Абсолютный слух (Счастливчик Майки) (СИ)

Я, коротко поцеловал ее в губы и пошел на сцену, 'Старый циник и идиот, ну что бы просто не пойти и не спеть, ведь помню же несколько английских текстов, а теперь даже понимаю, о чем там поется. Ведущий, бесновался на сцене, уже минут пять зазывая участников и поэтому обрадовался мне как родному.
- Мне нужна гитара - сказал я - самая лучшая
Он показал мне в сторону боковой стены и я, не обращая внимания на зрителей, пошел выбирать инструмент и сразу обратил внимание на большую концертную гитару с глубоким резонатором, щипнул ее за струны и мне она понравилась. Я достал камертон и проверил первую струну и тут же ее настроил в общем на настройку ушло не больше двух минут. Я подошел к микрофону и нашел взглядом Машу, она осталась там, где мы сидели и была далеко от меня. Я постучал по микрофону пальцем, он работал, опустил его пониже, чтобы мой голос и гитара звучали с одной громкостью. Потом я сказал в микрофон:
- Я прошу, мою девушку Мэри, подойти и сеть в первом ряду, я буду петь для нее.
Я, увидел, как Маша торопливо встала и пошла по проходу. И я запел песню 'Отель Калифорния', это был убойный вариант, я не знал человека в прошлой жизни, которому бы, эта песня не понравилась. Здесь, она, пока еще не написана, но люди которых я вижу, те самые, которые потом, были от нее в восторге. Я видел, как Маша, так и осталась стоять возле сцены, люди перестали разговаривать между собой. Одной гитары, конечно, очень мало, но мой теперешний голос, имел гораздо большие возможности, чем прошлый и я 'вытягивал' песню одним голосом. Подходили другие люди, сначала редкие одиночки, потом, они стали подходить целыми группами, свободных мест уже не было и люди стояли в проходе. Я закончил петь, стало очень тихо, потом зрители разразились какими - то криками, я сумел распознать только несколько:
- Мы, не слышали начало!
- Спой еще раз!
- Повторить!
Какой - то парень, с пронзительным голосом, сложил руки рупором повернулся к зрителям и начал скандировать 'Повторить!' и люди его поддержали 'Повторить!'.
Машу, совсем зажали у сцены, я подошел и протянул ей руки, она уцепилась и я вытащил ее к себе, потом обнял ее и мы подошли к микрофону.
- Хорошо, хорошо - сказал я - сейчас повторю, успокойтесь пожалуйста!
- Я поднял руки в вверх и народ стал успокаиваться. Я сказал в микрофон:
- Для тех, кто не слышал начало, повторяю, это Мэри, моя девушка и песня посвящается ей.
Маша меня обняла и поцеловала, толпа восторженно заревела, я опять поднял руки и народ быстро затих. Я спел снова, на этот раз, заслужил аплодисменты, как говорили в Союзе, бурные и продолжительные, потом взял Машу за руку и мы еле протиснулись через толпу. Идя по дороге к выходу Маша оглянулась и сказала:
- У тебя появились фанаты!
Я, тоже посмотрел назад, часть зрителей, действительно, шла за нами, и я сказал:
- Нет, они просто, смотрят на твои ноги.
Маша засмеялась, громко и заразительно, взяла меня за руку и мы пошли на автобусную остановку, она совсем забыла, мою попытку ее 'воспитать', но я ничего не забыл.
- Майкл, откуда эта песня?
- Маша, это трудно объяснить.
- Ты, не хочешь говорить?
- Не то, что бы не хочу, просто, в это трудно поверить.
- Майкл, я тебе поверю, если можно расскажи мне, я ведь давно заметила, что ты не такой как все.
- Я, ведь, тебе говорил, что был очень близок к смерти, часть меня, осталась там навсегда, ко мне никогда не вернется память, взамен я получил, что - то другое и эта песня лишь малая часть, того, что я получил.
- Ты знаешь, я даже боялась, что к тебе вернется память, тебя, я очень хорошо знаю, мне даже кажется, что я тебя знаю всю жизнь, а вот того, другого, который мог вернуться, я очень боялась, вдруг, это окажешься совсем не ты? А песня... Хорошая песня, это всегда хорошо!
- Теперь, можешь не бояться, не кому больше возвращаться.
