Вершина желания

Джек окинул неприязненным взглядом собственное творение. Гай Храбрый: сверкающие синие глаза, высокий рост, узкие бедра, грудь как стальная броня, челюсть, которой можно колоть орехи… идеальный романтический герой. Пусть и с несколько трудным характером.
— Мой персонаж этого бы не сказал.
— Еще как бы сказал.
— Ты ничего в этом не понимаешь.
— О, да заткнитесь вы оба! Давайте продолжим.
Гай усмехнулся и упал на Примроуз, которая застонала от наслаждения. Гай сделал еще одно усилие. Шейные платки, кружева и пуговицы разлетелись, когда зазвонил телефон. Джек мрачно уставился на трубку в своей руке.
— Алло? — наконец ответил он.
— Джек?
— Кейт! — Он должен был догадаться. Его старшая сестра, кажется, шестым чувством угадывала, когда позвонить, чтобы помешать ему сконцентрироваться.
— Чем занимаешься? — спросила она.
— Работаю.
— Ты нашел работу?!
— Я пишу.
— Ах, это. Мелисса Адамс передает тебе привет. Она прочла еще одну из твоих… вещиц.
— Книг.
— Мне не нравится, как она улыбается, когда говорит о тебе.
— Может, ей нравятся мои романы?
— Хм. Как бы там ни было, ты должен что-то предпринять относительно мамы.
— Она всего лишь пытается завести себе друзей.
— Она заработает себе венерическую болезнь.
— Это маловероятно.
— Так говорит представитель администрации.
— Ну, это никого не касается.
— Разумеется, это касается нас. Мы не можем допустить, чтобы ее выгнали из пансиона. Ты хочешь, чтобы она жила с тобой?
— Ладно. Я с ней поговорю.
— Хорошо.
Джек повесил трубку и посмотрел на клавиатуру. Буквы «е» и «h» совсем стерлись. Они что, самые часто употребляемые буквы алфавита? Джек пробежал глазами написанное, поражаясь тому, как английская буква «h» прячется в разнообразных словах, таких как «that», «the», «there», «oh», «hung», «hard», «hot»… Джек вздохнул. Все бесполезно. Муза улетела. Он встал. Примроуз застонала:
— О, ты уже сдаешься?
— Я проголодался.
— А как насчет сроков?
— Ладно. На чем мы остановились?
— На проникновении.
— Обойдешься, — сказал Джек и захлопнул крышку ноутбука.
— Разве ты не мог просто сделать то, чего она от тебя хотела? — Психотерапевт Джека, низенький, кругленький человечек по имени Саймон, всплеснул руками. — Люди должны умирать?
Саймон вот уже несколько недель кряду принимал Джека, заставляя последнего понять, что именно в его поведении привело к столь трагическим последствиям для его последней подруги. Вместе со своим пациентом Саймон перебирал всевозможные варианты сценария, помогая создать зрительный образ момента коллизии.
— Полиция говорит, что я не виноват. Она поскользнулась.
— Твое целомудрие стоило ей жизни.
Джек приложил ко лбу ледяную банку с чаем.
— Я чувствую их агрессию. Я ощущаю свою уязвимость.
Когда Джек по настоянию своей матери только начал ходить к Саймону, тот был серьезным молодым человеком и носил вельветовые костюмы в рубчик, теперь он стал отцом-одиночкой двух сыновей. Мальчишки ходили в подготовительную группу детского сада и не давали ему спать из-за проблем с учебой.
На первой консультации Саймон заставил Джека пройти несметное число тестов. Он хмурился, изучая результаты, и, в конечном счете, определил Джека как «М» — мыслительный тип. Затем он сложил руки и, накрыв ими бумаги, сказал:
— Ну что же… у нас будет много работы.
Тремя годами позже книга Саймона «Темная сторона перерожденной девственности» вышла из печати с большой помпой. В этой книге Джек был представлен как репрессивный сексуальный психопат с выраженной манией кастрации.
Джек все же предпочитал термин «безнадежный романтик».
— Мне кажется, что имела место всего лишь трагическая случайность — Фредерика не учла, что перила скользкие, — попробовал оправдаться Джек.
— Мы уже говорили об этом раньше. Третье свидание — это то, что мы называем открывшейся возможностью. Ты ждал слишком долго, и окно захлопнулось. И теперь очень трудно открыть его вновь.
