Никогда не отпущу тебя (ЛП)

Он яростно мотал головой, брызгая в разные стороны кровью и потом, пока пытался отгородиться от поздравлений и аплодисментов, с силой отталкивая всех, кто попадался ему на пути. Когда он был в пяти шагах от нее, он вытер глаза тыльной стороной руки, затем снова посмотрел на девушку. У него сдавило грудь и замерло сердце, когда он в ужасе опустил глаза на ее подбородок. Там, в изгибе под губой, виднелся двухдюймовый шрам.
Его глаза снова взметнулись на нее, сердце гремело в ушах, перекрывая шум окружающей его толпы. Впервые за десять лет он чувствовал на своем языке ее имя, которое рвалось на свободу из затерянного и почти забытого места.
Ему в бок вонзился нож — первый, второй и третий раз. «Вжух, вжух, вжух», и он почувствовал порезы — острая, инородная боль от проникшего в плоть лезвия — но он не остановился.
Не опуская глаз, он оттолкнул еще кого-то со своей дороги, не обращая внимания на того, кто попытался положить руку ему на плечи. Снова раздался «Вжух», и его кожу вспорол четвертый удар, от чего Сет немного согнулся и задохнулся от боли. Но он по-прежнему не спускал с нее глаз. Он не мог позволить ей уйти. Нельзя было и надеяться на то, что она жива, и все же… для полной уверенности он снова бросил взгляд на шрам, и снова увидел его.
Он уже почти добрался. Еще два шага и он будет за тюками. Он бы протянул руки и упал в ее объятья. Уперевшись одной ногой в стоящий перед ним тюк сена, он собрал все свои силы, чтобы его перешагнуть. Квинт кричал что-то, склонялся к Сету и что-то кричал, но Сет направил все покидающие его силы на то, чтобы сосредоточиться на ней.
— Г-г-гри? — зарыдал он, и она широко раскрыла глаза, как вдруг ее лицо резко ушло в сторону. Казалось, будто ее тело обмякло и упало на мужчину, с которым она ссорилась, и Сет закричал:
— Г-г-грииииииииии!
Наклонившись вперед, он потянулся за ней, когда его вырубил резкий удар по затылку. Его бесчувственное тело упало, повалившись на стоящий между ними тюк сена и заливая кровью бледно-желтые стебельки.
Глава 7
Гризельда
Как всегда по ночам здесь была кромешная тьма, но теперь снова начало холодать. Гризельда догадывалась, что уже конец сентября или начало октября, а это означало, что они прожили в подвале Хозяина год и три месяца. Еще пару месяцев и ей исполнится двенадцать.
Часом раньше Хозяин спустился к ним в подвал, дав каждому по миске водянистой овсянки, и они ели ее, сидя на скамейке, пока он читал Библию. Как только они закончили есть, он запер Гризельду в ее камере. Она слушала звук его шагов, поднимающихся вверх по подвальной лестнице, как закрылась дверь, и в замке повернулся ключ. Примерно через полчаса, она услышала мотор его грузовика, отъезжающего от дома.
Какое-то время — по крайней мере, на ближайшие пару часов — все будет спокойно, но скорее всего, он вернется позже с новыми силами, перегаром от виски, двумя ведрами горячей воды с хлоркой и заставит их до рассвета драить в подвале пол.
«Праздные руки — игрушки дьявола! А ты порождение дьявола, Рут!»
Ее потрескавшиеся руки ныли от каждодневной работы в саду. Жаль, что у них совсем мало машинного масла, чтобы смягчить кожу и залечить трещины. Она подумала взять немного и втереть его в руки, но у них осталось всего пол контейнера, и им здорово повезло, что они нашли его в верстаке среди прочих инструментов. «Не трать его впустую, — подумала она. — Лучше подождать до завтра». Завтра, после того, как ее руки за ночь практически насквозь пропитаются хлоркой, они будут ужасно гореть.
Она пролезла через панель в стене и села на пол возле кровати Холдена, оперевшись плечами на ржавый металлический каркас кровати позади нее.
— Привет, — тихо сказал он.
— Привет.
— Х-х-хочешь прилечь?
— Неа, — сказала она, продолжая сидеть на полу.
Иногда, когда она ложилась в постель рядом с Холденом, ей на некоторое время становилось так тепло и спокойно, что почти удавалось поверить в то, что их не держат под замком в темном подвале. Тем больнее становилось, когда ей приходилось возвращаться в свою постель.
