Денег нет, но ты держись! (СИ)
- Можно сразу двух, потому как один не управится! А лучше - трех! - деловым тоном продолжила доморощенный антикризисный менеджер «из народа».
Верно подмечено. Один не справиться, это точно! Сразу два! Да что там мелочиться! Стадо быков осеменителей в моей комнате! Ползание на полусогнутых вдоль стеночки - это мое любимое занятие, если вы не в курсе!
- ... удобрения мы будем складывать в подвал. У вас тут есть чердак? Если есть освобождайте сразу, потому, как там будет сушиться сено...
Мамочки! Какое сено, какой чердак? Я сейчас точно чердаком двинусь. Она вообще в своем уме? Здесь есть, кто-нибудь нормальный?
- Хорошо, я учту вашу идею. Я очень рада, что вы проявляете такую заинтересованность в судьбе Арианона. Спасибо вам за ваше конструктивное предложение... - проговорила я, чувствуя себя главврачом психбольницы, - Но бизнес план в следующий раз прошу подавать в письменном виде!
- Хорошо! Я все запишу и сразу узнаю, почем сейчас молоко... - согласилась женщина, уходя. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не принять следующего посетителя. Разодетый, как петух, с клинообразной бородкой мужчина держал в руках стопку бумаги.
- Я - известный поэт! Все меня называют Барон Баран! Я взял себе этот псевдоним, потому что показывает мое упорство в достижении цели и благородные душевные порывы! Я прошу вас, Принцесса, издать мои стихи за счет короны! Такой талант, как я заслуживает этого! - пафосно заявил Барон Баран.
- А что за стихи? - живо поинтересовалась я.
- Я зачитаю Вам свой последний стих, который я написал в вашу честь! - громко сказал поэт. Ух-ты! Мне еще никогда не посвящали стихи!
- Полупьяные лягушки громко бьют колокола, поднимайте все подушки, где зима белым бела! В черном озере купаясь, мокрый гусь кричит: «Ура», потому что в моем сердце стонет жирная игла! Вечность пахнет словно слезы, на следах чужой весны. И причудливые позы отразились от луны... Ты дородная Принцесса, как корова весела. Мы с тобой рыдаем вместе, вспоминая труп осла, - закончил свое творение непризнанный гений и замер, очевидно, в ожидании аплодисментов. Да что там аплодисментов? Оваций!
А теперь еще раз и помедленнее... Я записываю... Над трупом кого мы рыдаем? Я весела как кто? И почему это я дородная? Да у меня тут кожа да кости! Либо я чего- то не понимаю в поэзии, либо он. Портрет Пушкина упал на пол, а по стене, где он висел, поползла трещина. Я поняла, что люблю поэзию, а вот поэтов - выборочно.
- Вам нравится? - спросил ради приличия Баран, не сомневаясь в том, что этот рифмованный шедевр произвел на меня колоссальное впечатление!
- Очень... - выдавила я, мысленно содрогаясь от таких метафор. Ах да, и ослика жа-а-алко... А я то надеялась, что ни одно животное не пострадает в процессе написания это рифмованной нетленки.
- Значит так! Тираж должен быть минимум миллион экземпляров. Я лично отберу стихи для сборника. Я еще подумаю над названием... - гордо сказал гений, не сомневаясь в своей гениальности. Да! Такие поэты рождаются раз в сотню лет. Хорошо, что они умирают еще до всемирного признания!
Я обещала себе быть хорошей принцессой, я обещала себе быть хорошей принцессой... Боже, как мне хочется разогнать этот филиал дурдома, и заняться чем-нибудь полезным.
- Я буду стоять здесь до тех пор, пока вы не отдадите приказ об издании моего творчества! - гордо сказал Баран, топнув ногой. Да, стоять тебе тут до скончания века. Такой плевок в лица классиков поэзии я не переживу.
В итоге, он остался стоять. Подошел уже следующий гражданин. Одет он был очень скромненько, вел себя тихонько.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался он со мной, - Мне хотелось бы у вас кое- что уточнить...
Я выдохнула, краем глаза поглядывая на стоящего в позе Наполеона, непризнанного гения, мол, я жду. Когда уж мое творчество будет издано, отпечатано, а я потом лично скажу, что Принцесса Арианона является его самым большим ценителем!
