Монах и кошка
Госпожа Кокидэн занимала во дворце внутренние, северные покои. Помещения для ее дам располагались между внутренними покоями и наружной террасой. Они делились на небольшие каморки скользящими перегородками. Если из-за перегородки слышался обычный шум, без которого немыслимо любовное свидание, никто не придавал этому значения. Но когда две придворные дамы переговариваются таким взволнованным шепотом - значит, речь они ведут никак не о любви. Что же такое затеяли юная госпожа Гэн-но-тюро и почтенная госпожа Акико?
Раздалось покашливание. Но не снаружи, а из внутренних покоев. Акико ответила таким же покашливанием. Занавес отклонился - появилась госпожа Кокидэн.
До сих пор Норико ее не видела - она не показывалась из глубины своих покоев. Когда она хотела видеть госпожу кошку, ту носила к ней хозяйка госпожа Гэн-но-тюро.
Госпожа Кокидэн оказалась подлинной красавицей, чарующе прелестной, хрупкой и грациозной, лицо ее поражало нежной белизной, а волосы, подобранные по бокам и завязанные сзади позолоченным шнурком, скользили за ней по полу - красавица вползла в каморку своих дам на коленях.
- Пожалуйте сюда! Устраивайтесь поудобнее! Ближе к жаровне! - шепотом засуетились дамы вокруг повелительницы, помогая ей сесть и красиво раскладывая вокруг ее колен полы шести белых нижних платьев и двух верхних из глянцевитого ярко-алого шелка и широкие длинные рукава, удобные для того, чтобы греть в них озябшие руки.
- Вам принесли?.. - тихо спросила очень взволнованная госпожа Кокидэн.
- Разумеется, разумеется! - с этими словами госпожа Акико потянула к себе спальное изголовье и из его выдвижного ящичка достала пухлую книгу. Принесли сегодня утром в корзине с нижними платьями...
- Ты все тут поймешь? - открыв первую страницу, поинтересовалась госпожа Кокидэн. - Я узнаю тут лишь некоторые знаки...
- Постараюсь, госпожа. Я ведь училась вместе с братом.
- Удивительно, что отец позволил тебе учиться этой грамоте, заметила госпожа Кокидэн. - Разве тогда это не считалось неприличным?
- Сперва отца это забавляло, - объяснила госпожа Акико. - Потом я опередила брата - и брат старался меня догнать. А уж потом оказалось, что я знаю не меньше, чем он, и запрещать мне читать китайские книги было уже поздно.
Норико удивилась - все дамы были обучены чтению, а девушки, которых готовили для государя, - и подавно. Почти все они писали стихи - слагали танка и низали рэнга, радуя этим на состязаниях государя. Более того многие знали наизусть все двадцать томов "Кокинсю" - а сколько танка в этой огромной антологии, Норико и вообразить не могла.
Правда, при ней одна пожилая служанка неодобрительно сказала о другой даме, не госпоже Акико, что излишнее знание женщине только беду приносит, особенно знание китайских иероглифов, и в лучшем случае она лишится любимого мужчины, а в худшем - накличет вражду злых духов.
- Только тише, тише, - озираясь, шептала госпожа Йоко. - Услышат другие дамы - стыда не оберемся...
- В моих покоях все легли спать, - сказала госпожа Кокидэн. - Правда, у старших дам сон чуткий, но ведь не услышат же они оттуда...
Три красивые головки склонились над книгой.
- Там и картинки есть! - обрадовалась Йоко. - Ох...
И покраснев так, что даже под белилами это стало заметно, быстро перевернула страницу.
- Тише, тише... - одернула ее Акико. - Что в этом такого удивительного? Неужели ты в свои годы не знаешь этих вещей? Подвинь-ка лучше лампу. Ничего не разобрать... Неужели у всех врачей - такой отвратительный почерк?
Удивлению Норико не было предела - обычно дамы читали сборники стихов и увлекательные романы, но разве врачам положено писать стихи и романы? Она подобралась поближе, стараясь заглянуть в книгу.
- "Пэнь-цзу сказал: если мужчина и впрямь хочет извлечь для себя большую пользу, то лучше всего иметь дело с женщиной, невежественной в любовном искусстве", - прочитала Акико, сразу переводя с китайского на японский. Продолжать?
- Продолжай, - неуверенно отвечала юная супруга государя. - Пока в этом нет ничего зазорного...
