Критическая точка
(Слышны звуки Шопена. Сидоров затравленно озирается.)
Сидоров (решительно): Маша!
М._Сидорова (не менее решительно): Пошел ты, Сидоров...
Сидоров (менее решительно): Ну, я пошел...
М._Сидорова (отчужденно): Деньги положи на тумбочке в прихожей.
Сгорбленный Сидоров, подойдя к двери, оборачивается, но за спиной уже ничего нет. Один туман. Из тумана, правда, торчит голова Обобщенного Друга, самозабвенно раскачивающаяся в такт торжественным звукам похоронного марша.
Обобщенный Друг (вяло): Не оглядывайся, Орфей!
Сидоров (устало): Я не Орфей, я - Сидоров.
Обобщенный Друг, загадочно хмыкнув, пожимает плечами: Иди, Сидоров, иди...
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: АПОКАЛИПТИЧЕСКИ-АФОРИСТИЧНОЕ
Сцена первая: Flay robbin, flay...
- Ну как? - самодовольно ухмыляясь спрашивает некто, снисходительно поглядывая на Сидорова снизу-вверх.
Сидоров ожесточенно повертев головой, не сразу начинает понимать, что находится, по-прежнему, в огромном, готического стиля, зале, а перед ним, в кресле с высокой резной спинкой, развалясь сидит все тот же Обобщенный Друг.
- Не убеждает! - презрительно фыркает Сидоров. - Все как-то надуманно, не жизненно... Нет правды характеров, развития сюжета, а нет сюжета, нет и... гонорара!
- Кто бы говорил, Сидоров?!! - искренне начинает возмущаться Обобщенный друг. - В конце-то концов, не в деньгах счастье!
- Ага, конечно, - скептично кивает Сидоров.
- Ах, так! - вдруг свирепеет Обобщенный Друг.
- Ну, если не так, - бодро откликается оклемавшийся Сидоров, - то может как-то иначе: под другим углом, в ином разрезе, в непривычном ракурсе, новыми словами...
- Я-те покажу рак-курс!!! Я-те... новые слова... яркие ощущения... пятый угол...
- У каждого человека должен быть свой угол, пусть даже он и на самом деле всего лишь пятый!
- Ох, как афористично! Ты Сидоров когда наконец сыграешь в ящик станешь жутко знаменитым и цитируемым.
- А раньше никак нельзя?
- Раньше не положено! - сурово отрезал Обобщенный Друг и раздраженно спросил:
- Так что: будем сюжет развивать или в бирюльки играть?
- Давай играть в бирюльки! - с надеждой воскликнул Сидоров, преданно заглядывая Обобщенному Другу в глаза.
- Ну, что же, - зловредно хихикнул Обобщенный Друг, - сам напросился. Дуй вперед Сидоров! Но, только заклинаю тебя, не оглядывайся! А впрочем, как хочешь.
ДЕЙСТВИЕ ВСЕ ЕЩЕ ВТОРОЕ
Сцена вторая: Игра в бирюльки
Действующие лица: Сидоров, по лицу которого не всегда можно догадаться, что данное лицо иногда в состоянии действовать; остальные действующие лица - своего лица не имеют, одно из них - голос за кадром, под лицом которого, за кадром скрывается Обобщенное лицо Обобщенного Друга.
"Как хочешь?! Легко сказать: как хочешь! - раздраженно думал Сидоров целеустремленно шагая к уже опробованной двери с большой медной ручкой. Если бы я еще знал: КАК хочешь!"
- Если бы знал, то наверняка придумал бы новое оправдание, - сказал ехидный голос за кадром, но Сидоров уже успел "дойти до ручки" и не стал оглядываться.
Дверь бесстыдно распахнулась, и Сидоров, споткнувшись о порог, стремительно полетел внутрь...
- Орел наш Сидоров парил, призывно перья растопырив, - противным голосом прокомментировал Голос за Кадром.
Сидоров не ответил. Лежа ничком, лицом в придорожную пыль, Сидоров старался ни о чем не думать.
"Не думать! Не думать! Не думать!!!" - обреченно думал Сидоров.
- Как ты, Сидоров, думаешь? - спросил Голос за Кадром.
"Обычно молча..."
- ...озимые не померзнут? Зима в этом году наверняка будет суровой.
- Зима в этом году будет! - неуверенно сказал Сидоров, не вставая. А за зимой возможно придет весна.
- Ага, - глубокомысленно поддакнул Голос за Кадром, - а за весной, скорее всего, наступит лето!
