Повод для знакомства (СИ)

  
Ника Казакова
 
Повод для знакомства
   
1
 
— Милочка, ты долго еще? Ева, дорогая, немедленно открой дверь! Папа нервничает уже! — с коридора доносится сюсюкающий голосок мачехи, а у меня перекашивается лицо от злости. Терпеть не могу эту глупую курицу! Ее саму, и ее вечно тоненький, капризный, как у маленькой девочки, голос. Кукла Барби, вот как мне постоянно хочется ее назвать. Причем, дешевая, китайская версия.
— Я через минуту буду! — кричу в ответ, надеясь, что она уйдет. Ага, держи карман шире! Верить в это всерьез, значит плохо знать дорогую Верочку. Она как танк, везде проедет, всех задавит. А потом вернется, и еще раз задавит, для верности уже. Ручка двери поворачивается… Да ладно, ты и в самом деле думала, что я не закроюсь на замок? Блондинка, что тут скажешь.
Хотя, если быть честной, я тоже немного блондинка, натуральная, к тому же. Но сама себя предпочитаю называть светло-русой, а то слово это как отпечаток какой-то накладывает. Вдруг еще соответствовать прикажут высокому званию, а у меня не получится? Учусь-то я совсем неплохо.
— Милочка, открой дверь, а то Андрюшу позову, — снова возникает мачеха за дверью. Напугала таракана тапком! Андрюшу она позовет! Папочка у меня, может, и с приветом, но при гостях он дурить не станет, надо ж марку держать. А папа у меня человек не простой. Никак не меньше, мэр нашего небольшого городка, Андрей Евгеньевич Русаков. Человек с далеко идущими планами. Сейчас он мечтает перебраться в столицу нашей славной Родины, куда-нибудь на теплое местечко. И требуется ему для этого моя помощь. Щас, милый папочка, чем смогу, помогу.
— Блин, Верка, уйди отсюда по-хорошему, не мешай! А то вообще не выйду. Скажу, что ты виновата. Я накраситься из-за тебя не могу! — склонившись к зеркалу, рисую на глазах жирные черные стрелки. Ух, какая я! Прямо глаз не оторвать!
— Я могу тебе с макияжем помочь. Ты же знаешь, я умею! — мачеха никак не может угомониться, а у меня уже руки чешутся чем-нибудь в нее запустить тяжелым. Вот же липучка. Как отец ее только терпит? Я лично общаюсь с ней только на летних каникулах, да и то после пары недель скулы начинает сводить от бешенства. Я так к старости себе нервный тик заработаю.
— Иди лучше скажи папе, что я скоро буду! — мне нужно во что бы не стало выгнать эту барби из коридора. Никто не должен видеть меня до триумфального появления в гостиной. А иначе просто отправят переодеваться, и весь мой демарш пойдет коту под хвост.
С улицы доносятся радостные детские визги. Подхожу к окну и упираюсь лбом в стекло. В саду бегает мой трехлетний братишка Артем, папин сын от Веры. Он еще слишком маленький для семейных посиделок, так что его вместе с няней отправили поиграть в сад, чтобы под ногами поменьше путался. Все бы отдала, чтобы оказаться сейчас на его месте.
Эх, мечты, мечты. Мечтать, оно, конечно, не вредно, но это если в меру и в свое время. А мне сейчас действовать нужно. Смотрю на себя в зеркало и у меня просыпается игривое настроение. Такой тщательно продуманный образ, что папочка с Верой и дорогие гости будут шокированы. Короткая черная кожаная юбка едва прикрывает бедра, черный топик на тонких бретелях, ну и классика жанра, куда без этого, чулки в сеточку и высокие сапоги-ботфорты на шпильках. Достойная представительница древнейшей профессии.
Только не подумайте, я не подрабатываю по ночам на шоссе. Этот костюмчик у меня еще со школы остался. Я в выпускном классе на Хэллоуин нарядилась проституткой. Вполне так оригинально было, а то все пастушки, да принцессы. Вот только преподаватели не оценили, приз за неординарность не дали. Зато влепили дисциплинарное взыскание — две недели без компьютера. Ну и папе, разумеется, сообщили. Наказание-то я пережила, не в первой. А костюмчик остался. Будто чувствовала, что он мне еще пригодится. Так ведь и пригодился. Мне осталось только макияж добавить соответствующий, да выкрасила несколько прядей волос в розовый цвет. Ух, держись теперь, папуська.
