрешения.
Я фыркнул.
– Серьезно? Потому что я не мастер держать рот на замке. Точнее, я физически не способен молчать. Вероятно, это во мне еще с нежного возраста. Читала ли ты комиксы о Человеке-пауке, когда тебе было…
– Гарри, – сказала Сарисса, и голос ее внезапно напрягся. Она обхватила ладонью мою руку, а в ее тонких пальцах обнаружилась сила стальных прутьев. – Никому не разрешается обращаться к Королеве, – произнесла она напряженным шепотом. – Ни-ко-му. Даже Леди Мэйв не осмеливается нарушать этот закон.
Ее передернуло.
– Я видела последствия проступка. Нам всем доводилось их видеть.
Я поморщился и какое-то время смотрел на ее ладонь. А затем кивнул:
– Хорошо. Я понял.
Сарисса медленно выдохнула и кивнула в ответ.
Вот тогда-то дверь, которой я до тех пор не замечал, открылась в центре того, что до этого момента выглядело точь-в-точь как стена. С противоположной стороны двери возник Кот Ситх и, подчеркнуто игнорируя меня, поднял взгляд золотых глаз к Сариссе:
– Пора.
– Прекрасно, – ответила Сарисса. – Мы готовы.
Я поднялся и предложил Сариссе свою руку. Она тоже встала, и я взял ее под локоток. Я почувствовал быстрое пожатие девичьих пальцев на своем предплечье, и мы повернулись, чтобы проследовать за Котом Ситхом вниз по коридору.
Сарисса плотнее придвинулась ко мне и прошептала:
– Вы ведь знаете, что это?
Я тихо проворчал:
– Конечно. Моя первая прогулка по тюремному двору.
 
Глава 4
 
Ситх вел нас вниз по следующему проходу, гораздо более темному, чем все предыдущие, и во мраке я уже не видел малка. Вместо этого очень слабое свечение в виде отпечатков кошачьих лап начало исходить от пола, давая достаточно света, чтобы как-то продвигаться дальше. Я чувствовал, что идущая рядом со мной Сарисса становится все более напряженной, но она не произносила ни слова. Разумно. Какая бы тварь ни выскочила из тьмы, чтобы сожрать нас, только слух предупредил бы нас о нападении.
Звук наших шагов изменился, и я понял, что мы вышли на большое открытое пространство. В то же мгновение светящиеся отпечатки лап перед нами исчезли.
Я резко остановился, прижав Сариссу к себе. И снова она не издала ни единого звука, кроме резкого короткого вдоха.
Секунда за секундой пролетали в тишине.
– Ситх, – сказал я негромко. – Барахло ты, а не проводник. И мне плевать, какого размера у тебя тень.
Мой голос эхом отразился от стен, но, сколько я ни ждал, Ситх так и не объявился. Через несколько секунд я вытащил свой амулет из кармана смокинга.