— Я делал все то, что ты мне предлагал. Я медленно дышал. Очень медленно. Я долго отмокал в ванне, я выпил два бокала вина. Но когда она потянулась ко мне, я просто… — Джек беспомощно замолчал.
— Что?
— Посмотрел на нее.
Саймон постучал ручкой по столу.
— И?
— И увидел… — Джек замолчал.
— Увидел что?
— Ничего не увидел.
— Ничего.
— Она не та женщина.
— Откуда тебе знать?!
— Я просто знаю, и все.
— Ну, возможно, ей не обязательно быть той самой. Возможно, тебе просто надо стиснуть зубы и сделать это.
Джек задумался на секунду, осмысливая совет.
— Зачем?
— О Боже, Джек! Мы уже столько раз это проходили. Ты становишься мизантропом.
— Я просто не понимаю, зачем мне это.
— Так принято. Все это делают. Помни, секс — это нормально.
— Правда? Все так странно к нему относятся. Вчера вечером я видел рекламу автомобиля. Сплошные женские попки, покачивающиеся прямо перед моим носом, и мужчина подвывает: «Тряси попой, тряси попой». Скажи мне, какое отношение имеет чья-то попа к автомобилю?
— Секс обеспечивает продажи.
— А почему секс обеспечивает продажи?
— Может, потому что люди его хотят?
— А они его хотят? Моя сестра помешалась на том, что у нее нет либидо. Она не хочет секса, и она места себе не находит из-за того, что не хочет секса. Иногда мне хочется крикнуть ей: «расслабься. Ты не хочешь секса. Твой муж вроде бы тоже его не хочет. Похоже, у вас консенсус. Почему бы вам не использовать с толком то время, которое у вас в результате остается?». Но нет, она перечитала уже кучу книг по этому вопросу. Она глотает возбуждающие пилюли горстями, как зеленый горошек из банки.
— Ну, это совсем другая область.
— Отличная от той, над которой мы здесь работаем, верно?
— Верно.
— Но я думаю, что это как раз та самая область. Разве было бы плохо, если бы каждый занимался своими делами спокойно, не отвлекаясь. Как можно сосредоточиться на главном, когда со всех сторон тебе кричат о сексе? Зубная паста подарит тебе более яркую, более сексуальную улыбку. Ешь «суперхлопья», чтобы иметь стройное, сексуальное тело. Поезжай на работу в этой машине «тряхни-своей-задницей». Пей диетическую колу во время перерыва на работе и обливайся слюной, глядя на бедного мойщика окон. Знаешь, я как-то видел рекламу, в которой женщина получала оргазм, отмывая ванну рекламируемым чистящим средством.
— Этого требует рынок.
— Ненавижу эту фразу.
— Ты хочешь сказать, что твое целомудрие имеет политический подтекст?
— Нет. Я лишь хочу спросить: кому нынче нужен секс? Кому нужно женское тело? Или мужское. Мы повсюду видим изображения обнаженных тел. Вокруг меня все только и делают, что стонут в экстазе. Я просто хочу, чтобы все заткнулись! — Он замолчал. — Я хочу, чтобы люди были чуть более деликатными. И сдержанными.
— Джек, вначале речь шла о воздержании, потом о политическом движении мужчин, борющихся за свои сексуальные права, а теперь это просто пунктик.
Джек пожал плечами.
Саймон откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул:
— Ты на самом деле собираешься ждать этой встречи со своей настоящей любовью?
— Да.
— Откуда ты узнаешь, что она твоя настоящая любовь? Она подаст тебе условный сигнал?
— Я просто пойму, и все.
— А что, если она никогда не объявится?
Джек судорожно сглотнул. Ему было не по себе. Он боязливо огляделся, озирая стены, на которые регулярно смотрел уже пять лет.
— Итак, ты считаешь, что я просто должен сделать это, и все?
— И положить конец нашим несчастьям. — Саймон закрыл ноутбук и встал. — Джек, боюсь, мы должны прекратить сеансы.
— Почему?!
— У меня нет страховки. Когда люди начинают погибать, я должен подвести черту.
Джек лишился дара речи.
— Мне искренне жаль, Джек, но я ничего не могу для тебя сделать.