Дурман

Четверо из службы безопасности взяли Пикарда и Трой в защитное кольцо.
– Спрячьте оружие, лейтенант Ворф.
– Капитан, я не думаю, что это разумно. Если здесь так просто совершаются убийства, как можно доверять кому бы то ни было?
Пикард шагнул вплотую к Ворфу. Ростом он едва доходил клингону до груди.
– Вы не станете оскорблять нашу хозяйку, необосновано обвиняя её в предательстве.
– Я беспокоюсь не о ней, капитан, – прошептал Ворф, чей голос сделался особенно звучным от усилий говорить как можно тише.
– Мы не можем начать миротворческую миссию с оружием в руках, лейтенант.
– Я не чувствую предательства от этих людей, Ворф, – сказала Трой.
Ворф хмуро посмотрел на неё.
– Спрячьте оружие, лейтенант Ворф. Это приказ.
– Да, капитан. – Он убрал фазер в кобуру, и его подчинённые последовали его примеру.
– Его осторожность похвальна, капитан Пикард, – сказала Таланни. Тем, кто сейчас находится здесь, я доверила бы свою жизнь. Но найти двенадцать человек, которых невозможно подкупить, делается всё труднее.
Отвернувшись, она направилась к дверям. На дверях был нарисован тёмно-красный цветок с жёлтым пестиком и крошечным насекомым на одном из лепестков. Этот цветок совсем не гармонировал с ярким двориком. Что ж, у каждого свой вкус.
Пикард последовал было за ней, но Ворф двинулся перед ним. Пикард вздохнул, следуя за своим начальником службы безопасности. Трое людей Ворфа заняли позиции справа и слева от Пикарда и Трой. Эта миссия обещала быть достаточно трудной и без того, чтобы Ворф столь ревностно относился к обеспечению его безопасности. Не то, чтобы Пикард недооценивал угрожающую ему опасность, но как же вести мирные переговоры, когда твои же люди проявляют такую явную готовность к боевым действиям? У него мелькнула мысль, уж не перекинулся ли коммандер Райкер прощальным словом с Ворфом. Райкер весьма серьёзно относился к своей обязанности защищать капитана.
Разумеется, если Пикард будет настаивать на менее строгих мерах и погибнет из-за этого… Ну, тогда он не узнает, чем всё это кончится.
Трой следовала за капитаном. Из-за Ворфа и его людей, сомкнувшихся справа и слева, она почти ничего не видела. Дыхательная маска была неудобна, давила на лицо.
От орианцев исходили противоречивые эмоции: неприятие, гнев, страх, тревога, надежда. Жена генерала Баши, Таланни, была взволнована, испугана. Это было нормальной реакцией – её муж едва не погиб – но Трой чувствовала, что причина не только в этом. Полковник Таланни боялась их. Они были чужими, неизвестностью. Боятся неизвестного было естественно, и всё же… Трой покачала головой. Она не могла найти подходящих слов или даже определённого чувства. Таланни не желала им ничего плохого, напротив, беспокоилась о безопасности Пикарда, и всё же… Что-то было не так, только что?
Они вступили в низкий коридор. Стены были выкрашены ярко-жёлтым. Это хотя бы был один сплошной цвет, и глаз отдыхал на нём после радужных красок двора. Ворфу и троим его людям пришлось нагнуться, чтобы пройти в двери. Только теперь Трой заметила, что все орианцы были маленького роста. Все они были ниже капитана, а уж Ворф, Келли, Коннер и Винсент просто возвышались над ними.
Они возвышались и над Трой, но она к этому привыкла. Теперь же, в тесном пространстве коридора, разница в росте заставляла орианцев заметно нервничать. Трой чувствовала, как они поглядывают на людей с «Энтерпрайза», ожидая подвоха.
Напряжение Ворфа буквально давило. Трой часто ощущала эмоции тех, кого хорошо знала, сильнее, чем эмоции незнакомцев. Ворф был, в какой-то мере, в привычной обстановке. Воин среди воинов, ожидающий, что вот-вот вспыхнет бой. Но Трой была уверена, что Ворф не станет действовать опрометчиво.
Раздражение Пикарда по поводу усердия Ворфа вызвало у Трой улыбку. Это будет битва характеров.
