Девять плюс смерть равняется десять

– Согласен.
– Я не хочу, чтобы об этом знали, – продолжал капитан. – Незачем никого тревожить. Мы возьмем отпечатки пальцев у всех на борту корабля. Найти предлог не составит труда. А потом мы посадим убийцу под замок до прибытия в Англию.
– Звучит разумно. Но ты знаешь что-нибудь об отпечатках пальцев? Как их идентифицировать и все прочее?
Капитан заколебался.
– Нет, но думаю, об этом знает Гризуолд – наш эконом. Погоди! – Он задумался. – Разве этот тип… как его… Латроп не говорил мне, что был кем-то вроде эксперта по отпечаткам?
– Кажется, да. Нам он, во всяком случае, это говорил.
– Хорошая мысль. – Капитан кивнул. – Мы привлечем его. Он полицейский и умеет держать язык за зубами.
– Он юрист. Но для твоих целей, вероятно, подходит и это. Коммандер Мэттьюз его не слушал.
– Сам-то ты, надеюсь, умеешь помалкивать?
– Да. Сколько людей ты собираешься посвятить в тайну?
Капитан задумался снова.
– Как можно меньше. Разумеется, эконома, фотографа, так как нам понадобятся снимки отпечатков. И доктора…
– Ты имеешь в виду доктора Арчера?
– Нет, судового врача. Зачем посвящать в это доктора Арчера?
– Потому что, – ответил Макс, – прошлой ночью кто-то практиковался в метании ножей в рисунок женского лица снаружи его каюты. – И он повторил рассказ доктора Арчера. – Я не пытаюсь досадить тебе, Фрэнк, – продолжал Макс, покуда капитан стоял, упершись кулаками в бока и мрачно изогнув уголки рта. – Я знаю, что у тебя и так забот хватает…
– Чепуха. Это моя работа.
– …но теория о сексуальном маньяке не звучит убедительно. И тебя самого это беспокоит. На какую тайну ты намекал мне вчера вечером? В чем ты подозреваешь одного из пассажиров? Более того, кто девятый пассажир? Я готов поклясться, что на борту их девять, что ты это знаешь и по какой-то причине прячешь одного из них.
Коммандер Мэттьюз ограничился презрительным жестом.
– Понимаешь, Фрэнк, то, что убийство произошло именно в это время, не может быть всего лишь совпадением. И наконец, мне внушают подозрение эти отпечатки пальцев.
– Но, черт возьми, они же вполне реальны. Что в них подозрительного?
– Не знаю.
– Чушь, – кратко произнес его брат.
– Может быть.
– Ты ведь увивался за этой женщиной, несмотря на мой совет. Как ты думаешь, почему ее убили?
– Тоже не знаю.
– Тогда давай займемся делом и прищучим убийцу. Теперь слушай. Я хочу, чтобы ты нашел мистера Латропа и попросил его немедленно прийти сюда. Чем скорее мы начнем, тем лучше. А тем временем я переговорю с каютным стюардом. Он мог что-то видеть. Было бы неплохо также побеседовать со стюардессой, которая обслуживала миссис Зия-Бей. Не то чтобы это имело какое-то значение, поскольку у нас имеются отпечатки. Но меня интересует… – Его взгляд устремился на постель жертвы. На покрывале лежали открытая белая сумка Эстелл и ее меховая шуба. Макс снова заметил Два пятнышка крови на свисающей с полки части покрывала. Расстояние казалось слишком далеким, чтобы кровь могла брызнуть туда. – Меня интересует, была ли она ограблена, – задумчиво промолвил коммандер Мэттьюз.
– Меня тоже, – отозвался Макс.
– Почему?
– Она весь вечер нянчила эту сумку, как младенца… – Макс умолк. Перед его мысленным взором мелькали другие рельефные образы. – Если подумать, я вообще ни разу не видел ее без сумки – белой, черной или из змеиной кожи. Она никогда не выпускала ее из рук – только когда клала на колени. И каждый раз сумка выглядела так, словно в ней лежал какой-то объемистый предмет.
Оба подошли к полке. Коммандер Мэттьюз подобрал открытую сумку, встряхнул ее и перевернул вверх дном. На покрывало посыпался водопад мелочей – еще одна губная помада, пудреница, маленькая связка ключей, банкноты и монеты, гребень и альбом с марками. Но их внимание привлек предмет большего размера, упавший на покрывало среди других. Макс уставился на брата, который издал возглас человека, получившего удар в живот. Теперь они видели, что распирало сумку Эстелл.
