Дурман

Клингон нахмурился, сжимая и разжимая руку на фазере.
– Капитан, пожалуйста, – сквозь зубы произнёс он.
– Нет, Ворф. мы не можем затевать сражение. Мы здесь с миссией мира. Мы пытаемся показать, что насилием ничего не сделаешь. Если мы затеем бой, то не сможем доказать этого. Спрячьте оружие.
Ворф тяжело вздохнул и убрал фазер. Остальные телохранители последовали его примеру.
Пикард обернулся к стоящим в ожидании командирам. Пульс его слегка участился. Всё происходило так стремительно и совсем не так, как надо. Он едва успевал осмыслить происходящее.
– Я готов идти, генерал. Пока что мы не будем сопротивляться этому беззаконию.
– Весьма разумно с Вашей стороны, капитан. Мне очень не хотелось отвечать перед Федерацией за смерть всей группы. А так лишь Вы будете казнены.
– Ворф, нет! – резко сказал Пикард.
Клингон убрал руку с фазера, но взгляд, которым он наградил солдат, заставил их чуть отступить.
– Я не могу допустить, чтобы Вас послали на казнь, капитан. Это противоречит моему долгу, как Вашего телохранителя.
Пикард подавил улыбку; впрочем, это оказалось нетрудным.
– Когда состоится казнь? – Это прозвучало совершенно спокойно. Многолетний опыт.
– Через три дня, если только не будет найдено доказательство Вашей невиновности.
– Я – целительница ума, – сказала Трой, – и я умею читать эмоции. Зелёные и капитан Пикард были не меньше остальных удивлены, когда генералу Алику стало плохо.
– Я понимаю Вашу лояльность по отношению к Вашему лидеру. Тут нечего стыдиться, – сказал Баша.
– Я не пытаюсь спасти капитана. Разве вы не хотите, чтобы настоящий убийца был найден?
– У вас три дня, чтобы найти доказательства виновности другого. В противном случае ваш капитан и трое зелёных будут казнены на исходе третьего дня.
Пикард воспринял новость стоически. Глаза его чуть расширились, но больше он ничем себя не выдал. Что ещё ему оставалось делать?
– Советница, – обернулся он к Трой, – не волнуйтесь. Вам и Ворфу надо только найти виновного. Когда вы добудете доказательства, казнь отменят.
– Капитан…
– Со мной всё будет в порядке. Мы расследуем это без насилия. Разум и мирное расследование победят. – Произнося эти слова, он взглянул на Ворфа. – Вы становитесь ответственным за выполнение миссии мира, лейтенант Ворф. Вы теперь – исполняющий обязанности посла Федерации.
– Но капитан… – начал Ворф.
– Помните о своих обязанностях, посол Ворф, и не забывайте, что Вы являетесь представителем Федерации.
Ворф вытянулся в полный рост.
– Есть, капитан.
Глядя в большие тёмные глаза Трой, Пикард сказал:
– Напоминайте ему время от времени, советница, что это мирная миссия. – Он даже сумел слегка улыбнуться ей.
Она улыбнулась в ответ, но глаза выдали её.
– Мы обнаружим правду, капитан.
– Я верю в вас обоих. – Он обернулся к стоящим в ожидании солдатам. – Я готов идти.
Трое зелёных уже были окружены солдатами в форме торликов и вентурийцев, объединившихся ради того, чтобы покарать убийц. Возможно, они ещё смогут добиться мира, если удастся найти истинного убийцу. Разумеется, всегда оставался шанс, что это дело рук одной из враждующих партий, и тогда война вспыхнет с новой силой. Не будет ли лучше для миссии мира, если обвинение падёт на Пикарда и зелёных?
Нет. Зелёные обладают возможностью спасти эту планету, возродить её. Даже если война прекратится, планета по-прежнему умирает. Слишком велик нанесённый ей ущерб, чтобы решение было лёгким. Зелёные должны стать частью будущего мира. А значит, обвинение должно быть снято с них.
Пикард стоял рядом с Аудуном, позади сплошной стены солдат. Он видел голову Ворфа, заметно возвышающегося над остальными. Клингон яростно смотрел на него тёмными глазами. Пикард попытался представить, что предпримет лейтенант, если ему и советнице не удастся найти доказательств. Он очень сомневался, что клингон вот так, без борьбы, позволит казнить своего капитана. Если «Энтерпрайз» успеет вернуться, у них, возможно, появятся какие-то варианты, но пока что они могли надеяться только на себя. Если корабль не вернётся, всё зависит от того, сумеют ли Трой и Ворф найти настоящего убийцу и доказательства, достаточно убедительные для обеих сторон.
