Сердцеед

— С профессиональной точки зрения мне нравится все, что связано с Карлайлом.
Оградив себя от скандалов, активный и внешне привлекательный, сенатор был на пути к президентству. И Чейз планировал использовать местные связи для того, чтобы собрать сенсационный материал.
Роман засмеялся:
— Ты понимаешь, что когда я говорил о дочери сенатора, я не имел в виду работу? — Он округлил глаза. — Конечно, нет. Как профессионал, ты всегда на высоте, — продолжил Роман серьезно. — Ты ведь знаешь, я учусь у тебя.
Чейз заподозрил какой-то подвох. Роман уже достиг в жизни большего, чем Чейз.
— И ты прав, — сказал Роман, не замечая, что Чейз о чем-то задумался. — Эта история дает тебе замечательную возможность вырваться из захолустья.
От слов брата адреналин у Чейза подскочил до невиданных границ, такого он не помнил со смерти отца, когда хоронил и свои мечты. Но терпение и преданность семье полностью окупились. Наконец-то пришло и его время.
Двери лифта открылись, и они вошли.
— Так случилось, что я оказался в нужном месте в нужное время. Ты окажешься на шаг впереди всех, кто охотится за Карлайлом. Хочешь узнать, чего я не сказал тебе по телефону?
— Конечно. — Чейз бросил сумку на пол лифта и взглянул на брата, застыв в ожидании.
— Шарлотта дружит с Мэдлин Карлайл. Она покупала белье в ее магазине здесь, в Вашингтоне, потом они стали подругами. Мэдлин не любит репортеров, но я могу организовать для тебя эксклюзивное интервью, как говорится, тет-а-тет с женой сенатора.
Глаза Романа заблестели от волнения, возбуждение Чейза тоже нарастало, предчувствие столь лакомой истории будоражило его.
— Роман!
— Да? — Брат поднял глаза.
Чейз не любил, да и не умел показывать свои чувства. Но братья всегда понимали его с полуслова. Чейз наклонился к Роману и прошептал:
— Спасибо.
Роман изучающе посмотрел на брата прищуренными глазами:
— Скажем так, я обязан тебе, впрочем, ты можешь выждать И лучшего момента, чтобы рассчитаться. Просто будем считать, что ты это заслужил, и на этом остановимся.
Чейз кивнул:
— Идет.
— И последнее, — сказал Роман, когда дверь лифта открылась в темноту автомобильной стоянки. — Вашингтон хорош не только для политических игр. Здесь найдется и немало желающих поразвлечься женщин.
Чейз нахмурил брови:
— Я думал, ты счастлив в браке.
— Я-то да. А вот о тебе я не могу сказать то же самое.
Слоун Карлайл хотела надеть любимое мини-платье цвета фуксии с черным жакетом, но в комплекте они не смотрелись, и она почувствовала раздражение. Оригинальная модель от Бетси Джонсон должна быть на виду, а она оказывалась скрыта. С чувством сожаления она кинула одежду в ящик комода, где уже хранились отжившие свой век вещи. Она не могла себе позволить одежду такого броского цвета, короткую юбку или платье с глубоким вырезом. Только не завтра, когда ее отец, сенатор, объявит о решении предложить свою кандидатуру на следующих выборах.
Она вздохнула и положила голубой костюм от Шанель на постель. Это не в ее вкусе, но консервативный выбор все же более приемлем для старшей дочери сенатора Карлайла. Хотя Слоун часто чествовала себя белой вороной в семье политиков, она осознавала необходимость подумать, прежде чем что-то надеть, сказать, сделать, ибо пресса жадна до сенсаций. И Слоун всегда оправдывала ожидания семьи.
Двадцать минут спустя она стояла около номера отца. Ее родители обосновались во временной резиденции, в одном из отелей в Вашингтоне, оставив дом в штате Нью-Йорк. И теперь они планировали собраться в узком семейном кругу до того, как начнется вся эта суматоха с прессой.
Она уже была готова постучать, но тут услышала из-за двери злобный шепот:
— Я не собираюсь бездействовать и смотреть, как рушатся результаты тяжелого двадцатилетнего труда.
Она узнала голос Фрэнклина Пейджа, компаньона и правой руки ее отца и его давнего друга.