Это была бутылка чернил.
 
Глава 6
Макс отправился на поиски Латропа. Он задержался в каюте Б-37 с целью убедиться, что в бутылке чернил нет никакой тайны. Это была обычная бутылка с синими чернилами хорошо знакомой американской марки, которые можно купить где угодно за десять-пятнадцать центов. Бутылка была полной и выглядела так, словно ее еще не открывали. Макс и коммандер Мэттьюз вылили немного чернил в умывальник, чтобы взглянуть на них.
Было двадцать пять минут одиннадцатого. Ветер и море понемногу успокаивались, и, хотя «Эдвардик» еще качало, движения корабля стали медленными, ритмичными и почти бесшумными. Впрочем, тишина угнетала не менее, чем шум полчаса назад, но она позволила Максу быстро найти Латропа, который напевал что-то в салоне в полном одиночестве, аккомпанируя на рояле самому себе.
За роялем он выглядел великим позером, делая размашистые жесты, во время которых манжеты рубашки высовывались из рукавов смокинга.
О, лунный свет на берегах Уобаша
И запах сена, доносящийся с полей…
Латроп прервал песню и обратился к Максу:
– Присаживайтесь и разрешите недавний спор между Хупером и мною. Французские офицеры всегда носят головные уборы в помещениях? Я знаю, что так делают детективы и иногда евреи. Но почему французские офицеры? У меня есть теория насчет этого парня Бенуа. Он в самом деле призрак…
Сквозь сикоморы свет свечей мерцает
На берегах Уобаша вдали…
Зычный голос Латропа и бренчание рояля проникали в самые дальние уголки салона. Учитывая ситуацию, они звучали почти непристойно. Но Макс нашел способ это прекратить.
– Не могли бы вы сразу же спуститься в каюту Б-37? Кто-то убил миссис Зия-Бей.
Последовало гробовое молчание. Руки Латропа застыли на клавиатуре. Потом он обернулся. На его шее четко обозначились морщины, а лицо выглядело теперь таким же старым, как аккуратно причесанные седые волосы.
– Значит, в этой истории с метанием ножа что-то было, – сказал он.
– Очевидно.
– Убита? Господи! Как?
– Ей перерезали горло. Пока что мы не нашли никакого оружия.
– Я не желаю в этом участвовать, – заявил Латроп, ударив мизинцем по клавише.
– Но капитан хочет, чтобы вы пришли. Он ждет вас в каюте.
– Меня? Но почему? Что я могу сделать? Боже мой, неужели мне не достаточно забот?
– Правда ли то, что вы сказали нам утром? Насчет того, что знаете все об отпечатках пальцев?
– Да, правда. – Латроп присвистнул. – Вы имеете в виду, что нашли отпечатки? В этом я согласен вам помочь.
– Мистер Латроп, я бы хотел, чтобы вы ответили мне на один вопрос. Вам он может показаться глупым. Вероятно, это всего лишь моя нелепая идея. Скажите, можно ли подделать отпечатки пальцев?
– Нет, – ответил Латроп после небольшой паузы.
– Вы в этом уверены? В детективных историях всегда так поступают, чтобы навлечь подозрение на невиновных.
– Знаю. Но ведь вас интересует правда. Конечно, возможно довольно хорошо репродуцировать отпечаток. Но подделка не обманет эксперта, не говоря уже о том, что не выдержит химического анализа. Если не верите мне, загляните в Гросса. Он является высшей инстанцией. Если мне не изменяет память, Гросс утверждает, что неизвестен ни один случай использования поддельных отпечатков. [8] – Латроп сделал паузу. – А теперь, молодой человек, я хочу знать, почему вы просите меня об этом.
Макс коротко обрисовал ему факты.
– Только помалкивайте, – предупредил он. – Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Впоследствии…
– Ш-ш! – зашипел Латроп.
Булькающие звуки и сменившее их бормотание, как если бы кто-то пробуждался от дремоты, заставили Макса обернуться. Мистер Хупер из Бристоля спал на высоком парчовом стуле. Свет тусклой лампы едва касался его. Короткое толстое тело прижималось к спинке стула, возвышавшейся над его головой, а подбородок опустился на грудь. Коротко стриженные волосы серо-стального цвета были темнее закрученных усов, вздрагивающих при каждом движении губ. Щеки порозовели от послеобеденного бренди. Опущенные веки придавали лицу почти детское выражение, а руки были сложены на животе.