- Когда ты сдохнешь, тварь! Сдохнешь... Тварь! - брызнул слюной мне в лицо тихоня. Я вздрогнула от неожиданности. Его глаза выкатились из орбит, а в руках блеснуло лезвие ножа, - Оборотень! Оборотень! Перевертыш! Ве-е-е-едьма!
Он метнулся в мою сторону, скалясь и рыча. Вот это поворот событий! Мамочки! Я успела уклониться. Стража со скучающим видом посмотрела на всю эту сцену, даже не дернувшись в мою сторону.
- Да сделайте же что-нибудь! - закричала я, прячась за троном. Маньяк тем временем пытался обойти трон с другой стороны, Барон Баран схватил листок бумаги и с вдохновленным видом стал что-то строчить на коленке, обмакивая перо, в не пойми откуда взявшуюся, чернильницу.
И тут я увидела как на маньяка-тихушника, который явно сегодня проснулся с мыслью отправить меня на свидание к родственникам, бросился огромный черный пес. Маньяк снова завопил: «Оборотень!»А потом упал на землю. Через пару мгновений он встал, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, попрощался. Что это было? Что это было я вас спрашиваю?
-Всего хорошего! - сказал маньяк кротким голосом, - Было очень приятно с Вами пообщаться.
Не дай бог такой народной любви! Огромный пес подошел ко мне и лизнул мою руку. Я посмотрела на животное с такой благодарностью, которую не сможет описать ни один поэт. Даже вон тот, который высунув язык от усердия, дописывал очередной шедевр.
К его ошейнику пса была приколота записка, судя по всему адресованная мне. Я осторожно взяла ее и развернула.
«Не церемонься! Гони всех в шею!» - было написано от руки.
- Все, товарищи! Прием окончен! - выдала я, сжимая в руках самый лучшие совет в моей жизни, - Приходите завтра! А лучше послезавтра!
Народ постоял в надежде на чудо, но потом лениво стал расходиться. Барон Баран никуда уходить не собирался. Судя по всему, он строчит целую поэму. Называлась она «Кончина Принцессы» и начиналась она строчками «Она опала дохлым ветром, ее качало от ножа, в ее глазах не без ответа, вздох увлеченья пробежал!» Я содрогнулась, представляя, что это будут читать на моих похоронах. И тогда я высуну руку из гроба и придушу поэта.
- А тебе что? - спросила я, окончательно озверев, обращаясь к Барану, - Особое приглашение нужно? Вон отсюда! Прием окончен! Ах да, одолжите мне свое перо...
Я подошла к горе-поэту, который всем телом пытался заслонить свою нетленку от посторонних глаз, вырвала у него из рук перо, развернула записку и, посадив жирную кляксу, написала одно слово: «Спасибо!».
- Я придумала, как будет называться новый сборник! «На новые ворота», - сказала я, возвращая перо.
Башка трещала так, словно я отработала две недели без перерыва и выходных за себя и за того парня. Но я получила ценную информацию по налогообложению. Теперь бы уточнить, какое у нас поголовье налогоплательщиков и все будет замечательно.
Я поковыляла в свою комнату, где меня ждал мой честно заработанный обед. Аппетитная корочка запечённой курочки, прямо как в рекламе очередной приправы, вызвала у меня горячее желание растерзать всю эту красоту в один присест. Но вот опыт с кубком немного поумерил мой пыл. Глотая слюни, чувствуя себя диабетиком-сладкоежкой в кондитерском отделе, я гипнотизировала взглядом блюдо. Мой желудок утверждал, что риск вполне оправдан, а инстинкт самосохранения требовал, чтобы я прекратила пялиться на еду или поискала дегустатора. Пока я зарабатывала себе гастрит, в мою дверь кто-то поскребся. Я даже удивилась, но решила открыть ее, в надежде, что это будет мой пушистый спаситель с удивительно умными глазами.
Не успела я открыть дверь, как в комнату влетел знакомый пес. Ее красивые и умные желтые глаза уставились на меня, а розовый язык вывалился так, что, казалось бы, скоро развернется ковровой дорожкой на полу.
- Ты чей? Где твой хозяин? - спросила я, улыбаясь самому желанному гостю. Пес повел острым ухом и проскулил, виляя пушистым хвостом. Какой же он милый. К его ошейнику была приколота бумажка. Я с удовольствием взяла ее в руки и развернула, что бы прочитать одно - единственное слово: «Не за что».