Фрэнк все принимал слишком близко к сердцу, и сейчас сказанное им не напугало ее. Она подняла руку, чтобы постучать в дверь, оставленную приоткрытой, когда слова ассистента Фрэнка, Роберта Стоуна, помешали ей сделать это.
— Вы говорите, что этот Самсон заявляет, будто он — отец Слоун, — фыркнул он недоверчиво.
— Не просто заявляет.
Слоун задержала дыхание и сжала кулаки. Это не могло быть правдой. Жаклин и Майкл Карлайл были ее родителями. И у нее не было причин думать иначе. Но при этих словах ее желудок скрутило, тошнота подступила к горлу.
— У него есть доказательства? — Роберт понизил голос, так что Слоун пришлось напрягать слух. Ответ Фрэнка она уже не расслышала.
— Ему это и не нужно. Майкл проверил это, — ответил Фрэнк. На сей раз Слоун его услышала. — Просто он отказывается действовать в собственных интересах и делать что-либо с этим Самсоном.
Пауза.
— Черт побери, ты не придумал ничего лучше, как оставить дверь открытой? Майкл и Мэдлин должны вернуться из магазина с минуты на минуту. Он не должен знать, что мы планируем.
— А что мы планируем?
— Когда мы сможем уединиться, я расскажу тебе все. Этот человек, Самсон, угрожает всей нашей кампании. А любая угроза должна быть исключена.
Слоун вздрогнула, когда дверь захлопнулась прямо перед ее носом, оставив ее за пределами многокомнатного номера отца и, если слова Фрэнка окажутся правдой, за пределами ее собственной жизни.
К концу ужина Чейз был пресыщен созерцанием семейного счастья брата и невестки. Роман остался с уставшей Шарлоттой дома, а Чейз решил окунуться в ночную жизнь Вашингтона. Расспросив прохожих, он нашел замечательный бар-забегаловку за углом его отеля, где он смог расслабиться.
Он заказал «Миллер» и оценил обстановку: бильярдный стол для пула, маленький дощатый и изрядно вытертый танцпол, рекламные плакаты различных марок пива и больше ничего особенного. До того момента, пока не открылась входная дверь и не вошла незнакомка в коротком розовом платье, оголявшем ее до такой степени, что это казалось неприличным.
Не важно, что говорил его брат, монахом Чейз точно не был. Интимную жизнь он вел осмотрительно, с оглядкой на свой социальный статус. Совсем недавно у него возникли близкие отношения с Синди Диксон из Хэмпшира, соседнего городка. Они были друзьями, а спать вместе стали из неудобства, чтобы избежать случайных связей. Такие отношения вполне устраивали Чейза, ни к чему не обязывая. Поэтому он не удивился, когда вызывающе привлекательная девушка, вошедшая в бар, полностью завладела его вниманием.
Каштановые волосы ниспадали с ее плеч тяжелыми волнами, так и маня его запустить пальцы в эти непослушные пряди. Чейз вцепился в свою бутылку и тихонько простонал. Один взгляд — и его уже неодолимо тянет к ней.
— Горячая штучка, — проговорил бармен, протирая стойку тряпкой. — По-моему, я не видел ее здесь раньше. Я бы запомнил.
Чейз знал, что теперь точно ее не забудет. Сочетание страстной сексуальности и какой-то ранимости в ее внешности производило неизгладимое впечатление.
— Что желаете? — спросил бармен, подавшись навстречу посетительнице. Слишком рьяно, по мнению Чейза.
— Хмм… — Она поджала губки в раздумье. — Виски, в чистом виде.
Брови Чейза поползли вверх от удивления. Он был уверен, что она закажет что-нибудь более привычное, коктейль или белое вино.
— Виски? — спросил бармен. — Такой крепкий напиток как-то не очень сочетается с такой хрупкой женщиной, как вы.
Она раздраженно повела плечами.
— Насколько я знаю, клиент всегда прав, — парировала она высокомерным тоном, более подходящим особе голубых кровей или политику, нежели нежной фее, какой она казалась.
Чейз ухмыльнулся. Очевидно, к списку ее достоинств можно прибавить еще и находчивость.
— Это ваше право, — ответил бармен. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал, если мне придется отбирать ключи от вашей машины.