Без ума от любви

— У меня нет времени. Сегодня я везу свою невесту в Шотландию.
— О, — с интересом посмотрел на Йена торговец. — Простите меня, миледи. Я не догадался. Мои наилучшие пожелания.
— Это произошло довольно неожиданно, — неуверенно сказала Бет.
Торговец поднял брови и взглянул на Йена, который снова любовно держал в своих толстых пальцах все ту же чашу.
— Я рад, что у вас нашлось время остановиться, зайти в мою лавку и посмотреть. Что я могу вам предложить?
— Какая удача, что мы застали вас здесь, — сказала Бет. — И чаша все еще здесь.
Торговец удивился.
— Это не удача, миледи. Лорд Йен прислал мне телеграмму из Парижа, в которой просил придержать ее для него.
— О!
Бет густо покраснела.
— Да, конечно, именно так он и поступил.
С момента их поспешного заключения брака, Бет все время находилась рядом с Йеном, за исключением того времени, когда он расхаживал по вагону и по палубе, и вездесущий Керри, должно быть, по пути послал телеграмму с какой-то станции. Вот еще мелочи, о которых Йен мог не беспокоиться. Под внимательным взглядом Йена приказчик торговца упаковал чашу. Йен сказал, что человек, занимающийся его делами, скоро привезет деньги, и торговец поклонился.
— Конечно, милорд. Примите поздравления, миледи.
Приказчик придержал дверь, чтобы они вышли, но не усели они сделать и пару шагов, как прямо перед ними из кареты вылез Линдон Мейтер. Красивый блондин застыл на месте, и его лицо приобрело какой-то странный зеленый оттенок.
Бет держала руку на локте Йена, и он рывком привлек ее себе.
Мейтер горящими глазами смотрел на сверток в руках Йена.
— Проклятие, это не моя ли у вас чаша?
— Цена была бы слишком высока для вас, — ответил Йен.
У Мейтера отвисла челюсть. Он уставился на Бет, которой так хотелось нырнуть в тесноту наемного экипажа и сбежать. Но вместо этого она вздернула подбородок и не шевельнулась.
— Миссис Экерли, — произнес Мейтер, — вспомните о своей репутации. Люди могут подумать, что вы его любовница.
Под людьми Мейтер подразумевал себя самого.
Бет не успела ответить, как Йен спокойно произнес:
— Бет — моя жена.
— Нет! — Мейтер побагровел. — Ах, ты негодяй! Я засужу вас обоих. Нарушение брачного контракта и все подобное.
Бет представила унижение в суде, адвокатов, копающихся в ее прошлом; разоблачение этого ужасного мезальянса, а вторым был ее брак с Йеном.
— Вы приехали, чтобы продать.
Йен перебил Мейтера.
— А? — Мейтер сжал кулаки. — Что вы имеете в виду?
— Хозяин лавочки сказал, что он ожидает не только, что чашу доставят, но и заберут ее. Вы хотели обменять вашу вещь на эту.
— Ну и что? Это все принадлежит коллекционеру.
— Дайте посмотреть.
Волнение Мейтера было почти смешным. Он несколько раз открывал и закрывал рот, но Бет видела, как жадность и отчаяние сменяют негодование. Мейтер щелкнул пальцами, и его слуга принес из кареты саквояж.
Йен кивнул в сторону лавочки. И они все вошли внутрь.
Хозяина удивило их возвращение, но он велел приказчику принести еще один мешочек из черного бархата, а Мейтер раскрыл свой саквояж.
Его чаша была совсем другая, с красными цветами камелии на внешней стороне. И на ней не было никаких повреждений, и глазурь сияла в свете лампы.
Йен поднял ее и рассматривал так же внимательно, как и первую.
— Эта стоит двенадцать сотен, — объявил он.
Рот Мейтера округлился в букву «О».
— Да, — поспешно забормотал он. — Конечно, стоит.
Бет судорожно сглотнула. Если она правильно поняла, Мейтер собирался обменять чашу, стоившую двенадцать сотен гиней, на чашу, стоившую шесть сотен. Неудивительно, что Йен насмехался над ним. То, что оценка Йена была правильной, Бет не сомневалась.
— Я покупаю ее у вас, — сказал Йен и кивнул торговцу: — Вы произведете продажу?
— Йен, — прошептала Бет. — Разве это не огромная сумма?