Подмигнув своему отражению в зеркале, поскорее выхожу из комнаты и спускаюсь на первый этаж. Еще с лестницы слышу папочкин голос, расписывающий гостям достоинства его дорогой дочки. Умница, красавица, студентка. Это про меня что ли? Ну ни фига себе! А где, позвольте спросить, хамка, грубиянка и нахлебница? Ау, инопланетяне, верните мне моего папку!
В гостиной цирк по полной программе. Товарищ мэр со своим гостем уже коньяки дегустируют. Для аппетиту, наверное. Вера суетится вокруг молодого парня, развалившегося в кресле, предлагает ему какие-то закуски. До меня доносятся обрывки ее речи. Что, она сама это готовила? Снимите лапшу с ушей, дорогие гости! Да эта краля наманикюренная на кухню-то никогда не заходит. Ниже ее достоинства, видите ли. А тут закуски она сама готовила. Держите карман шире!
— А вот и я! — время моего выхода. Неторопливо спускаюсь по лестнице, нарочито громко пристукивая каблучками. Да, дамы и господа, все внимание на мою скромную персону! Медленно вхожу в гостиную, наслаждаясь произведенным эффектом. Ну и физиономии у вас вытянулись. И рты пооткрывали. Что, не соответствую папиной рекламе? Фейсом товар не вышел? Ну извините, как говорится, не нравится, не берите.
— Здравствуйте, молодая леди, — растерянно произносит папин друг. Николай Данилыч, если не ошибаюсь. Лично не знакома, но наслышана. Крупная шишка и денежный мешок. А рядом с ним сынок его, Роман, мой жених предполагаемый.
— Евангелина! — я вздрагиваю от ледяной интонации отца. Ух, как проняло его. Кто такая Евангелина? Да я это, я. Угораздило родителей дать мне это дебильное имя. Всю жизнь, можно сказать, испортили. И ведь в честь кого и чего, непонятно. Нет у нас родственников с таким именем. В детстве я пыталась выведать у родителей, кому ж из них пришла в голову сия гениальная идея, как посильней насолить дочке. Но ничего вразумительного так и не узнала. Судя по их словам, их обоих озарило, когда я уже родилась. Сначала мне собирались дать вполне нормальное имя Татьяна.
— Но когда мы принесли тебя из роддома домой, и как следует рассмотрели, то сразу поняли, что никакая ты не Таня. Даже не похожа на нее. И решили, что будешь Евангелиной, — так мне любила объяснять этот феномен мама. А я, маленькая, после этих слов сразу бежала к зеркалу, рассматривала себя и пыталась понять, почему же я не похожа на Таню, и где на мне указано мое придурочное имя.
Потом, правда, повзрослела и смирилась. А куда деваться? Пообещала себе, что как только мне исполнится восемнадцать, обязательно сменю имя. Да на ту же Таню, например. Когда согласие родителей не потребуется. С тех пор прошло много лет. Восемнадцать мне исполнилось, но мое имя все еще со мной. Привыкла, наверное. Или лень просто. Это ж сколько документов менять придется. Правда, Евангелиной меня теперь зовут только по паспорту, да папа, когда сильно не в духе. Для всех же остальных я остаюсь просто Евой.
— Это что еще за маскарад? В кого ты вырядилась? — голос отца не предвещает ничего хорошего. В любом другом случае я бы уже давно слиняла в свою комнату и заперлась там на замок, чтобы какое-то время не показываться ему на глаза, пока он не остынет. В любое другое время, да, но не сейчас. Сейчас я собираюсь бороться за свое будущее. И я покажу отцу, что я тоже человек, а не удачное вложение капитала.
— Студентка, комсомолка и просто красавица! — бодро рапортую ему. У Николая Данилыча глаза из орбит начинают вылазить. Так и хочется его пожалеть. Сказать, спокойно, мол, дяденька, нервные клетки не восстанавливаются. Хряпнул бы еще коньячка, да не лез в наши дела семейные. Зато сынок его сидит, лыбится во все свои тридцать два клыка, или сколько их там у него? Что смешного, мальчик? Хочешь в жены неадекватную девицу? Нет? А получишь.
— Ева, шла бы ты лучше к себе. Папа остынет, потом придешь и извинишься, — тихонько шипит мне мачеха, предлагая пути к отступлению. Тоже переживать начала. Папа у нас вспыльчивый, но отходчивый, это все знают, и все этим пользуются. Наверное, стоило бы мне воспользоваться ее советом, да только я уже закусила удила, и готова идти до конца.