Охота на обезьяну

Спокойный, исполнительный, дисциплину понимает! Книги у меня читать берет…
Насчет книг Артем преувеличил – панк взял всего одну, и та была словарем английского языка. Очевидно, пытался понять, о чем голосит любимая группа.
– Дисциплину понимает? – сразу же полезла в конфликт мама. – А что он из дому удрал, вы знаете?
– Знаю, – честно ответил Артем. Действительно – он уже с час, как знал это.
– И вы его оправдываете?
– Смотря в чем вы его обвиняете, – Артем улыбнулся и передвинулся по столу поближе к элегантной мамочке. – Из дому убегать и бросать школу, конечно, нехорошо. А в восемнадцать лет самостоятельно устроиться на работу, самому на жизнь зарабатывать, путешествовать, самообразованием заниматься – это, по-моему, даже неплохо.
– Какое самообразование? – Андреева мама чуть не вскочила. – Кассеты целыми днями слушать – вот его самообразование! С оболтусами по дискотекам бегать!
То ли она действительно была взволнована, то ли сейчас сама себя взвинчивала, чтобы справиться с ситуацией, Артем понять пока не мог.
– Так это дома, – снисходительно объяснил Артем. – Дома он – ребенок, вот и валяет дурака. А тут он – взрослый. И какие могут быть дискотеки, если он весь вечер – в цирке? И с утра у Гаврилова репетиция, Андрей должен лошадей кормить и готовить.
– Я вижу, защитник у него нашелся, – мама подвинулась так, чтобы видеть Никольского. – А вы что скажете? По-вашему, он прав?
Видно, агрессивность женщины уже порядком достала Никольского.
– Он столько с вашим сыном возился, что, может быть, и прав, – сказал тот.
Артему стало неловко за свои донжуанские маневры. Надо же – Никольский ему на помощь пришел…
Мама панка призадумалась.
– А что вы с ним делали? – уже спокойнее спросила она.
– Репетировал. Он у нас в репризе роль исполнил. Обезьяну сыграл, – обяснил Артем. – Для новичка совсем даже неплохо. Я ему все показал, объяснил… У парня, можно сказать, актерская карьера начинается!
– Карьера у него начинается!.. – очевидно, мама вспомнила то чудовище, которое шарахнулось от нее на вахте. – Послушайте, раз уж вы действительно его… к нему… Ну, в общем…
– Хотите, чтобы я уговорил его вернуться домой? – понял Артем. – Мне-то лучше, чтобы он в цирке оставался. Только-только парня в репризу ввели…
– Он должен вернуться домой, – негромко и хмуро сказала женщина. – Должен, понимаете? Это серьезней, чем кажется. Дело вовсе не в том, что он бросил школу…
И замолчала.
Артем через плечо посмотрел на Никольского. И оба чуть заметно пожали плечами. Артем рукой показал Никольскому – погоди, я сейчас во всем разберусь… И шевельнул пальцами в сторону двери – давай, мол, оставь меня с ней…
Никольский выбрался из-за стола, сказал про свои рабочие обязанности и закрыл дверь с той стороны.
– Ну так что он натворил? – прямо спросил Артем.
– Золото у одной знакомой украл, – так же прямо ответила мама панка. И опустила глаза. – Представляете, такой позор…
– Не слабо! – удивился Артем. – А это как, доказано?
– В милицию она не обращалась. Если вы это имеете в виду, – теперь женщина смотрела не совсем чтобы вниз, скорее, в угол кабинетика. – Он с ее дочкой дружит, часто у них дома бывал. Когда она поняла, что это он, то пришла ко мне… ну и, в общем… Если я не верну ей золота, она заявит в милицию. И тогда у Андрея будут крупные неприятности. Да и у меня тоже. Там деньги серьезные…
Артем задумался. Меньше всего на свете панк был похож на человека, которого может заинтересовать золото.
Вот его мама – да, она золото уважала. И сережки на ней были тяжелые, дорогие, и кольца. Артем видывал драгоценности высокого класса, эти же были просто магазинные, недавнего производства, и все же тянули немало.
– Печально все это, – сказал наконец Артем. – Значит, взял у вашей знакомой золото и удрал с бродячим цирком… Но зачем оно ему понадобилось?