Йен не ответил. Бет сжала губы и смотрела, как Йен хладнокровно совершает сделку в двенадцать сотен гиней плюс еще сто фунтов торговцу, который ничего не сделал, а только стоял рядом. Бет так долго жила, соблюдая экономию, что человек, не знающий, что такое экономия, вызывал у нее дрожь. А у Йена даже пот не выступил.
Вспотел Мейтер, когда сжал в руке вексель Йена. Не было сомнения, что он тотчас же бросится в банк.
Йен вышел из лавки, не попрощавшись с Мейтером, и помог Бет сесть в карету. Керри передал ему оба свертка с хитрой усмешкой на лице.
— Вот ведь какое приключение, — сказала Бет. — Ты только что отдал двенадцать сотен фунтов Линдону Мейтеру.
— Я хотел эту чашу.
— Но откуда тебе было известно, что чаша там? Или о том, что Мейтер привезет другую? Ты пробыл несколько недель в Париже.
Йен выглянул в окно.
— У меня есть в Лондоне человек, который отыскивает для меня то, что мне нужно. В тот вечер, когда мы были в казино, он прислал мне сообщение, что есть такая чаша, на которую положил глаз Мейтер.
Бет с изумлением смотрела на него, чувствуя, что ее жизнь несется дальше независимо от нее.
— Так, значит, ты все равно на следующее утро уехал бы из Парижа, женившись на мне или не женившись.
Йен взглянул на нее, затем стал смотреть на улицы, по которым они проезжали.
— Я бы взял тебя с собой в любом случае. Женитьба на тебе была бы лучшим препятствием для Феллоуза.
— Понимаю. — Она похолодела. — А для Мейтера препятствием был бонус, не так ли?
— Я намерен помешать Мейтеру во всем.
Бет пристально смотрела на него, ей был виден его внушительный профиль. А его большие руки свободно лежали на коробке рядом с ним.
— Я не фарфоровая чаша, Йен, — тихо произнесла Бет.
Он, нахмурившись, посмотрел на нее.
— Ты шутишь?
— Ты не хотел, чтобы чаша досталась Мейтеру, и не хотел, чтобы ему досталась я.
Он некоторое время смотрел на нее. Затем с неожиданной яростью наклонился к ней.
— Когда я увидел тебя, я понял, что должен отобрать тебя у него. Он совершенно не понимал, чего ты стоишь, как не понимает, какова цена этих проклятых чаш. Он всего лишь обыватель.
Йен снова посмотрел в окно, словно показывая, что разговор закончен. Она смотрела на его широкую грудь, длинные ноги, занимавшие все купе. Интересно, как бы она себя чувствовала, если бы его ноги лежали в постели рядом с ее ногами?
— Я полагаю, неплохо бы провести несколько вечеров в Лондоне, — сказала Бет. — Я купила бы вещи для Шотландии — наверное, там несколько холоднее.
— Мы не остановимся на несколько дней в Лондоне. Мы уедем ночным поездом. Керри уже купил билеты.
Бет заморгала.
— Я думала, что когда ты говорил, что мы остановимся в Лондоне, ты имел в виду день или два.
— Нам надо добраться до Килморгана.
— Я понимаю. А что мы будем делать, когда приедем в Килморган?
— Ждать.
— Ждать чего?
— Пока не пройдет время.
Бет поднялась и застыла.
— Ты сходишь с ума, Йен.
Йен промолчал.
— Хорошо. — Бет снова села. Ей было не по себе. — Я вижу, это совсем не такой брак, как у нормальных людей.
— Ты будешь в безопасности. Имя Маккензи станет тебе защитой. Вот почему Мак не разводится с Изабеллой — чтобы Изабелла сохранила свои деньги и безопасность.
Бет подумала о смеющейся общительной Изабелле и о боли, которую видела в ее глазах.
— Какая заботливость с его стороны.
— Я никогда не причиню тебе вреда.
— Даже если мне придется с тобой общаться только записками, которые будет передавать Керри?
Его лоб разгладился, и Бет взяла его за руку.
— Не обращай внимания. Я тогда пошутила. Я никогда не ездила ночным поездом в Шотландию, я вообще туда не ездила. Интересно. Эти полки в купе так же привлекательны, как и помещение в Дувре?
Утром они приехали в Глазго, а затем поезд пошел в Эдинбург. Когда они въехали в Эдинбург, Бет с интересом оглядывалась вокруг. Город тонул в тумане, но не терял своей красоты.