Холден перекатился как можно ближе к краю койки, прямо к ее голове, так что, когда он выдохнул, она почувствовала на своем ухе тепло его дыхания, и это в хорошем смысле вызвало у нее дрожь.
— Р-р-расскажи мне сказку, Гри.
— Сказку?
— Да. Ты с-с-сегодня з-з-закончила одну про город кошек и с-с-страну мышей.
— И ты уже хочешь другую? — поддразнила она и блаженно прикрыла глаза, ощущая на своей коже его вдохи и выдохи.
— П-п-пожалуйста, Гри.
— Ну, хорошо, — сказала она, как всегда уступая ему, и улыбаясь в темноту, потому что это так приятно быть кому-то нужной. — Сказку. А о чем?
— Давай что-нибудь со счастливым концом?
— Ммм, — вздохнула она. — Со счастливым концом. Это твои любимые, Холден.
— Конечно.
— Хорошо. Дай мне минуту подумать.
Она вспомнила сказки, которые читала до того, как их похитил и запер в своем подвале Хозяин, тщательно перемешивая между собой персонажей и сюжеты сказок, пока они не сложились в нечто оригинальное.
— Давным-давно жила-была одна принцесса. Принцесса…
— Гризельда? — предложил Холден. По ее наблюдениям, когда она рассказывала свои истории, он переставал заикаться, будто на время забывал об этом.
— Нет, глупый. Я не принцесса. Принцесса… Солнце. Принцесса Солнце была самой красивой девушкой в королевстве. Ее волосы были такими белыми, они сияли, как серебро, а глаза такими голубыми, как летнее небо. У нее было доброе и чистое сердце, и оно принадлежало принцу…
— Холдену.
Она хихикнула.
— Неа. Принцу… Сумраку.
— С-сумраку?
— Да. Она — яркое солнце, а он — спокойный вечер.
Она знала, что Холден улыбался ей в затылок, хотя и не видела его лица, и она тоже улыбнулась.
— В общем, еще там была злая принцесса, которая очень завидовала принцессе Солнце. Она была сестрой Солнца, с иссиня-черными волосами и темно-серыми глазами. Звали ее принцесса Туча, и она тоже была влюблена в принца Сумрака.
— Н-н-но он любил Солнце.
— Он любил Солнце, — кивнула Гризельда.
— Однажды ночью принцесса Туча подсыпала яд принцессе Солнце в бокал с газировкой, и, когда принцесса Солнце его выпила, то упала с кресла, как мертвая.
— Но, она не умерла?
— Нет, но выглядела именно так.
— И что потом?
— Принцесса Туча утащила сестру в сарай и заперла ее там. Принцесса Туча рассказала всему королевству, что ее глупая и ненавистная сестра умерла. И принц Сумрак очень расстроился, когда услышал такие новости. Расстроился, не в смысле развел нюни. Он разозлился.
— Как настоящий борец, — с уважением сказал Холден.
— Ага. Как борец, — ухмыляясь, подтвердила Гризельда, — Поэтому ему нужно было самому поехать разобраться, что случилось и, возможно, убить принцессу Тучу, чтобы отомстить. Он поскакал на своем коне в замок. Принцесса Туча сделала идеальный макияж, поэтому стала просто красавицей, но он видел ее холодное и лживое сердце, и потребовал, чтобы она отвела его к своей мертвой сестре. Из-за этого принцесса Туча ужасно разозлилась и предложила ему газировки из бокала принцессы Солнца.
— Но он ведь не выпил!
— Выпил. Он весь день скакал на коне и очень устал.
— А потом?
— Он тоже упал. Принцесса Туча решила и его перетащить в сарай, пока не придумает, что делать с двумя мертвецами в своих владениях. Тем временем, тела принцессы Солнце и принца Сумрака бросили в сарай, но принцесса Туча так их туда свалила, что они оказались прямо лицом к лицу.
— Это грустная история, Гриз, — сказал Холден, приподнимаясь на локте.
— Ты совсем мне не доверяешь?
— Я просто так думаю, — сказал он, снова откинувшись на кровать.
— В тот вечер, в королевстве произошло сильнейшее землетрясение. И никто не знал, что это было необычное землетрясение по двум причинам: во-первых, оно выпустило в воздух целую кучу волшебной пыльцы фей, которая могла оживить двух определенных людей, но только если они поцелуются. А во-вторых, из-за землетрясения принцессу Солнце и принца Сумрака так сильно шатало в этом сарае, что их губы в результате соприкоснулись. И угадай что?