В стране любви

Когда печальный рассказ подошел к концу, и Рейчел замолчала, Лили, глубоко вздохнув, поднялась на ноги и нажала кнопку звонка, вызывающего миссис Рейнолдс.
— Нам обеим не помешает крепкий чай, — сказала она и, несмотря на видимое спокойствие, в голосе ее было что-то, позволяющее Рейчел думать, что Лили восприняла услышанную историю совсем не так безразлично, как кажется. — А потом, когда вы достаточно успокоитесь, я кое-что расскажу вам о своем сыне. То, что я не рассказывала никому и никогда в жизни.
Лили давно ушла, а Рейчел, свернувшись клубочком в кресле и бездумно уставившись в пространство, все пыталась разобраться во всем, что только что услышала. Откровения матери Гейбриела казались настолько невероятными, что трудно было в них поверить, а в особенности тому, как это может повлиять на всю ее жизнь. Она до того ушла в свои мысли, что не слышала шум подъехавшей к дому машины, и обнаружила присутствие в доме Гейбриела только тогда, когда он с ней заговорил.
— Рейчел? — В его голосе слышалось беспокойство. — Что ты делаешь дома в такое время дня?
Подняв голову, Рейчел встретилась с ним взглядом. Гейбриел выглядит измотанным, с грустью подумала она. Одетый во все черное, только подчеркивающее его бледность, он, казалось, находился на грани полного истощения. Нет, она не может выложить ему все вот так сразу, без подготовки.
— Я просто задумалась, — осторожно ответила она. — Где ты был?
— Выходил, — бросил он и, увидев, что столь короткий ответ не удовлетворил Рейчел, добавил почти сердито: — Гулял вдоль реки, пытался собраться с мыслями. Потом пошел к Кэсси. Необходимо было поговорить с ней, извиниться за те страдания, которые я ей причинил.
— С ней все в порядке? — В голосе Рейчел звучало искреннее беспокойство. Она сама пережила в жизни вполне достаточно, чтобы понимать, что творилось сейчас в душе Кэсси.
— Она справится. Мне кажется, Кэсси давно поняла, что из нашего брака ничего хорошего не выйдет, что она не будет в нем счастлива. Глубоко в душе мы оба чувствовали, что не подходим друг другу, и у нее хватило смелости разорвать наши отношения, пока дело не зашло слишком далеко.
— Она замечательный человек, — сказала Рейчел абсолютно честно. — И заслуживает счастья. Кое в чем она походит на твою мать.
— Мою мать?
Что-то промелькнуло в его глазах. Недоумение? Беспокойство? Она так и не смогла понять, что именно.
— Когда ты видела мою мать?
— Она была здесь сегодня днем. Неожиданно решила вылететь раньше и пришла сюда в надежде найти тебя. Мы долго разговаривали.
— О чем именно?
— В основном о тебе. И немного о ее взаимоотношениях с Грегом. Она оставила тебе письмо.
Нахмуренные брови выдавали сомнения и озабоченность Гейбриела.
— Письмо? Но зачем?
Нелегко было казаться спокойной, когда единственное, чего хотелось Рейчел, это вскочить с кресла, сунуть письмо ему в руки и попросить скорее прочитать его. А еще лучше самой рассказать ему все.
Но нужно было действовать осторожно. Она не была уверена в том, что Гейбриел может выдержать очередное потрясение, какими бы хорошими не были новости.
— Лучше возьми письмо и прочти.
Она протянула ему белый конверт.
Лили считала, что это будет наилучшим способом открыть правду. Значительную часть своей жизни Гейбриел прожил в полном неведении о своем происхождении, и ему будет нелегко неожиданно узнать истинное положение дел. Письмо позволяло сделать это постепенно, кроме того, являлось реальным, осязаемым вещественным доказательством.
Тогда Рейчел согласилась с этим решением. Но теперь разрывалась между желанием следовать совету Лили и стремлением как можно скорее выложить Гейбриелу всю правду. Если он будет и дальше смотреть на это письмо так, будто не понимает, что от него требуется, она просто не выдержит и закричит.
— Ну, возьми же его! — сказала она напряженным тоном и сунула конверт в его руку. — Возьми и прочти! Тогда ты поймешь, о чем я говорю.
