Мой король (ЛП)

— Ну, шевелитесь же! — неоднократно кричала я, пока не добралась до своей цели.
К моему ужасу на арену уже вышел Кинг.
Его голый, мускулистый торс поблескивал на утреннем солнце. На Кинге был одет лишь синий саронг. Ни тебе шлема, ни тебе хоть какой-то брони. Лишь огромный бронзовый меч.
— Кинг! — закричала я, размахивая руками, как сумасшедшая.
Но он не мог меня услышать посреди орущего океана зевак.
Мой мозг был готов взорваться, голова гудела. Если я не смогу докричаться до него, то не смогу сказать, что он не спасет свой народ, а если Каллиас победит, то история повторится, и цивилизация минойцев исчезнет.
— Кинг! — снова закричала я, когда на арену вышел Каллиас.
На ублюдке была надета темно-коричневая нагрудная броня и бронзовый шлем. С важным видом, будто бы он — герой дня, Каллиас поднял меч, и толпа освистала его.
— Блядь, блядь! Думай, Миа, думай!
Мне нужно сделать хоть что-то, чтобы спасти Кинга. Хоть что-то!
Я подняла взгляд на черноволосых Провидцев в белых одеяниях, которые безэмоционально смотрели на арену. Я растолкала кричащих и ликующих подданных Кинга и забралась на ступени выше.
— Вы должны помочь мне! — крикнула я Провидцам.
Женщины вытаращили на меня глаза.
— Пожалуйста! Пожалуйста, не дайте ему умереть! — умоляла я.
— Но он должен умереть, моя дорогая девочка! Это его судьба.
Судьба? Какого черта это вообще значит? 
Да ничего это не значит для женщины, которая видит, что законы Вселенной можно разрушить так же легко, как ребенку разобрать конструктор Лего.
— Прокляните его! — закричала я. — Обреките его вечно скитаться по земле, пока не найдется Провидец, которая его полюбит.
То есть я. Пересечение наших с ним судеб в будущем — мой крест. 
Женщина, сидящая ближе всех ко мне, нахмурилась.
— Зачем нам это делать?
— Потому что он — моя судьба.
— То, что ты просишь — невозможно! Нужно испытывать ярость и ненависть по отношению к человеку, чтобы наложить такое проклятие. Мы этого не испытываем.
На мгновение я задумалась.
— Я испытываю!
У меня было достаточно гнева и ненависти по отношению к Кингу, к злой версии Кинга, которых хватило бы на целую жизнь. Возможно, на вечность.
Эта женщина окинула меня странным взглядом, а потом посмотрела на других Провидцев и получила в ответ кивки. Когда она снова посмотрела на меня, то улыбнулась, и, наклонившись, подняла с земли кусок камня, который видимо откололся от каменной трибуны, и протянула его мне.
— Что мне с этим делать? — спросила я.
— Ты должна использовать объект, который принадлежит земле и стерпит испытание временем, и который станет якорем для твоего проклятия.
Дерьмо! Я почувствовала, как закружилась моя голова.
Это же Артефакт! История повторяется!
Это неважно! 
— Что дальше? — вдруг толпа взревела, и я оглянулась через плечо.
Кинг и Каллиас начали сражаться. Их мечи, сталкиваясь, звенели, а мужчины, похожие как две капли воды, как будто танцевали на арене, кружась вокруг друг друга, как хорошо натренированные боксеры, ожидая и планируя удачный удар.
Женщина пожала плечами.
— Ты используешь свой дар, чтобы катализировать всю свою боль, ярость и ненависть к этому человеку. Любую несправедливость, которую он причинил тебе, ты направишь обратно ему. А потом ты пожелаешь наказать его.
— Вы имеете в виду, что я должна просто этого пожелать? Вы уверены? — спросила я.
— Боги решат остальное.
Толпа взревела снова, и я посмотрела через свое плечо.
Кинг упал на землю.
Нет! 
Сжав камень в руке, я помчалась вниз, сквозь резко замолчавшую толпу. Даже если бы сейчас у кого-то упала булавка, звук ее падения был бы равносилен грохоту. Пробравшись вперед, я с ужасом наблюдала, как Каллиас поднимает свой меч, чтобы нанести удар.