Он верил в Ворфа, верил в Трой, и всё же всей душой надеялся, что «Энтерпрайз» успеет вовремя.
 
Глава 7
Корабль, повисший в чёрной пустоте, имел грубую овальную форму. Один конец его был вздут, другой мягко закруглён. Размерами он вдвое превышал «Энтерпрайз» – огромный, серебристый овал, большая часть поверхности которого была покрыта матовыми иллюминаторами.
Командир Вильям Райкер на капитанском мостике «Энтерпрайза» напряжённо всматривался в милгианский корабль. Их сигнал о помощи прервался внезапно около часа назад. Теперь корабль не двигался.
– Дейта, есть признаки жизни на корабле?
Андроид сидел на своём посту прямой, как струна. Бледные пальцы пробежали по кнопкам. Он моргнул, затем развернул кресло к Райкеру.
– Да, коммандер.
Только теперь, когда его немного отпустило, Райкер осознал, в каком напряжении находился. Преодолеть такой путь и обнаружить корабль мёртвым было бы хуже некуда. Провал спасательной экспедиции всегда один из самых худших провалов.
– Сколько осталось живых?
– Более ста, сэр. – Голос андроида едва уловимо повысился в конце фразы, что было у него единственным проявлением чувств.
Они успели. Очень хорошо. Райкер оглянулся на энсина, заменявшего Ворфа на его посту.
– Энсин Чи, свяжитесь с ними. Сообщите, что мы прибыли для оказания необходимой помощи.
– Да, сэр, вызываю корабль на связь, – ответил Чи. – Он скользнул взглядом по панели приборов и почти сразу же сказал, – они отвечают.
– Включите главный экран, – распорядился Райкер.
Экран ожил. Сигнал бедствия был звуковым, без изображения. У появившегося на экране кожа была бледно-голубого цвета. Голова была квадратной формы, в центре этого квадрата находился глубокий разрез рта. Глаза были кроваво-красными, резко выделявшимися на бледно-голубой коже.
Милгианин выглядел, как карикатура на культуриста. Шеи не было, мощные квадратные плечи смыкались прямо под подбородком.
– Говорит коммандер Вильям Райкер со звездолёта «Энтерпрайз». Мы приняли ваш сигнал о помощи. Что у вас произошло?
Раздавшийся в ответ голос был болезненно низким, точно милгианин силой вытаскивал его наружу. Речь была медленной, как при замедленном прокручивании плёнки.
– Говорит Дирик, капитан милгианского звездолёта "Зар". Наши двигатели неисправны и через день неминуемо погибнут.
– Есть ли возможность отремонтировать их?
– Нет, мы просим вас принять на борт семьи и гражданских лиц.
– Охотно. Сколько человек, капитан Дирик?
– Пятьдесят, среди них есть пострадавшие. В некоторых отсеках корабля произошли взрывы и внутренние пожары. Трое из экипажа погибли.
– Когда вы собираетесь эвакуировать остальных? – спросил Райкер.
– Нет, мы не покидаем своих кораблей. Если наш корабль умирает, он умирает не в одиночестве.
Ракйер моргнул, не будучи уверен, что следует сказать. Сейчас было не время для дискутирований о святости жизни. Позднее он попытается уговорить капитана транспортироваться на борт. Сейчас надо было заняться спасательными работами.
– С Вашего позволения, я посылаю вам людей. Требуется ли вам медицинская или техническая помощь?
– Медицинская помощь будет весьма кстати. Я вполне уверен в своём главном инженере, но опять же, мы будем рады любой помощи.
– Мы свяжемся с вами, как только будем готовы принять ваших людей, – сказал Райкер.
– Благодарю. Жду ваших людей. – Экран погас.
– Связь прервалась, коммандер, – сказал энсин Чи.
Ракйеру очень хотелось самому возглавить команду, которая отправится на милгианский корабль, но сейчас он заменял капитана и потому был не вправе подвергать себя риску. Слишком рьяно он следил за безопасностью Пикарда, чтобы сейчас рисковать самому. Это стало бы плохим примером для капитана, когда тот вернётся.