Вновь устало посмотрев на нее, он сделал так, как ему велели. Вскрыв конверт, он вынул оттуда лист бумаги и быстро просмотрел написанное. Сердце Рейчел сжалось от чувства симпатии к Лили, с таким трудом подбиравшей слова, пытавшейся найти единственно верные, а теперь их чтение заняло у него так мало времени.
Она точно уловила момент, когда Гейбриел дошел до кульминационного места в истории матери. По его реакции стало ясно, что новость подействовала на него не менее сильно, чем на нее. Склоненная темноволосая голова резко откинулась, потом глаза его вновь впились в поразившие его строчки.
Не отрывая взгляда от письма, Гейбриел нащупал ближайшее к себе кресло и опустился в него, явно в который уже раз перечитывая одну и ту же страницу Затаив дыхание и стиснув кулаки так, что ногти впились в мякоть ладоней, Рейчел наблюдала за ним, пока он не дочитал до конца.
Внезапно Гейбриел опять поднял голову и испытующе взглянул ей в глаза.
— Что все это значит?
— Именно то, о чем там написано.
— Но…
Глаза Гейбриела затуманились, он недоверчиво покачал головой.
— Рейчел, в письме сказано, что моя мать знает, что ты…
— Что я дочь ее мужа, — утвердительно кивнула Рейчел. — Я сказала ей это. Но там также говорится и о том, что ты не сын своего отца.
Ноги, и так дрожащие, теперь грозили окончательно подвести ее, и Рейчел, присев на подлокотник кресла рядом с ним, указала пальцем на нужные строчки.
Лили призналась, что еще в самом начале супружеской жизни узнала о неверности Грега и была так оскорблена, что почти решила, что если уж не в силах ничего с этим поделать, то в состоянии хотя бы сыграть в ту же игру. Но тут она встретила мужчину совершенно другого сорта.
Итальянец, ненадолго приехавший в Англию, был гораздо старше ее, и обращался с ней так трогательно и нежно, что Лили влюбилась в него до безумия. Чувство оказалось взаимным, и они уже планировали пожениться. Для этого Лили надо было развестись и уехать жить в Италию.
Но пока она собиралась с духом, чтобы сообщить о своем решении мужу, вмешалась судьба, и ее любовник внезапно умер от инфаркта, а через неделю Лили обнаружила, что беременна Гейбриелом. Рейчел вновь заглянула в письмо.
«Я всегда знала, что ты сын Анджело, поэтому-то и назвала тебя Гейбриелом, на большее у меня не хватило решимости. Но для полной уверенности сделала анализ на ДНК, ты был тогда еще совсем маленьким. Результаты анализа неопровержимо показали, что ты не ребенок Грега Тернана…»
Но к этому времени Лили с Грегом примирились. Веря в свое отцовство, он поклялся в том, что станет другим человеком, и что теперь все пойдет совсем по-иному. Зная, что ей никогда уже не найти такого счастья, как с Анджело, мать Гейбриела осталась замужем за Грегом, храня секрет про себя, и ни разу не открылась никому, даже самому Гейбриелу… до сегодняшнего дня.
— Так, значит, когда мой отец… когда Грег провел те анализы… — Гейбриел все еще никак не мог поверить тому, что только что узнал.
— Они доказали только, что он мой отец, но ни у кого и в мыслях не было сомневаться в том, что ты его сын.
— Интересно…
Гейбриел нахмурился, сосредоточено глядя куда-то за окном.
— В письме, которое отец прислал мне в Америку… в котором сообщал о том, что решил поступить по справедливости и оставить тебе законную долю своего состояния… он написал кое-что еще. — Он помассировал пальцами виски, как будто пытаясь снять головную боль, мешающую ему вспомнить все детали. — «Рейчел — моя дочь, Гейбриел, и я позабочусь о том, чтобы она получила то, что принадлежит ей по праву. Это самое главное. Нам ведь не надо, чтобы люди совали свой нос в дела, которые их не касаются»
— Может быть, потому Грег ничего мне не сказал. Если он подозревал, что ты не его сын, хотя и вырос, будучи абсолютно уверенным в этом, тогда вряд ли у него могло возникнуть желание давать кому-нибудь возможность ворошить эту историю.