- "Следует сближаться с девушками, цветом лица подобными ребенку. Если девушка старше четырнадцати-пятнадцати и моложе восемнадцати-девятнадцати лет, то она вся отдается мужчине с великой для него пользой. Возраст женщины не должен превышать тридцати лет. Если же ей еще нет тридцати, но она уже рожала, то пользы от такой женщины быть не может", - и Акико негромко рассмеялась.
- Хорошо, что наши мужчины не читают таких книг, - заметила госпожа Кокидэн. - Если вдуматься, они и "Кокинсю" с "Манъесю" не все до конца дочитали...
Акико перевернула несколько страниц.
- Обычные мужские глупости, - объяснила она в ответ на удивленный взгляд Йоко. - Про то, что мужчине нужно иметь как можно больше женщин, и тогда он достигнет долголетия. Особенно забавно, когда этими глупостями забивает себе голову мужчина, которому и с одной-то не управиться.
Госпожа Кокидэн смутилась, а Йоко одобрительно закивала.
- Ага, вот тут уже более занятно! - обрадовалась Акико. - "Укрепить можно не только мужскую силу ян, то же относится и к женской силе инь. Си-ван-му обрела путь достижения бессмертия, укрепив свою силу инь. Каждый раз, когда она соединялась с мужчиной, тот немедленно заболевал, но ее лицо оставалось гладким и лоснящимся и не нуждалось в припудривании".
- Что же она делала с ними? - удивилась Йоко.
Акико глазами пробежала ряды иероглифов и с огромном удивлении пожала плечами.
- Или я не поняла чего-то важного, или этот Тамба Ясуери, когда переписывал китайские трактаты, понаделал ошибок! - воскликнула она, и сразу же на нее зашикали. - Вот что делала Си-ван-му: "Она регулярно питалась молоком и играла на пятиструнной цитре"!
Воцарилось потрясенное молчание.
- Выходит, мне нужно поить своих дам только молоком и заставлять их играть на цитре? - неуверенно спросила госпожа Кокидэн. - Да кто он такой, этот Тамба Ясуери, чтобы мне слушаться таких странных советов?
- Он был знаменитым врачом, к тому же родом из Китая, - объяснила Акико. - Он собрал старинные китайские трактаты об искусстве брачных покоев и свел их воедино. Ничего более достойного об этом в Хэйане просто нет...
- Ну и очень плохо... - прошептала Йоко. - Нет ли там чего поумнее, чем молоко и пятиструнная цитра?
- Есть кое-что странное, - просмотрев страницу, сообщила Акико. - Он пишет, что женщина должна, соединяясь с мужчиной, иметь спокойствие в сердце и твердость в мыслях. И не расточать преждевременно свое семя инь. Если же ее семя инь иссякнет, то она будет чувствовать себя истощенной, а это способствует простуде...
Женщины переглянулись. Положительно, даосская премудрость не укладывалась у нах в рассудке.
Норико слушала и ушам не верила. Один голос Фудзивара Нарихира бросал ее в дрожь, а Тамба Ясуери еще проповедовал о спокойствии и твердости в самые долгожданные мгновения! Стоило тайком проносить подобные глупости во дворец Кокидэн, да еще в корзине с нижними платьями...
* * *
Как раз в это время Фудзивара Нарихира, Минамото Юкинари и еще несколько молодых придворных уже миновали дворец Рэйкэйдэн и шли вдоль галереи дворца Дзенэйдэн, рассуждая, чем бы еще себя развлечь.
- Говорят, во дворце Кокидэн появилась новая дама, - сказал То-дзидзю, он же - Фудзивара-но Каминобу, дальний родственник Нарихира, такой же молодой, но уже достигший солидного положения при дворе. - Надо бы послать ей стихи. Посмотрим, как ответит!
- Уж не она ли, Нарихира-сама? - шепнул Юкинари старшему другу.
- О три сокровища святого Будды! - воскликнул Нарихира. - Если я преждевременно покину этот суетный мир, то лишь по твоей милости! Мы уже написали письма всем дамам из дворца Гекася, из дворца Коредэн, из дворца Токадэн и даже из дворца Сигэйся! Скоро мы начнем писать письма служанкам, ткачихам из государевых мастерских и кухонным девчонкам! Я от всей души желаю тебе, чтобы ты нашел свою красавицу в ведомстве дворцовых уборок с метлой в руке!