О черни, Путевые заметки

- Гм... А почему именно "Ступени старого замка"? ["Ступени старого замка" - название старинной улички в районе Града - пражского Кремля, откуда открывается вид на Прагу.] 
- В этом для нас вся суть. Представьте себе панораму Праги, малостранские черепичные крыши, пусть даже с трубочистом или котом... и у вас сразу возникает сюжет. Например, что-нибудь из жизни классика Махи...[ Маха Карел Гинек (1810-1836)-крупный чешский поэтромантик.] или любовная идиллия эпохи революционного сорок восьмого года. Грандиозно, а? Такой материал таит в себе безграничные возможности! 
- Не знаю, - ворчит маститый писатель. - У меня есть другой киносюжет. Что вы скажете, если поставить фильм из жизни сборщиков хмеля! 
- Блестящая идея!-восклицает первый визитер.- Такого сюжета в кино еще не было. Что скажете, господин директор? 
- Э-э-гм... - говорит магнат.--Разумеется. Конечно. Только он должен называться "Ступени старого замка". 
- Ничего не выйдет, - возражает писатель. - На Ступенях старого замка не растет хмель. 
- Пустяки! - жизнерадостно возражает первый посетитель. - Можно сделать так: сборщики хмеля едут посмотреть Прагу. Там к одной из сборщиц подходит поэт Маха... или молодой астроном Штефаник[...молодой астроном Штефаник... - Чапек имеет в виду Милана Растислава Штефаника (1880-1919), министра обороны в первом чехословацком правительстве, созданном в 1918 году; по образованию Штефаник был астрономом.] и она поет песенку о Праге. А! Замечательно! Поздравляю вас, уважаемый мэтр! 
- Подождите, - возражает мэтр, - я имел ввиду другое. Это должна быть драма безумной любви. Сборщик хмеля задушит свою возлюбленную... 
- Ага! Чрезвычайно эффектно! А не может ли он задушить ее на Ступенях старого замка? А внизу виднеется, знаете, панорама Праги - черепичные крыши... 
- Нет, не может. Он задушит ее в зарослях хмеля и потом ночью убежит... 
- ...На Ступени старого замка! Превосходно! 
- Слушайте, что вам так дались эти ступени?, - В них все дело. Замечательное название. Вы не представляете, как оно будет притягивать зрителя. 
- Но мой фильм должен называться "Хмель". 
- Извините меня, уважаемый мэтр, - это нам не подходит. Нам нужно снимать фильм "Ступени старого замка". 
- Но почему? 
- Видите ли, какая неприятная история. В прошлом году режиссер Кудлих сказал нам, что у него есть замечательный сюжет для фильма с таким названием. У него, мол, уже и сценарий готов. Мы немедленно разрекламировали его как наш очередной боевик. Тем временем подлый Кудлих удрал в Голливуд вместе со своим сюжетом. А у нас этот фильм уже запродан авансом в пятьсот кинотеатров. Пятьсот договоров на фильм "Ступени старого замка", вот в чем дело! Величайший боевик сезона! На той неделе должны начаться съемки. Вот мы и решили, что это было бы очень подходящее предложение для вас. 
(Диафрагма.) Из затемнения - плакат с надписью: 
"СТУПЕНИ СТАРОГО ЗАМКА" 
Боевик по сценарию Яна Кораба. 
Музыка Фреда Мартен. 
(Затемнение.) 
4. "Потерпевшие крушение". Писатель Иржи Дубен, пошатываясь, входит за кулисы. Он ошеломлен овациями зрителей, смотревших сейчас премьеру его социальной драмы "Потерпевшие крушение". Да, эта вещь хватает зрителей за душу! 
- Позвольте, позвольте! - слышится чей-то зычный голос, и за кулисы проникают двое людей. 
- Разрешите представить вам директора компании Дельтафильм! - Четыре руки потрясают правую и левую руки Дубена. - Замечательно, грандиозно! Ваша пьеса должна быть экранизирована! 
- Она просто создана для кино! 
- Какая острота социальных конфликтов! 
- Какая глубокая правда жизни! 
- Какой воинствующий гуманизм! 
- Здесь нельзя менять ни одного слова! Настоящая библия! 
- Кино понесет ее в самые глухие уголки страны! 
- Что страны - во все концы света! 
- По всей вселенной! Ручаюсь за это! Господин автор, вы не должны заключать соглашения ни с кем, кроме Дельтафильма. 
- Мы создадим эпохальный фильм. 
- Договор можно подписать хоть сейчас! 
(Проходит месяц.) 
Сценарист. Я не изменил ни слова. Но, с учетом специфики кино, нам пришлось... 
гм... кое-что добавить. 
Автор. Добавить? 
Сце н а р и с т. Д-да... Чтобы действие не происходило при одной и той же декорации. Одна сцена, например, разыграется на озере... 
Автор. На озере? 
Сценарист. Да, на озере. Чрезвычайно благодарная натура. А другая сцена будет на рельсах, по которым мчится экспресс... 
Автор. Экспресс? А зачем? 
Сценарист. Чтобы было больше движения, динамики. И еще одна сцена будет на балконе замка... 
Автор. Какого замка? Там нет никакого замка! 
Сценарист. Замок необходим. Такие кадры - ракурс снизу - чрезвычайно эффектны. В остальном же мы не изменим ни одного слова. 
(Проходит неделя.) 
Режиссер. Ансамбль для вашего фильма мы подобрали превосходный. Главную роль революционера будет играть Гарри Подразил. 
Автор. Гарри Подразил? Этот любовник? А не слишком ли он молод для такой роли? 
Режиссер. Это верно, но публика его любит. Роль мы для него немного подправим. 
Автор. А кто будет играть его чахоточную дочь? 
Режиссер. Она не будет его дочерью. Она будет его любовницей и дочерью фабриканта. 
Автор, Зачем?. 
Режиссер. В социальном фильме так надо. Чтобы показать контрасты между нищетой и роскошью. Публике нравится видеть на экране жизнь богачей. Да, так вот эту дочь будет играть... (Шепчет имя.) Здорово, а? Разумеется, ее роль надо сделать главной. Она будет водить гоночное авто и ездить верхом... Надо будет для нее написать несколько добавочных сцен. В остальном же в вашей пьесе не будет изменено ни слова. 
(Проходит две недели.) 
Режиссер. Мне доверительно сообщили, что цензура не пропустит некоторые слишком тенденциозные диалоги. Надо будет их смягчить. 
Автор. Но ведь в театре... 
Режиссер. К сожалению, в кино цензура строже. А одно лицо из министерства торговли высказало мнение, что конец уж очень трагичен. Нам намекнули, что этому герою-революционеру следовало бы в конце концов жениться на дочери фабриканта и чтобы их уста слились в долгом поцелуе. 
Автор. Но это противоречит всему духу моей пьесы!