Ловушка для двоих

– Ей стало хуже? – с тревогой спросила Николь.
– Кажется, подтвердились опасения врачей и у нее развивается инфаркт, так мне сейчас сказали по телефону. Я должен ее увидеть. – Только сейчас он сообразил, что здесь присутствует его дочь. – Но все будет хорошо, так мне обещали, врачи принимают меры, – добавил он специально для Джуди уже более спокойным тоном и улыбнулся ей, заметив, что личико ее сморщилось от грядущего плача. – Отправляйтесь гулять, а я вернусь скорее всего к ланчу. В морозильнике полно продуктов. Сумеешь что-нибудь приготовить? – спросил он у Николь.
– Разумеется, – растерянно ответила та. – Но после ланча я должна уехать, – добавила она, чуть не сказав “к сыну”. Когда же она доберется до него?
Последних слов Николь Крис, похоже, и не услышал, так как в этот момент уже спешил вверх по лестнице. Взяв за руку расстроенную девочку, Николь тоже поднялась наверх и вошла в детскую комнату. Открыв шкаф, нашла летний джинсовый комбинезон и переодела Джуди.
– А куда мы с тобой пойдем гулять? – спросила она у девочки, чтобы как-то отвлечь ее от печальных мыслей.
– К цветочкам, – тихо произнесла Джуди.
Еще за столом это был нормальный жизнерадостный ребенок, а сейчас Николь видела перед собой поникшее, замкнутое маленькое существо, которое оставили все, кого она любила, бросив на незнакомую женщину. Ее сердце защемило. Невольно мысли о Джонни и Джуди слились воедино. Почему этим детям так не повезло в жизни?
– Я тоже очень люблю цветы. А ты знаешь дорогу к ним?
Джуди молча кивнула головой.
Когда они вышли из дома, Крис уже садился в машину. На нем был летний кремовый костюм с бирюзовой рубашкой, в котором он выглядел очень сексуально. Джуди подбежала к нему.
– Я тоже хочу к бабушке.
– Вначале надо спросить разрешения у врача, – нашелся что ответить Крис и поцеловал дочь в лобик. – Не грусти, бабушка скоро поправится и мы будем жить все вместе.
– Правда?! – воскликнула сразу повеселевшая Джуди.
– Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Обижаешь, – сказал Крис. – А теперь на правах хозяйки покажи нашей гостье самые красивые места в округе. Справишься?
– Обижаешь, – произнесла Джуди, в точности повторив интонацию отца, Крис не выдержал и улыбнулся.
Выйдя за ограду, Николь с Джуди помахали вслед удалявшемуся автомобилю и пошли в другую сторону.
Дома скоро кончились. Свернув на узкую тропинку, Джуди уверенно вела Николь между цветущих деревьев одичавшего сада.
– Ты привидений не боишься? – вдруг спросила девочка.
– Разве здесь водятся привидения? Да еще днем? – удивилась Николь.
– Не здесь, а вон в том доме. Там давно никто не живет, поэтому там поселились привидения, – уверенно заявила Джуди.
Действительно, они приближались к дому, заросшему плющом, глициниями и другим вьющимися растениями настолько, что не было видно окон. С первого взгляда становилось ясно, что здесь давно никто не обитает.
– А вот и цветочки! – Джуди бросилась рвать цветы. – Не ходи далеко, там обрыв, – добавила она, явно копируя чью-то интонацию.
Наверняка эту фразу постоянно говорит ей бабушка, догадалась Николь. Она огляделась. Цветов в этом заброшенном месте было такое изобилие, что у нее глаза разбегались. Вспомнились строчки из поэмы современного поэта, чей сборник недавно попал ей в руки:
Цветы росли у дома и кругом,
Порой теряясь в белопенной массе.
Вон башенки сиреневых камассий,
Волнистые матилий лепестки
Вокруг скоплений золотых тычинок.
Николь ходила следом за Джуди, которая тщательно выбирала цветы для своего букета, и мысленно повторяла: “Весь мир вокруг цветами населен, они бегут ко мне, меняя лики…”. Ей никогда еще не доводилось видеть такие цветы и в таком количестве. Как у поэта дальше? “Упал в совиный клевер небосклон. В торжественном покое изумленно цветы являлись из его глубин. Трезубцы листьев желтых коломбин, похожих на картинки из картона, касались одуванчиков. И те кружили в яркой белой пустоте, как бабочки, слетевшие с булавки”.
