Сказка из 'Разговоров немецких беженцев'

- Коснись левой рукой змеи, а правой любимого тобой юноши! 
Лилия опустилась на колени и коснулась змеи и мертвого тела. И в то же мгновение бездыханное тело начало оживать, мертвый зашевелился, приподнялся, сел. Лилия хотела его обнять, но старик отстранил ее, он сам поддержал юношу, когда тот встал, и помог ему переступить через край корзины и кольцо, образованное змеей. 
Юноша стоял, канарейка на его плече махала крылышками,- материя ожила, но дух еще не вернулся: глаза юноши были открыты, но, казалось, он ничего не видит, взор его был безучастен. Как только немного улеглось изумление, всех привлекла странная перемена в облике змеи. Ее красивое тело распалось на тысячи сверкающих камней: старуха, потянувшись за корзиной, нечаянно задела змею, и от той ничего не осталось - только великолепное кольцо из самоцветных камней сияло на траве. 
Старик тут же принялся собирать камни в корзину, и жена ему помогала. Потом они взобрались на возвышенное место у самой реки, и он вытряхнул все, что было в корзине, в воду, к немалому неудовольствию красавицы Лилии и жены, которые охотно выбрали бы себе что-нибудь из этого богатства. Словно звезды мерцали, плывя на волнах, сияющие камни, и трудно было сказать, исчезли они вдали или пошли ко дну. 
- Милостивые государи,- почтительно обратился старик к блуждающим огням,- теперь я выведу вас на дорогу, а затем открою вам проход, вы же окажете нам величайшую услугу, ежели откроете врата, через которые нам ныне надлежит вступить в святилище, ибо, кроме вас, отомкнуть их никто не может. 
Блуждающие огни учтиво поклонились и пропустили старика с лампадой вперед. Он первым вошел в разверзшуюся перед ним скалу; юноша следовал за ним, по-прежнему, как во сне, переставляя ноги; Лилия, тихая и нерешительная, держалась в некотором отдалении; старуха не хотела отставать и вытянула руку так, чтобы свет лампады мужа падал на нее. Теперь шествие замыкали блуждающие огни, они склонились друг к другу верхушками ярко горящих языков и, казалось, о чем-то шептались. 
Прошло немного времени, и старик остановился перед огромными медными вратами, запертыми на золотой замок. Он подозвал блуждающие огни, а те не заставили себя долго просить и тут же с деловитым видом принялись пожирать своими острыми огненными языками замок и засовы. 
С гулким звоном распахнулись врата святилища, и взорам явились гордые статуи королей, осиянные светом, внесенным пришедшими. Все почтительно склонились перед достойными властителями, особенно изысканно изгибались в поклонах блуждающие огни. 
После некоторого молчания золотой король спросил: 
- Откуда вы пришли? 
- Из мира,- ответствовал старик. 
- Куда вы идете? - спросил серебряный король. 
- В мир,- сказал старец. 
- Зачем вы здесь? - спросил медный король. 
- Чтобы сопровождать вас,- ответствовал старец. 
Король из сплава собрался было заговорить, но тут золотой король сказал, обращаясь к блуждающим огням, слишком близко подступившим к нему: 
- Уйдите прочь! Мое золото не для вас. 
Тогда они подошли к серебряному королю и начали к нему льнуть, от их пламени его одеянье красиво светилось желтоватым отблеском. 
- Я рад видеть вас,- сказал он,- но напитать не могу, насыщайтесь на стороне, а мне приносите ваш свет. 
Они отошли и прошмыгнули мимо медного короля, который их как будто и не заметил, к тому королю, что был из сплава. 
- Кто будет властвовать миром? - крикнул он прерывистым голосом. 
- Тот, кто стоит на своих ногах,- ответствовал старец. 
- Это я,- сказал король из сплава. 
- Скоро это откроется,- ответствовал старец,- ибо урочный час близок! 
Красавица Лилия обняла старика и от всего сердца поцеловала его. 
- Праведный старец,- сказала она,- благодарность моя безгранична, ибо в третий раз слышу я эти знаменательные слова. 
Молвив так, она вдруг еще крепче прижалась к старику; земля у них под ногами заколебалась, старуха и юноша тоже держались друг за друга, только непоседливые огоньки ничего не заметили. 
Храм двигался,- это ясно ощущалось,- двигался, чуть покачиваясь, как корабль, медленно покидающий гавань, когда якорь поднят. Казалось, на его пути расступаются недра земли; он ни на что не натыкался, ни одна скала не преградила ему дорогу. 
Несколько мгновений казалось, будто через отверстие купола в храм тонкими струйками льется дождик. Старец крепче обнял красавицу Лилию и сказал: 
- Над нами река, мы скоро будем у цели. 
Спустя немного им показалось, будто движения больше нет, но они обманулись, храм подымался наверх. Вдруг у них над головой раздался невероятный грохот. Над ними, беспорядочно теснясь, прорывались в отверстие купола доски и балки. Лилия и старуха отпрянули в сторону; старец с лампадой схватил юношу, и они остались на месте. Лачуга перевозчика,- это ее, подымаясь наверх, оторвал от земли и поглотил храм,- медленно падая, накрыла юношу и старца. 
Женщины подняли крик, а храм содрогнулся, словно корабль, неожиданно наскочивший на сушу. Испуганные, бродили они впотьмах вокруг лачуги; дверь была заперта, на их стук никто не отзывался, они принялись стучать настойчивей, и сколь же велико было их изумление, когда под конец дерево зазвенело. Хижина изнутри и снаружи силой лампады, в ней заключенной, была превращена в серебряную. Вскоре изменился и весь ее облик: благородный металл отказался от плохо подогнанных одна к другой досок, подпорок, балок и расширился в великолепное здание чеканной работы. Внутри большого храма стоял теперь не менее великолепный маленький, своего рода достойный его алтарь. 
Благородный юноша поднялся по внутренней лестнице. Старец с лампадой освещал ему путь, их сопровождал старик в белой короткой одежде, с серебряным веслом в руке,- в нем все сразу признали перевозчика, прежнего обитателя преображенной лачуги. Прекрасная Лилия поднялась по ступеням наружной лестницы, которая вела из храма в алтарь, но и сейчас еще ей, надлежало держаться в отдалении от милого ее сердцу юноши. Старуха, рука которой за то время, что лампада была сокрыта, еще уменьшилась, воскликнула: 
- Неужто мне суждено на всю жизнь остаться несчастной? Неужто среди стольких чудес не сыщется ни одного для спасения моей руки?