Огненные тени

— В понедельник обязательно покажу тебе чертеж, — горячо сказал он, садясь в машину. — Мне нужен твой совет.
«Да, — с удовлетворением отметила Элида, — это совсем не тот Логан, который не желал принять меня на работу».
— Старею, должно быть, — пожаловался Логан, потирая шею и разминая плечи.
Элида, улыбнувшись, промолчала.
— Кто бы мог подумать, что ты меня до смерти загоняешь, — пробормотал он и, повысив голос, строго спросил: — А ну признавайся, кто учил тебя играть в кегли?
— Папа.
Она, как сейчас, помнила отца, расставлявшего в ряд пустые бутылки и использовавшего вместо шаров мускусные дыни. Возить трех дочерей в город, где можно было пойти в настоящий кегельбан, он не рисковал. «Интересно, — подумала Элида, украдкой глядя на Логана, — что бы мой кавалер подумал, если бы узнал, как я училась играть в кегли».
— К счастью, у меня кончились деньги, и я не могу продолжать игру, — шутливо заметил Логан.
— Кому хорошо, а кому плохо, — в тон ему отозвалась Элида. — Кто знает, может быть, я смогла бы заработать денег на коротенький отпуск.
— Отпуск? — взметнул брови Логан. — Ты только-только приступила к работе, а уже думаешь об отпуске?
— Мечтать — привилегия женщин, — отшутилась Элида.
Логан засмеялся и, поддавшись порыву, положил руку ей на плечо. Поскольку Элида никак не выразила своего возмущения, он привлек ее чуть ближе, и так, в обнимку, они пошли к автомобилю. У Логана вдруг перехватило горло: от тонкого запаха духов Элиды его бросило в дрожь.
Когда машина остановилась у старого строения из бурого камня, Элида замерла, ожидая продолжения. Логан медленно вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу Элиде. Он явно нервничал, и Элида, удивляясь сама себе, предложила ему выпить чашечку кофе.
— С огромным удовольствием, — как за спасительную соломинку, ухватился за ее предложение Логан.
У двери они остановились, и Элида, кусая губы, начала рыться в кошельке. Ключ, как всегда, затерялся где-то на самом дне.
Она ничего не понимала, потому что больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы этот мужчина ее поцеловал.
Логан, взяв из ее трясущихся рук ключ, отпер дверь. По его бледному лицу и сжатым в тонкую полоску губам видно было, что и в нем происходит отчаянная борьба.
Чувствуя, как у нее слабеют ноги, Элида прошла на кухню; за ней шел Логан.
— Добавить чего-нибудь в кофе? — спросила она, чтобы что-то спросить.
— Меду, если можно, — еле слышно ответил Логан, и Элида расслышала лишь конец фразы.
— Что значит «если можно»? — вспыхнув, спросила она.
Логан в замешательстве поглядел на нее, совершенно сбитый с толку.
— Я, кажется, задала вопрос? — резко спросила Элида.
— Я всего лишь попросил меду, — озадаченно ответил Логан, и, когда лицо женщины залило краской, до него наконец дошел смысл ее вопроса. На лице у него сверкнула улыбка — на этот раз чуть насмешливая.
— Некоторые мужчины склонны самые невинные вопросы понимать как приглашение к действию, — смущенно пояснила Элида.
— Знаю таких, — весело ответил Логан.
— Итак, кофе с медом? Минуту терпения, — сказала Элида и захлопотала над плитой, спиной чувствуя на себе взгляд расположившегося за кухонным столом мужчины.
Когда подоспел кофе, Логан жадно поднес ароматный напиток к губам и тут же поставил чашечку на стол. «Если у нее было дело в Порт-Анджелесе, — подумал он, — пусть даже вполовину моего, то после продажи всего имущества у нее должна была оказаться на руках куча баксов. А между тем она выцарапывала у меня работу так, как это делают вконец обнищавшие и уставшие от поисков заработка люди».
— А чем ты занимаешься в Сиэтле? — спросил он ее.
Элида поперхнулась, и он торопливо постучал ей по спине.
— Все в порядке?
— Да. Но я, кажется, утомилась гораздо сильнее, чем думала вначале. — Она прикрыла ладошкой деланный зевок. — Ты не обидишься, если я с тобой попрощаюсь прямо сейчас?