В конце коридора была одна-единственная дверь. Таланни встала сбоку от неё. Перед ней встали двое орианцев. Дверь отворилась, и двое вошли, держа оружие наготове. Они не колебались, не чувствовали никаких сомнений. Они просто вошли, готовые убить или быть убитыми. Смерти они не боялись. Нет, подумала Трой, дело не в этом.
Она чувствовала сознание солдат, обыскивающих комнату. Верно, они не боялись, но они вообще ничего не чувствовали, кроме своей задачи. Они полностью сосредоточились на том, что делают. Если они так сосредоточены на выполнении своего долга, подумала Трой, у них просто не остаётся времени для страха.
Остальные ждали, их эмоции застыли, их чувства насторожились… для выполнения долга. Трой подавила дрожь. Она и раньше бывала среди рас воинов, но никогда ещё ей не доводилось видеть таких людей. Они не знали иной жизни. Война поглотила их полностью, так же, как и остальные ресурсы планеты.
Двое солдат вернулись к дверям.
– Всё в порядке.
– Хорошо, – сказала Таланни. – Капитан, добро пожаловать в мой дом. – Она вошла в комнату.
Пикард шагнул было за ней, но Ворф по-прежнему был впереди.
– Лейтенант, я доверяю нашей хозяйке и её людям. Я не считаю, что эти чрезмерные предосторожности необходимы.
Эмоции поочерёдно отразились в сознании Ворфа. Трой чувствовала их, как волны по всему телу: гнев, лояльность, уважение.
– Как хотите, капитан.
Пикард глубоко вздохнул и слегка одёрнул куртку.
– Благодарю, лейтенант.
Трой вошла вслед за ним. За ней последовали Ворф и его люди. Трое солдат в плащах также вошли в комнату.
Комната была маленькая, от десятерых в ней сделалось тесно. Все четыре стены были увешаны гобеленами, изображавшими высокие стройные деревья и большие красные цветы, похожие на тот, что был нарисован на наружных дверях. И траву, ярко-жёлтую, как стены коридора. Сцены обрамляли виноградные лозы, увешанные красноватыми листьями и продолговатыми оранжевыми плодами. Краски выглядели свежими, казалось, коснись их – и ощутишь влагу. Они были нереальными, намного ярче, чем настоящие цвета. По крайней мере, Трой так казалось.
Она не могла себе представить, чтобы в природе существовало столько цветов одновременно и в одном месте. В растениях цвета дополняют друг друга. Природа-мать не допускала дисгармонии.
Пикард снял маску, команда «Энтерпрайза» последовала его примеру. Трой было приятно снова ощутить на лице воздух.
– Вы оказываете нам честь, открывая свои лица. Я могу лишь ответить тем же. – Таланни откинула капюшон. Стали видны коротко остриженные тёмные волосы. Привычным движением она сняла маску, открыв лицо. Кожа у неё была золотистая, чуть темнее, чем у Баши, янтарного цвета, но лицо было почти идентичным по своему строению. Не было не меньшей челюсти, ни более узкой формы, которые отличают земные женские лица от мужских. – Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз была в комнате, где было так много людей с открытыми лицами.
– Это обычай – закрывать лица даже в комнатах, где воздух пригоден для дыхания? – спросил Пикард.
– Да, капитан. Во время войны следует быть готовым к неожиданностям – например, что бомба разрушит стену, и в комнату проникнет ядовитый воздух.
Ворф обвёл взглядом комнату.
– Это часто случается?
– Этого не случалось более пятидесяти лет, но тогда пострадало слишком много детей. Это одно из наших немногих правил.
– Значит, в комнатах мы можем находиться без масок, – полувопросительно произнёс Пикард.
– Да, капитан. Наши люди сочтут это странным и с будут глазеть на вас, но из-за масок вы этого не заметите, и они слишком хорошо вымуштрованы, чтобы обсуждать ваши обычаи.
Пикард не был уверен, как следует к этому отнестись.
– Если мы нарушаем священный обычай, мы можем носить маски.
– Нет, капитан, прошу Вас. Пусть это напоминает моим людям, от чего мы отказались. Довольно об этом, – сказала Таланни. – Я вижу, Вам нравятся наши гобелены.
– Да, – сказал Пикард. – Они превосходны.
– Это наш вид искусства. Одна из немногих не призванных уничтожать вещей, которые мы хорошо делаем на этой планете. – В её голосе слышалась нескрываемая горечь. Для Трой её эмоция была чем-то искажённым, болезненным.