Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

– вперед-назад и маленькими кругами именно там, где нужно – у меня в
мозгу произошло короткое замыкание.
– Мы этим не занимаемся.
– Точно, – бесстрастно отвечает он. – Мы просто трахаемся.
– Именно.
– Не то чтобы я был недоволен, прошу заметить, – говорит он,
расстегивая пуговицу и молнию на моих шортах. – Но может, хотя бы сквозь
трусики? Я мог бы прижаться ртом, немного пососать. Проговорить алфавит,
запустив вибрацию.
– Алфавит?
– Вопросы грамотности для меня чрезвычайно важны.
– А ты настойчивый, – замечаю я, стараясь не обращать особого
внимания на то, как его пальцы поглаживают меня чуть ниже пупка.
– Когда чего-то хочу, тогда да, я настойчив, – уточняет он. – А это я
действительно хочу, – взяв мою руку, он кладет ее себе на член и подается
бедрами вперед, чтобы подчеркнуть сказанное. – Видишь?
Сквозь джинсы мне видны очертания его длины, прижатой к его животу.
По коже волной прокатился жар, и я торопливо стаскиваю с него
футболку, притянув его к себе для поцелуя.
– Эй, эй, – шепчет Люк, покусывая мою нижнюю губу. – Притормози,
Альбукерке. У нас вся ночь впереди.
– Я не останусь на ночь, – говорю я, снимая через голову свою футболку.
Поскольку я не надела лифчик, то резко ахаю от прикосновения сосков к
гладкой коже его груди. – Как только мы закончим, я уйду.
– И мы снова будем трахаться на диване?
– Мне нравится этот диван.
Его пальцы ныряют мне в трусики – туда, где я уже мокрая.
По его приоткрытому рту, я понимаю, что остроумный комментарий уже
вертелся у него на языке, но, кажется, он про него забыл. Вместо этого он
входит на кончик пальца внутрь и, взглядом пробежавшись по моим
ключицам к груди, облизывается.
– Значит, будем трахаться, – соглашается он, на мгновение закрыв глаза,
после чего притягивает меня к себе за шею для поцелуя. – Медленно на этот
раз.
Пальцами найдя пряжку его ремня, я расстегиваю ее и, вытащив ремень
из джинсов, бросаю его куда-то рядом.
– Да, – наблюдая, как я расстегиваю пуговицы и, запустив руку внутрь,
обхватываю его, говорит он. Его член такой горячий и пульсирующий в моей
ладони. – Боже.
Откинувшись на спинку дивана, он смотрит туда, где я трогаю его, потом
туда, где трогает меня он, и снова вверх к моей груди. Его член –
совершенство, как и все в нем самом.
– Снимай штаны, – говорю я ему и приподнимаюсь, когда он стягивает
их вниз.
– Ты тоже, – отвечает он, и я встаю.
Я такая влажная, что особенно остро ощущаю прохладный воздух, когда
он стаскивает с меня шорты вместе с нижним бельем.
– Охуеть, Логан. Ты только взгляни на себя.
Еле держусь на ногах, когда его пальцы поднимаются вверх по
внутренней части моего бедра, и он резко задерживает дыхание – я там
невероятно мокрая – и смотрит на меня, будто я лакомство, и он решает, с
какой стороны откусить кусочек.
Люк издает гортанный звук, который эхом отзывается у меня глубоко в
костях, когда его глаза встречаются с моими. Они как коричневый сахар. Как
жженый сахар. Или карамель.
– Не могу дождаться, когда ты мне позволишь поцеловать тебя тут, – его
пальцы скользят по мне, немного погружаются внутрь, имитируя движения
его языка, которые он бы делал. Второй рукой поглаживая мои ноги, он
целует мой живот, ребра, спускается к пупку.
– Презерватив? – говорю я, и после крохотной паузы Люк, по-прежнему
прижавшись лицом ко мне, кивает и достает его из кармана валяющихся
джинсов. Не отрываясь, смотрю, как он разрывает обертку и раскатывает
презерватив по своей длине.
– Иди сюда, – он держит член у основания в одно руке, а другой
усаживает меня себе на колени.