– Что ты говоришь? Я не понимаю. Николь очнулась от цветочного наваждения. В лицо ей дул просоленный ветер с моря, рядом стояла Джуди и нетерпеливо дергала за юбку.
– А? Это стихи одного хорошего поэта. Мне кажется, он тоже здесь побывал и написал о твоих любимых цветах поэму.
– Ты мне почитаешь?
– Обязательно, только потом. Давай сходим к обрыву и посмотрим, что там.
– Там? Море-океан, – ответила Джуди и побежала вперед, перепрыгивая через высокие цветы, которые все равно хлестали ее по коротким ножкам.
Николь бросилась за ней. Вскоре она увидела ту черту, где синий небосклон сливался с морской синевой.
– Подожди! – крикнула Николь.
Но девочка остановилась как вкопанная на краю обрыва, а нога Николь сорвалась и она чуть не сползла вниз по крутому откосу. Большая удача, что Крис нашел ей где-то в доме потертый джинсовый сарафан и уговорил переодеться. Хороша бы она сейчас была в своем маленьком вечернем платье. Подтянувшись, Николь легко взобралась на обрыв. Сарафан изрядно испачкался в жирной земле. Джуди, смеясь, стала помогать ей стряхивать грязь с одежды. В результате перемазанными оказались обе. Вернувшись к заброшенному дому, они после долгих поисков все же нашли старую лейку, в которой скопилась дождевая вода, и смыли с рук засохшую глину.
С охапкой цветов обе двинулись в обратный путь, напевая детские песенки, которым Николь на ходу обучила Джуди. Этими мелодичными считалочками она развлекала когда-то пятилетнего Джонни. Вдруг ей стало невыносимо жаль девочку, которую так обделила судьба, лишив матери.
Усадив Джуди в гостиной за стол, с альбомом для рисования, Николь переоделась в халат, быстро засунула грязный сарафан в стиральную машину и стала думать, что ей приготовить на ланч. Действительно, в морозилке было достаточно продуктов, чтобы накормить большую семью. По желанию девочки, решено было приготовить сандвичи с тунцом, омлет и мороженое с клубникой.
Пока жарилась рыба, Николь присела рядом с Джуди, рассматривая ее рисунок. Но на листе бумаги вместо обычных наивных детских сюжетов с домиком, солнцем, собакой или чем-то в этом роде, она увидела такое, отчего буквально онемела, улыбка постепенно сползла с лица, и внезапный холод пронзил до позвоночника. В альбоме с недетской точностью линий была изображена могила! От потрясения Николь не могла говорить и только смотрела на рисунок, не веря своим глазам.
Наконец она решилась перевести взгляд на Джуди.
– Здесь моя мама лежит, – с неестественным спокойствием серьезно сказала девочка, подняв на Николь большие темные, как у отца, глаза.
Этого Николь уже не могла вынести, слезы полились неожиданно. Что она оплакивала или кого, ответить не смогла бы.
– Почему ты плачешь? – Губы Джуди дергались, личико кривилось.
– У меня тоже мама умерла, – пробормотала Николь не в силах остановиться.
Джуди бросилась к ней на грудь, обвила ее шею руками и зарыдала. Как ни странно, это помогло Николь взять себя в руки.
– Вот мы плачем, а у нас сейчас рыба сгорит, и папу нечем будет кормить, – шепнула она девочке на ушко. – Пошли спасать рыбу?
Джуди мгновенно подняла голову и утерла слезы ладошками.
– Пошли спасать рыбу, – сказала она и, спрыгнув на пол, первой побежала в кухню.
Николь поручила Джуди расставить тарелки и разложить приборы на столе, а потом отправила ее в гостиную смотреть по телевизору мультфильмы. Сама она нарезала хлеб, приготовила все для омлета и принялась за приготовление салата. В этот момент зазвонил телефон. Поколебавшись секунду, Николь сняла трубку, решив, что звонит Крис из больницы.
– Алло, – сказала она в трубку.
Ответом ей было молчание. Она уже хотела опустить трубку на рычаг, когда услышала голос Эрика Форбса.