Логан сидел, словно оглушенный. Лишь однажды в жизни ему приходилось переживать такое чувство — когда он открыл, что приход Лоры на работу к нему был не более чем каприз избалованной девушки, которой смертельно надоел бесконечно любивший ее отец.
Беспричинный, необъяснимый гнев захлестнул его, хотя он понимал, что его злоба направлена против той, прежней женщины, а Элида, как говорится, лишь подвернулась ему под руку.
Криво улыбнувшись, он поднялся из-за стола и отнес чашечку с блюдцем в раковину.
— Спасибо за кофе, — пробормотал он, направляясь в прихожую.
— Спасибо тебе за сегодняшний чудесный вечер, — негромко сказала она, идя за ним.
Логан резко обернулся и поймал ее за плечи.
— Так давай повторим его, — сказал он хрипло, и Элида задрожала от страсти, прорвавшейся в его голосе.
Момент был напряженный, и Элида попыталась разрядить его.
— Только если в следующий раз ты возьмешь деньги на игру, — полушутливо сказала она.
У Логана словно камень с сердца упал.
— По рукам! — сказал он, сверкнув озорной улыбкой и снова ощущая безмятежность.
Его отец, военный, большой стратег, научил в свое время сына, что отступать не стыдно, если ты рассчитываешь на следующий день принять бой на более выгодных условиях. Что ж, он готов принимать этот бой снова и снова, пока орешек по имени Элида де Леон не будет расколот.
Слишком возбужденная, чтобы уснуть, Элида после ухода гостя достала прядильную машину, спрятанную в чулане, и перебралась с ней в гостиную. Там она включила телевизор и принялась за работу.
Небо за окном окрасилось пастельными красками рассвета, когда Элида остановилась и сладко потянулась, разминая уставшую спину. Убрав машину, она прошла в ванную, чтобы принять душ.
Еще через час она уже ехала прочь из Сиэтла, и заднее сиденье ее миниатюрного красно-белого «бронко» было завалено ящиками с бакалеей, предметами первой необходимости, свитерами, куртками, вязаными носками самых различных размеров и спальными мешками.
Полицейский, случайно заглянувший в ее машину, подумал бы, что молодая женщина направляется в туристский кемпинг в горах. И кроме того подлеца и мерзавца, агента по переписи населения, пять лет отравляющего ей жизнь, никто на целом свете не знал, что она едет на встречу с группкой индейцев-озеттов, в розыске которых весьма заинтересованы федеральные власти.
«Интересно, — подумала она с усмешкой, — Фрэнк Мак-Адам все еще стережет плавучий дом в Порт-Анджелесе?» Она прыснула, представив, как он коршуном налетает на длинноволосого, издали очень похожего на женщину молодого человека, которому она успела продать свое жилище.
Но тут же от ее веселья не осталось и следа. Мак-Адам был одержим навязчивой идеей — отыскать и записать в свои бланки ее людей, невзирая на то, хотят они, чтобы их регистрировали, или нет.
Она вспомнила его, каким он был, когда отыскал-таки ее после смерти отца. Он тогда напыщенно заявил: «Никто не собирается загонять их в резервацию, миссис де Леон. Все, что нужно властям, — это зарегистрировать их и поговорить по душам.» — «А если они не желают, чтобы их регистрировали, мистер Мак-Адам? — сдержанно спросила она. — Если они не желают от властей ничего, кроме права жить по своему усмотрению в мире и спокойствии?»
Но мира и спокойствия Мак-Адам не даст им ни за что на свете. Эти полгода он делал все, чтобы добиться своей цели, и, зная его одержимость, Элида не сомневалась, что рано или поздно он своего достигнет. И тогда с помощью сестер, их мужей и одной из двух подруг Элида перевезла своих одноплеменников темной штормовой ночью и спрятала их на заброшенном складе в доках Сиэтла.
Из Сиэтла она снова переправила их в горы, затем — в Чехалис и, наконец, в Порт-Анджелес. И с каждым переездом ее маленькое племя становилось все более разборчивым, и все чаще поговаривали они о том, что им хочется туда, где воздух чист и где можно расслышать голоса предков, путешествующие вместе с ветром.