Подавшись вперед, он втягивает в рот мой сосок, покусывая его и
постанывая. Я медленно опускаюсь на него, и он выпускает изо рта сосок с
громким звуком, откинувшись на спинку и наблюдая, как исчезает во мне.
– Лондон.
– Тс-с-с.
– Господи. Ты такая горячая.
Я начинаю не спеша двигаться на нем.
– Тс-с-с.
– Что? – он проводит руками по моим бокам и оставляет их на моем
животе. – Думаешь, я сейчас буду помалкивать?
– Ты говоришь слишком много, – отвечаю я, смеясь сквозь поцелуй.
У него словно есть суперспособность знать, как именно я хочу
целоваться. Сначала мягкий поцелуй с приоткрытым ртом и еле ощутимым
касанием языка. Потом с покусываниями, отчего за считанные секунды
дразнящее прикосновение превращается в лихорадочное. Он умудряется
прерывать поцелуй именно тогда, когда мне этого хочется, после чего иногда
ловит мой взгляд, а иногда просто смотрит на мой рот. Люк целует меня так,
словно до сих пор не может в это поверить.
Я устраиваюсь поудобнее, и мы оба захлебываемся воздухом, когда я
полностью сажусь ему на бедра. Он сейчас так глубоко.
– О боже, – я прижимаюсь лбом к его плечу, пытаясь выровнять дыхание.
Проведя руками мне по талии, он останавливается на бедрах, большие
пальцы прижав к тазовым костям.
– Хочу тебя в своей постели, – простонав, говорит он, помогая мне
двигаться то быстрее, то медленнее. На лбу блестит пот и тонкой струйкой
стекает у него по груди, а ощущаю нажатие каждого его пальца в местах, где
он крепко держит меня. – Хочу лучше тебя видеть – распластанную подо
мной. Мне нравится, как ты выглядишь. Как пахнешь. И бля, Лондон, я
люблю,  как ты ощущаешься.
– До чего поэтично.
– Хочешь поэзию? Да я могу написать гребаный сонет о том, как
колышатся сейчас твои сиськи! Хочу выжечь этот вид у себя в памяти.
Он наклоняется вперед куснуть соски, а я не могу удержать хохот.
– Ты такой мальчишка.
– Потому что ты мне нравишься голая?
– Поэтому тоже, – целуя его, отвечаю я. – Тс-с-с. Ты меня отвлекаешь.
– Я тут наслаждаюсь моментом вообще-то.
– С моей грудью?
– Ага, – он садится прямо, кусает за шею, после чего мягко посасывает. –
С твоей шеей, ртом – со всем телом, – он поцелуями поднимается к моим
губам. – С тобой.
Поцелуй длится долгие минуты, а амплитуда моих движений
уменьшается до легких покачиваний вперед-назад, просто чтобы лучше
ощущать его внутри. Я стараюсь держаться и не стонать ему в рот, у уж тем
более не вскрикивать, когда, опустив руку вниз, он большим пальцем умело
рисует круги на моем клиторе. Пытаюсь удержать происходящее в рамках
просто секса, но из-за того, как он на меня смотрит и как ощущается, все
перестает быть простым.
Зарывшись руками в его густые волосы, я возвращаю его рот обратно к
моей груди и смотрю, как он языком играет с соском. Обнажив зубы, он
проводит ими по чувствительной коже, от чего я кричу, почувствовав, как он
дернулся внутри.
– Тебе это нравится, – он не спрашивает; это звучит словно
удовлетворенное открытие.
Я киваю, и дыхание застревает где-то в горле, когда замечаю надежду в
выражении его лица – будто он хочет порадовать меня. Будто прямо сейчас я
для него – все.
– Когда я сосу их, ты чувствуешь, как отдается в клиторе?
Опять киваю, ахнув от напряжения в животе, когда он облизывает и сосет
сильнее, рыча и не отрываясь от моей груди.
Его щеки раскраснелись, румянец охватил еще и шею с верхом груди. Он
смотрит на меня – на нас – как мы движемся и где соединяются наши тела.
Последовав за его взглядом, я смотрю вниз, на перекатывающиеся мышцы
его живота, на собравшийся пот в впадинах над его ключицами. Делаю
круговое движение бедрами, и он стонет, сильнее стискивая меня руками.
– Черт. Сделай так еще, – говорит он, и я подчиняюсь, схватившись за