Я думала о ненавидимом мной монстре, хитрость и обманы которого полностью меня изменили. Я думала о его отвратительных руках на моем теле, о его жестоком смехе, который звучал все громче, пока я кричала и плакала. Думала о том, что он даже не потрудился спасти Джастина, когда я пришла и умоляла его о помощи. А потом во мне поднялась боль за испытания, которые выпали на долю моих родителей.
Я вложила в свои слова каждую каплю мучения и отчаяния, желая, чтобы они перевернули нутро Кинга.
Слезы застилали мои глаза, струились по моему лицу.
— Я проклинаю тебя! — закричала я, и мой крик на мгновение остановил даже Каллиаса. — Я проклинаю тебя, Кинг, и обрекаю на вечное скитание по этой земле в поисках моего прощения и моей любви.
Голубые глаза Кинга встретились с моими, и на мгновение я почувствовала себя невообразимо пустой, но в то же время полностью связанной с этим человеком. Нежная улыбка мелькнула на его красивых губах, и время остановилось.
— Увидимся на другой стороне, — прошептала я, не зная, сказала ли я правду, но отчаянно этого желая.
Меч опустился вниз, а я отвернулась. Я не могла видеть то, что сейчас произошло. Вместо этого я посмотрела на женщину Провидца, глазами умоляя ее сказать мне, что все получилось, но ее лицо выражало сожаление, и она пожала плечами, как бы говоря о том, что не знает результата.
Я выдохнула и, рыдая, опустилась на колени. Толпа взвыла от ужаса и недоверия. Их король был так же мертв, как и я сломлена и разрушена изнутри.
Глава 13
В отличие от времени, которое я провела с Кингом (человеком, который казался реальнее даже моего собственного существования), два дня после его смерти были наполнены катастрофическими муками. Очень много людей приходило во дворец и оставляли цветы у покоев Кинга. Некоторые из них заходили внутрь и клали цветы у изножья его кровати, где, свернувшись клубочком и прижав камень к груди, лежала я, плача и молясь о том, чтобы он появился передо мной, материализуясь в углу словно тень, как когда-то в гостиничном номере. Но он не появлялся. И каждый раз, когда мои глаза напрасно оглядывали комнату, трещина в моей груди становилась все больше. На свете не было места, достаточного по размерам, чтобы уместить в себя все мои страдания.
Может, он не вернется? 
Единственная мысль, которая дарила мне надежду, была о том, что его отсутствие не означало, что я провалилась. Кинг как-то рассказывал мне о том, что, чтобы появиться самому по себе, ему требуется огромное количество энергии и мощи, поэтому он использует свою татуировку в виде солнечных часов. Когда я попыталась увидеть Кинга снова и вложила в свой браслет всю оставшуюся силу, чтобы он вернул меня на несколько часов назад до смерти Кинга, у меня это не получилось. Возможно, требовалась большая мощь, чтобы заставить его работать, но мое сердце было разбито, и у меня не было силы пошевелить даже мизинцем. Я не могла перестать плакать.
На третий день, словно мираж, появился он, все такой же красивый и манящий, он словно выбрался из темноты моего искалеченного сердца.
— Ты здесь! — ахнула я, и, спрыгнув с кровати, подбежала к нему и прижалась своими губами к его губам, но меня грубо оттолкнули.
— Так это ты печально известная Провидец — Миа? — произнес утробный мелодичный, но незнакомый голос.
— Кинг?
Его голубые глаза были глубоко опечалены.
— Каллиас, — поправил меня он.
Мне хотелось расцарапать его лицо и вырвать сердце из его груди. Этот человек выглядел в точности как Кинг, но он не был им.
— Уйди! — зарычала я.
— Вижу, ты тоже по нему скучаешь.
— Скучаю? Скучаю? — закричала я. — Ты понятия не имеешь, что я чувствую!
Каллиас поднял руки.
— Я знаю, что ты думаешь обо мне.
Я приложила всю свою силу, чтобы толкнуть его, и не ожидала, что при всей его мощи он оступится и едва ли не упадет.
— Я думаю, что ты отвратительный, злой и эгоистичный трус!
На мгновение мне показалось, что Каллиас рассердился, но через секунду его гнев превратился в веселье, и он рассмеялся.