Сердца во тьме

Черт побери! Я наполовину голая. С совершенно незнакомым человеком. Который в настоящее время держит свою руку под моей юбкой!
Незнакомец, которого я никогда не видела.
Который никогда не видел меня!
Что, если он подумает, что я тролль? Обычный тролль. Или невзрачная – Боже, я всегда ненавидела это слово. Невзрачная. Невзрачная. Что за слово такое, которое, в самом деле, характеризует человека? О, Боже я сошла с ума.
Потерянный оргазм также не помог. Ее тело напряжено, но в то же время оно ощущалось, как дрожащее желе.
- Предполагаю, что электричество вернулось, чтобы остаться в этот раз, - сказал Каден ей на ухо хриплым напряженным голосом.
- Гм, да, - Макенна закатила глаза от своей красноречивого ответа, уверена, что скоро потеряет все загадочное обаяние, которым обладала без света.
Все еще располагая голову на его плече, Макенна посмотрела вниз между ними и разинула рот. Рубашка Кадена была задрана над ребрами и по левой стороне его загорелого живота располагалась закрученная абстрактная татуировка, которая переходила на его спину. Это выглядело ошеломляющим на его коже, которая едва ли столь же белокожа, как ее. Прежде чем она действительно подумала об этом, ее палец проследил кривую по черному дизайну. Его живот напрягся, и он вздохнул от прикосновения. Она улыбнулась.
Внезапно, ей захотелось увидеть всю оставшуюся часть его.
Медленно, она подняла голову и села обратно на колени, все это время не спуская глаз с его живота. Макенна волновалась о том, как же он выглядит, но затем ненавидела себя за такие мысли о чем-то поверхностном. Она, наконец, приняла решение отодвинуть все сомнения на задний план. Макенна так сильно восхищалась тем, что уже узнала о Кадене, так что ни при каких обстоятельствах она не перестанет воспринимать его внутреннюю красоту из-за внешности, несмотря на то, как бы он не выглядел.
Она боролась с инстинктивным желанием прикрыться, потянуть за обе стороны просвечивающего шелка, но Макенна не хотела ранить его чувства. Она не желала закрываться от него после того, что они пережили.
Ее кожа покалывала везде, словно она могла ощущать путь его горящих глаз, пока они изучали ее тело. Наконец, Макенна глубоко вздохнула и начала переводить взгляд от его живота вверх по его обтягивающей, изношенной черной рубашке, затем по выразительным чертам его грубой челюсти, которую она покусывала, к лицу.
Она не могла перестать дрожать, а ее тело неожиданно захлестнуло адреналином, когда Макенна, наконец, полностью увидела Кадена.
Он был… О, Боже!... таким чертовски суровым и... мужественным… и просто… мрачно красивым.
Соблазнительный выступ его челюсти в сочетании с пухлыми губами и высокими скулами, а также густыми бровями, подчеркивающие интенсивность карих глаз с невероятно длинными пышными ресницами. Его коротко подстриженные темно-каштановые волосы были разделены пробором по центру. Две маленькие серебряных петли обхватили левую сторону его нижней губы. Пирсинг на правой брови оказался черным металлом и по форме напоминал штангу.
У него такое лицо, которое в сочетании его челюсти и глаз, могло легко казаться резким, пугающим. Но она знала, что Каден не такой.
С шатким дыханием и с трудом сглотнув, Макенна нашла в себе силы, чтобы встретиться с ним взглядом. Он наблюдал, как она смотрела на него, не отводя глаз. Не отчужденными, но и не приветливыми. Несмотря на интимность их прикосновений до сих пор, плечи Кадена напряжены, а на челюсти стали виднеться мышцы. Теперь она ясно представляла, что он имел в виду, когда связывал себя с неприятиям от окружающих.
Макенна просто сидела там, тараща глаза, не говоря ни слова. Ненавидя саму мысль, что он может истолковать ее молчание неправильно, она выпалила. – Ты чертовски великолепен!
Она выпучила глаза от удивления от своей неотфильтрованной честности. Она шлепнула рукой по рту и покачала головой от смущения. Макенна желала, чтобы свет вновь исчез, поскольку румянец вспыхнул на ее коже.
Он улыбнулся. И это изменило все его лицо.