– Зачем? – мама панка вскинула тяжелые от туши ресницы. – Зачем…
Понимаете… Вы, наверно, к нему не приглядывались… А он, вы понимаете… Ну, в общем, время от времени ему нужны деньги, а у родителей таких денег он попросить не может…
– Что вы имеете в виду? – осведомился Артем.
– Я, кажется, достаточно ясно сказала, – очень недовольно отрубила женщина и вовсе отвернулась.
Очевидно, речь шла о наркотиках. Травка и маковая соломка, насколько Артем знал, не так уж дорого стоили, чтобы ради них на кражу пускаться.
Видимо, панк перешел на более серьезную отраву.
– Но если я вас правильно понял, то все равно странно получается, – продолжал отстаивать панка Артем. – Он целыми днями в цирке, и всегда вполне вменяем. Никто ничего такого за ним не замечал.
– Целыми днями? – возмутилась мама панка. – Может, он еще не знает, где у них тут «плешь?» – Какая еще плешь?
– Ну, место где они тусуются… Видите, и я по-ихнему уже заговорила… – тут только женщина соблаговолила чуть улыбнуться.
– Допустим, есть такое место, сам видел, – честно признал Артем. – Это в парке, тут рядом. Сидят они там на скамеечках и музыку слушают. Травку, правда, курят, спорить не стану, травкой пахло… Но вашего я даже с простой сигаретой не видел.
– Нужна ему больно простая сигарета…
Настало неприятное молчание.
Артем из принципа не соглашался с теми, кто считал молодежь потерянным поколением. Ну, слушают всякую дрянь, от которой оглохнуть недолго. Ну, одеваются на манер огородного пугала… Артем вспомнил Ику – и задумался, уж не ее ли мать утратила золото? Как ни хотелось Артему думать о молодежи хорошо, но все вязалось в узелок – видно, девчонка была в курсе Андреевых проказ и примчалась предупредить его об опасности. Поэтому и спряталась от его матери… Значит, совесть у панка нечиста.
– Хорошо, – решил Артем. – Я сейчас пойду поищу его. Он в цирке, ему еще с лошадьми разбираться. Вы подождите хотя бы в приемной, я его приведу.
Но почему вы раньше не приехали?
– Да я только на днях узнала, куда его черт понес! – в сердцах воскликнула мама панка. – Я от его друзей толку добиться не могла!
Представляете мое положение? Он мне запись на кассете оставил, чтобы я его не искала!..
– А запись эту можно послушать? – спросил Артем. В свое время он писал родителям послание на шести страницах мелким почерком, но все равно не убедил в прелестях цирка.
– Нет, – сказала женщина, – нет! То есть, у меня ее с собой нет. Зачем мне эту кассету с собой возить?
– Он там объяснил хоть, почему из дому удрал? – продолжал допытываться Артем. – Ну, я имею в виду, не касаясь золота…
– Да что он там будет объяснять… Скучно стало, надоело сидеть дома и так далее…
– Ясно. Второе отделение у нас короткое, так что подождите немного.
С тем Артем и отправился за кулисы.
Там, за кулисами, Гаврилов гонял панка.
– Он у нас звезда манежа, понимаете! Он у нас примадонна!
Очевидно, панк зазевался и не сумел как следует принять бегущих с манежа лошадей.
Виновник торжества мрачно водил по коридору под уздцы двух крупных меринов, серого в яблоках и вороного, а маленький Гаврилов, пятясь перед ним, продолжал читать нотации.
– Прими, Бонька! – сказал вороному мерину Артем, шлепнув его по крупу.
Тот подался в сторону, Артем проскользнул между лошадьми к панку, взял большое блестящее кольцо Бонькиных удил и повел лошадь плечом к плечу с Андреем.
– А вот и защитник пришел! – обрадовался Гаврилов, усмехнулся и очень похоже передразнил шпреха: – Твое приобретение!..
– Мое, – согласился Артем. – Вот сейчас я с ним и буду разбираться.
Поняв, что мамаша панка накрутила Артему хвоста за сынка, Гаврилов деликатно отошел в сторонку – чтобы Артем спокойно мог сделать то же самое панку.
– Ну? Чего она? – спросил панк.
– Ничего хорошего. А сам не догадываешься?
– Догадываюсь, – буркнул панк. – Она вам что, все рассказала?
– Все или не все, сказать не могу. Думаю, что в основных чертах.