Не спрашивая разрешения, Маша поцеловала меня в губы, но на этот раз это был короткий поцелуй, она больше ничего не хотела мне доказывать. Подошел автобус, Маша потянула меня за собой, проехав три остановки мы вышли и Маша, уже привычным движением, взяла меня под руку и мы пошли к дому Кендалов.
Ворота оказались закрыты и Маша повела меня через боковую калитку. Она нажала кнопку и где - то далеко прозвенел звонок, через минуту нам открыл мужчина лет сорока, одетый в рабочий комбинезон, он склонил голову и сказал:
- Мисс Кендал.
- Привет Патрик, я ключи забыла. Я думала мама уже вернулась, - пояснила мне Маша - но ее наверное задержали в администрации.
- Мы, прошли через сад и попали в дом, через открытую заднюю дверь.
- Ты хочешь есть?
- Не откажусь - я действительно уже был голоден.
- Пойдем на кухню, не охота с сервировкой возиться.
Мы пришли на кухню, Маша нарезала ветчину и хлеб нарезала огурцы длинной соломкой, добавила перышки зеленого лука и сложила сандвичи на большую тарелку.
- Пойдем в мою комнату, - сказала Маша - вот мама вернется, будем ужинать по настоящему.
В комнате Маши, мы заморили червячка, потом она, опять, взялась меня причесывать, я, опять, ушел в нирвану, Маша, довольным взглядом, посмотрела на меня в зеркало и сказала:
- Майки, давай, сфотографируемся вместе, мне мама фотоаппарат подарила, вот, только, я еще фотографировать не научилась.
- Принеси, посмотрим что за аппарат.
Маша, открыла двери своего шкафчика, покопалась там и принесла мне фотоаппарат в упаковке и целлофановый мешочек, с упаковками пленок. Я осмотрел аппарат, вроде ничего сложного, что - то типа нашего 'Зенита', но нужно его зарядить, выбрал пленку со светочувствительностью на сорок единиц, опустил жалюзи и прямо под одеялом, Машиной кровати, перемотал пленку, на светонепроницаемую кассету аппарата. Потом зарядил аппарат, сделал несколько 'пустых' снимков, что бы перемоталась засвеченная пленка.
- Все готово - сказал я - пойдем в сад, здесь мало света.
В ранней юности, я увлекался фотографией и поскольку, мне, это было интересно, прекрасно помнил, все нюансы этого дела. Сначала я фотографировал Машу, потом она меня. Когда пленки осталось на десяток снимков, Маша решительно прекратила съемку.
- Теперь, нам надо, сняться с тобой вместе, давай, я попрошу Патрика, он наш садовник, ты ему все покажешь и он нас снимет!
- Это не обязательно, - сказал я - на аппарате, имеется механический таймер, он сам нас снимет, через заданное время.
- Подожди, подожди, - сказала Маша и глаза ее хитро заблестели - через какое время он нас снимет?
- Ну, можно выставить десять секунд, можно двадцать, крайний срок одна минута.
- Ставь на десять! - Решительно сказала Маша.
Я, пристроил аппарат, на перила беседки, пустил таймер. Потом подошел к Маше и встал рядом с ней. Маша загибала пальцы, а потом неожиданно повернула меня к себе, обняла за шею, приподнялась и стала целовать меня, не соблюдая никаких договоренностей. Не то, что бы я разозлился, но желание проучить, распоясавшуюся девчонку у меня возникло, я обнял ее так сильно, что она застонала и губами ответил ей по взрослому, объятия ее разжались и руки бессильно повисли вдоль тела. Я, прекратил 'наказание' и с тревогой, посмотрел ей в глаза, встретившись со мной взглядом, она сказала слабым голосом:
- Майки, не отпускай меня, а то я упаду...
Через, некоторое время, она утвердилась на ногах, руками обхватила меня за спину, прижалась, устроив свою голову, у меня на плече. Мы, постояли так с минуту, потом она, подняла голову и нашла мой взгляд:
- Что, это было? - спросила она слабым голосом.
- Ты, сама, меня спровоцировала!
- Это я знаю - сказала Маша - и что ты, решил меня проучить, я тоже поняла. Что случилось со мной? Я, испытала, такое сильное чувство... Мне, захотелось, умереть в твоих руках!
- Не знаю - сказал я, хотя уже подозревал, что с ней случилось - я ведь не знаю, что ты чувствовала.