- Не хочу лето! - капризно сказал Сидоров. - Хочу чтобы была весна!
- Ну что же, весна, так весна! Ты сам напросился, Сидоров!
"Ну чего он меня постоянно запугивает?!!"
Сидоров быстро, но осторожно поднял голову и увидел, что рядом с ним, действительно, стоит самая настоящая "весна", причем даже не одна, а так: штук семь-восемь, в разных исполнениях. От очень дорогих инвалютных моделей, до упрощенного авосечного варианта (то ли секс-баба, то ли бой-баба, то ли просто супер-гражданка) соответственно в супере, а некоторые почти без.
Одна из "весен" чистила ногти, вторая - перышки, а третья - картошку. Две - вязали, а одна уже ничего не вязала вовсе. Три пели, причем голос был только у одной, но эта одна, как-раз молча смотрела в даль несусветную.
Зато все "весны" элегантно и ненавязчиво пританцовывали. Сначала каждая свой неповторимый танец оскорбленной индивидуальности, но постепенно убыстряя темп, они сплелись в экстазе, имитируя жутковатый хоровод, нечто на подобии остервенелых импровизаций на тему греческого танца "сиртаки", не прекращая при этом: вязать, стирать, жевать, читать, подмигивать, петь, мыть посуду; сорить деньгами, прибирать к рукам, неожиданно исчезать и внезапно появляться, манить и посылать к чертовой матери; пытаться любить, грозить судом и разделом имущества; даря и отнимая одновременно; обжигая огнем, когда от них веяло холодом; заставляя стучать зубами в огне; лишая воли, сил и разума одним взмахом крыла... Силы воли и воли разума... Разума силы и доброй воли... вплоть до истощения... отвращения... ощущения запущения, а так же вплоть до откровенного маразма...
Сидоров с трудом встал, но у него мгновенно закружилась голова, и он чуть не рухнул под стройные ноги стремительно порхающих весен.
- Какая я вся внезапная! - хором сказали "весны", ни на миг не замедляя исступленно-мятежного хоровода.
- Вся такая непредсказуемая и непредподлежащая!!! - самозабвенно щебетали порхающие "весны". - Вы знаете, у некоторых сексуально-активные точки находятся на коленных чашечках, а лично у меня - на кофейных, и не только на чашечках, но и на блюдечках! Хи-хи! Нет-нет, что вы!!! Я совершенно не пью! Ну, разве что по стаканчику...
У Сидорова потихоньку стало рябить в глазах: блондинки, брюнетки, рыжие, саловые, гнедые, чалые, в яблоках...
Весны на секунду отложили: вязание, посуду, картошку и подняли высокие хрустальные бокалы с запотевшими стенками:
- За любовь!
"Чокнуться можно!" - подумал Сидоров.
- Нельзя! - сказал Противный Голос за Кадром. - Тебе с ними не положено!
- Почему? - мрачно спросил Сидоров.
- Посуды на всех не хватит! - скабрезно хихикнул Голос за Кадром.
- Ничего, я как-нибудь из горлышка, - мучительно сглатывая прошептал Сидоров.
- Фи!!! Как дешево и неэстетично! - нежно проворковали танцующие весны, постепенно убыстряя свой чарующий бег. - На ходу, без соответствующей экипировки, сортировки, сервировки и закуски...
Но Сидоров похоже уже закусил удила...
- А гори оно все одним, но большим и синим пламенем! - в сердцах рявкнул ошалевший Сидоров.
- Ahtung! - дурным голосом откликнулся Голос за Кадром. - Pancer! Foiar!!!
Нервные языки голубого пламени взметнулись в небо, и Сидоров мгновенно оказался в огненном кольце. Один.
- Не оглядывайся, Орфей, - тихо сказал грустный Голос за Кадром. Христом богом прошу, не надо!
"Господи, - сгорбился Сидоров, чувствуя как его начинает знобить. Неужели я саламандра? Неужели я даже сгореть не могу спокойно, без фокусов, по человечески?"
- Иди Сидоров, иди...
Сидоров, послушно сделав шаг, нырнул в огненное безумие...
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ: САЛАМАНДРА
Сцена первая: Аберрационная
(те же,
но без женщин.
И снова,
сегодня
и всегда
на арене
несравненный Сидоров)
- Мне холодно!
- Это чистейшей воды иллюзия, Сидоров. Аберрационный дисбаланс ощущений: при откровенно воспаленном мозге - температура окружающей среды кажется несколько ниже реально наблюдаемой.