Его глаза словно ожили, искрясь от забавы и счастья. Глубокие ямочки на его щеках добавили ему ребячества в его очевидно выразительные мужественные черты лица. Каден приподнял бровь, глядя на нее, и его улыбка превратилась в ухмылку такую игривую и сексуальную, что это заставило ее поджать пальцы на ногах, находящиеся около его бедер.
Она убрала руки ото рта и положила их на его упругий живот. Его игривость завела ее и, когда она почувствовала, как его руки шевелятся там, сжимая ее, то застонала и растворилась в нем.
Эмоции Кадена были такими на всем протяжении сопоставления, что он не мог даже описать их. Паника вызвала поток адреналина по его организму, когда свет зажегся. Вскоре стало ясно, что свет останется, и затем паника утихла – вновь спасибо успокаивающему бальзаму в виде нежного прикосновения Макенны и ее запаха, возвращающего на землю, но разочарование в ужасном выборе времени для возвращения электричества заставило Кадена заскрипеть зубами, когда он попытался акклиматизировать глаза к яркости света.
Расположение его головы в мягком изгибе ее шеи позволило ему упиваться сексуальной наготой Макенны. И она была... красоткой с кремовой кожей, дерзкими розовыми сосками и женственными изгибами. Кроткий путь неброских веснушек проходил над верхней частью ее правой груди, и Каден сдерживался от желания испробовать на вкус этот украшенный участок кожи при помощи своего языка. Кремовая бледность ее бедер подчеркивала загар на его руке с татуировкой дракона, которая была все еще втиснута между ними, а его другая рука исчезала под подолом ее надетой юбки. Даже поверх шелковистой ткани ее трусиков, Каден ощущал теплую влажность ее возбуждения. Его рука абсолютно точно жаждала возобновить движения. Черт, он надеялся, что она даст ему этот шанс.
Каден был так увлечен своим наслаждением от разглядывания ее тела, что сначала даже не заметил, что она отстранилась, и его подголовник исчез. Он глубоко вздохнул и приготовился. Его разум забеспокоился о том, что она подумает о нем. Макенна интеллигентная, образованная, очень умная женщина. Как только она хорошо адаптируется, он опасался оказаться отвергнутым. Она классно выглядела в своем сером костюме с небольшими белыми полосками, в то время как у него вообще не имелось костюма, да и вообще он редко носил что-либо кроме джинсов за исключением только тех случаев, когда работал. Ее кожа была чиста и безупречна, в то время как на его коже имелись татуировки, пирсинги и шрамы. Каден носил свое прошлое на теле; фактически, он использовал боль от татуировок и прокалывания пирсингов для того, чтобы заглушить свою вину за то, что выжил. Он съежился и стиснул челюсть, задумавшись о том, что подумает ее брат, работающий полицейским, если они когда-нибудь встретятся.
Каден прошелся взглядом от ее живота до лица, когда она вновь села. Неосознанно, он поднял колени, чтобы оказать ей лучшую поддержку, пока Макеннаа все еще сидела на нем. Он пристально наблюдал за ее лицом и глазами, пытаясь распознать любую подсказку, но Каден не мог расшифровать выражение ее лица.
И Макенна… Макенна так невероятно красива. Волосы, которые он уже полюбил, были насыщенного рыжего цвета средней длины, которые ниспадали копной свободных кудряшек по ее плечам. То как они расположились, создало волнистый каскад через ее лоб и над ее правым глазом. Ее щеки все еще покрыты румянцем от их прежнего занятия, но вообще ее кожа была бледной и гладкой как фарфор, благодаря чему пухлые губы выделяются на ее фоне. Ему показалось, что на ней нет макияжа, и при этом она не нуждалась в нем.
Чем дольше она рассматривала его, не говоря ни слова, тем больше Каден напрягался. Его шея и плечи окоченели, пока он пытался контролировать свои мышцы под ее пристальным взглядом. Каден мог только представить ее мысленное перечисление всех его причуд: «Огромная трайбл  [4]татуировка, покрывающая половину живота; большой дракон, простирающийся вниз по руке, все еще зажатой между моими бедрами; множественные пирсинги на лице; большой уродливый шрам сбоку на его побритой голове…» И это даже не все. Великолепно, он почти представлял ее мысли, какого черта я целовалась с ним?